Еремей Парнов - Бог паутины

- Греческая тюрьма.

- Зачем так мрачно? Я же говорю: смотря по обстоятельствам... Однако, вижу, ты мне не доверяешь?

- Не доверяю? - Павел Борисович саркастически ухмыльнулся. - Ничуть не бывало, но возникают вопросы.

- Полностью тебя понимаю. Я прореагировал примерно в том же духе, когда Рене обратился ко мне... за содействием. Вопросов было много.

- И его разъяснения тебя удовлетворили?

- Не вполне, но это не имеет значения.

- Почему?

- Во-первых, он и сам далеко не уверен, что статуя действительно существует, а во-вторых, во всей этой истории слишком много тумана, что, собственно, лично меня и привлекает.

- Очень логично! "Верую, ибо абсурдно".

- Тертуллиан выразился несколько иначе, но я принимаю формулировку. Итак, что тебя не устраивает?

- Поговорим для начала об этом ловце губок. У него есть имя, адрес и все такое?

- Не знаю. Я задал Рене примерно такой же вопрос, но определенного ответа не получил.

- Темнит?

- Ищет.

- Ловца?

- Или тех, кто его хорошо знает.

- А если не найдет?

- Экспедиция все равно состоится.

- По той же причине? Ради тумана?.. Похоже на мистификацию, Джерри. Климовицкий решил подыграть американцу. Пусть и дальше держит его за дурака. Глядишь, и проговорится.

- Атлантида Платона тоже считалась мистификацией, однако...

- Атлантида - это одно, статуя из Атлантиды - совсем другое. Кто определил? Знаменитый искусствовед? Знаток Праксителя и Фидия? Куратор археологического музея?.. Нет - ловец губок! Прелестно. Выпьем за туман, Джерри!

- Напрасно иронизируешь. Где туман, там тайна. Aurum nostrum non est aurum vulgi, как говаривали адепты алхимии. "Наше золото - не золото профанов". Настрой струны души на тайну, Пол.

- Начнем с того, что ваша затея изначально лишена смысла. Допустим на минуту, что статуя существует и ее удалось поднять. Что дальше? Продать такую вещь невозможно.

- Зачем продавать? Проще всего сдать по назначению и получить свою долю. Чем не вариант?.. Смотря по обстоятельствам, Пол. Ты видишь лишь одну сторону реальности, фактическую. Вся прелесть мифа в том и заключается, что он не укладывается в прокрустово ложе рационального. Душа выше природы. Если ты поверил в Атлантиду, то доверься Платону и в этом. Мы способны возвыситься над порядком мира и его системами.

- Хотел бы следовать за тобой, но боюсь, что не настолько продвинут. Для веры мне нужна вещественная опора.

- Есть фотография. Пол.

- Фотография! - вздрогнув от неожиданности, воскликнул Климовицкий.

- И я ее видел, - Блекмен жестом призвал к спокойствию, - видел и могу сказать только одно: ни греки, ни этруски, ни египтяне никогда не создавали ничего подобного... Пракситель, говоришь? Афродита Книдская известна только по копиям, но возьмем для примера Венеру Милосскую - идеал красоты. Можешь вообразить ее в образе кормящей матери? Мадонны? Исиды?.. С двумя младенцами на руках?.. Я и камня такого никогда не встречал розовато-оранжевый, нежный. Не гранит и не мрамор - уж это точно. Разве что туф? Или арихальк - загадочный металл Атлантиды?.. Совсем как живая.

ФАЙЛ 042

Расследовать взлом суперзащищенного компьютера, в котором хранились весьма деликатные данные, затрагивающие интересы крупнейших банков, акционерных обществ и всевозможных инвестиционных фондов, адмирал Шевцов поручил подполковнику-инженеру Изюмову, до тонкости изучившему все ходы-выходы компьютерной сети. Сослуживцы в шутку прозвали его "хакером первого класса". Леонид Михайлович действительно имел нагрудный знак классного специалиста в области связи, а "хак" входил в его прямые обязанности. На официальном языке это называлось системой информационной безопасности, а безопасность - понятие довольно широкое, включающее как оборону, так и нападение. Собранный Шевцовым разнообразный материал как раз и был получен по большей части методом взлома. О законности операции говорить не приходится, ибо подходящих законов вроде бы нет, а те, что подходят, благополучно не соблюдаются. Интерес же военной разведки к банковской сфере, обслуживающей и Минобороны, и ВПК, понятен и закономерен. Особенно с учетом удручающего состояния экономики, криминализованной, по оптимистическим оценкам, ровно наполовину.

Иное дело, как и в чьих интересах Шевцов намеревался использовать свой богатейший банк данных. Планами он с подчиненными не делился, а они, в свою очередь, не очень интересовались его намерениями, руководствуясь мудрым принципом: "Чем меньше знаешь, тем дольше проживешь". Вполне понятно, что дерзкое вторжение было воспринято непотопляемым адмиралом с известной долей тревоги. За этим могла стоять как любая секретная служба, включая охрану Кремля, так и преступная группировка. Не исключался и шпионаж.

Изменения в системных log-файлах, в просторечии именуемых "журнальными", первым заметил все тот же Изюмов и сразу же доложил шефу.

- Проведите полную инвентаризацию похищенной информации, распорядился Шевцов. - Как такое вообще могло произойти с нашей-то защитой?

- Стопроцентно надежной защиты не существует. Всегда можно подобрать ключик. Мы сами всякий раз ставим себя под угрозу, подключаясь к чужим системам. Любой выход в Internet сопряжен с риском. Тут, как в радиоигре: кто кого перехитрит. Техника стремительно развивается. Не исключено, что контрагент работает на куда более мощной машине, чем наша. Это дает немалое преимущество.

- Необходимо как можно скорее вычислить эту сволочь. Как намерены действовать?

- Прежде всего попытаюсь воссоздать полную картину происшествия, затем стану думать, как найти взломщика по оставленным им электронным следам.

- "Стану думать"! - раздраженно передразнил Шевцов. - Сперва напортачат, а затем уж думать начинают. Сама себя кума бьет, что нечисто жнет, - проворчал он, сменив гнев на милость. - Разберитесь побыстрее, Леонид Михайлович, и держите меня в курсе. - Ставить инцидент в вину Изюмову было бы явно несправедливо. Да и не обойтись без него.

Подполковник начал с провайдеров, системных операторов компаний, предоставляющих доступ во Всемирную сеть. Действовал резко, напористо, чуть ли не врываясь в помещение с двумя автоматчиками. Жалобы в президентскую администрацию или в прокуратуру его мало волновали. На обращения частных лиц власть не реагировала даже формальной отпиской. Не в пример, но и не в укор прежним временам, иностранцы в этом отношении не пользовались никакими преимуществами перед аборигенами. Все были одинаково уравнены в бесправии и не обделены великодержавным наплевательством. Умные люди предпочитали не гоношиться и, взвесив силы, шли на сотрудничество.

Первый след обозначился на одном из экаунтов, обычно пустующем, а на сей раз плотно загруженном данными. Изюмов приступил к последовательному опросу владельцев. Все, как один, открестились от секретной информации ГРУ. И слыхом не слыхивали, и духом не ведали. Леонид Михайлович уже готов был отступиться - ни один из опрошенных не походил на хакера-профессионала, как вдруг всплыли файлы с паролями и кодами различных фирм, к которым военная разведка вообще не проявляла интереса. В основном преобладали биржевые конторы, включая зарубежные, и московские риэлторские шарашки, зачастую самого низкого пошиба. Контраст вырисовывался разительный: Уолл-стрит и рядом с ним какой-нибудь Второй Зачатьевский переулок, где в подвальном помещении подлежащего сносу строения обосновался "офис" мелкого спекулянта, поднаторевшего на обналичке. Когда же пошли номера кредитных карточек "VISA" и коды мобильных телефонов, повеяло густопсовым запашком матерой уголовщины.