Ничьи котята - Евгений Валерьевич Лотош

те ответили тем же. На их лицах отчетливо читалась смесь изумления и нерешительности. Так вам, внутренне позлорадствовала девочка. Небось, самые крутые здесь, да? Сейчас папа вам покажет!

– Сегодня я продемонстрирую то, что когда-то называли Школой растворения в мире, – проговорил Дзинтон. – Техника прекратила свое существование уже пару столетий назад после смерти ее последнего Учителя. Она оказалась плохо приспособленной к анатомии Народа. Пожалуй, более всего она подходит оркам, но и люди способны адаптировать ее под себя с минимальными изменениями. Растворение – весьма эффективная, но чрезвычайно сложная в освоении техника, требующая недюжинной ловкости и прекрасного владения телом. Я сам не владею ей в совершенстве, – он усмехнулся, – но, надеюсь, вас не разочарует и то, что вы увидите.

Внезапно он оказался в двух шагах позади места, на котором только что стоял. Кажется, он даже не перешел, а перетек. Его противники растерянно захлопали глазами.

– Вот вам образец движения, называемого «отступление в тень». Оно применяется для ухода от агрессивной прямой атаки с нескольких направлений в передней полусфере. Внимательно наблюдайте, и у вас появится хороший шанс его выучить – похоже, сегодня мне придется не раз сбегать подобным образом, – он снова усмехнулся. – А теперь – раз, два, три – начали!

Следующие минут десять Карина мало что понимала. Прямо перед ней кружилась карусель из тел. Казалось, шесть мужчин танцуют какой-то невероятно красивый, но и невероятно сложный танец. Тела, изгибающиеся в немыслимых позах; удары, наносимые с такой скоростью, что руки размазываются в воздухе; босые ноги, скользящие по деревянным доскам, словно водомерки по поверхности луж после дождя… Изредка тела взмывали в воздух и с грохотом обрушивались на пол. Казалось, встать после такого падения невозможно, но упавший немедленно вскакивал и вновь бросался в схватку.

Изредка тишину зала разрывали выкрики мастера Караби. В основном он произносил странное слово «куравас». Каждый раз бой внезапно прекращался (а противники кланялись друг другу), а потом начинался снова. Еще девочка запомнила слово «киси» – каждый раз после него не только прекращался бой, но один из учеников уходил насовсем. После третьего раза, когда Дзинтон остался один против двоих – орка и человека, она повернулась назад к мальчишке по имени Хлюп и шепотом осведомилась:

– Слушай, а что значит «киси»?

– Ну ты темная! – покровительственно хмыкнул тот. – «Киси» означает «убит»… ну, что-то такое. Значит, кто-то получил смертельный удар, типа того, и считается убитым.

– А «куравас»?

– Значит, засчитывается очковый удар… ну, за который очки дают. Слушай, а как ты с мастером Дзинтоном ходишь, а таких простых вещей не знаешь? – шепотом осведомился мальчишка. – Ты что, не училась совсем?

Карина мотнула головой и отвернулась смотреть бой дальше. Впрочем, он закончился быстро – уже минуту спустя мастер Караби выкрикнул что-то похожее на «кисинака», и оба оставшихся противника, тяжело дыша, поклонились Дзинтону и вернулись на свои места. Трое «убитых» раньше присоединились к ним.

Дзинтон поклонился всем пятерым. Казалось, он совсем не запыхался.

– Полагаю, вы и сами поняли свои основные ошибки, – проговорил он. – Но может ли кто-то из вас сказать, какая главная?

Пятеро нерешительно переглянулись.

– Мы не умеем драться сообща, мастер? – предположил один из троллей.

– Хорошая догадка, – кивнул Дзинтон. – И во многом справедливая. Вы действительно не умеете драться сообща, и даже если не мешаете друг другу, то и не помогаете. А никакой мастер Пути не сможет в одиночку отбиться от пятерых бойцов, действующих как одна команда. Но неслаженность – лишь одна из причин, и она не главная. Еще варианты?

Ученики снова переглянулись, но больше ни один не рискнул высказаться.

– Тогда я скажу сам. Главная ваша ошибка в том, что вы деретесь ради победы.

– Но разве можно драться ради чего-то еще? – удивленно осведомился орк.

– Можно. Драка – лишь один из многих способов взаимодействия с миром, которым учит нас Путь безмятежного духа. Один из способов, и зачастую необходимый. Но победа в драке мало что дает. Она не решает проблему, явившуюся причиной драки. Даже смерть врага всего лишь приведет к тому, что его место займет новый, стремящийся отомстить. Нет, главное, к чему зовет Путь, не победа над противником, а единение с окружающим миром. Вы должны стремиться не уничтожить врага, но органично включить его ярость, его агрессию в окружающий вас мир – и обрести с этим миром гармонию. И тогда, вполне возможно, победа вам и не потребуется, потому что враг перестанет быть противником и превратится в друга. В единении и кроется настоящая победа. Надеюсь, вы еще задумаетесь над моими словами, мои товарищи в Пути.

Дзинтон глубоко поклонился, скрестив руки на плечах. В ответ ученики тоже склонились, коснувшись лбами упертых в пол кистей. Вокруг Карины зашумели, поднимаясь на ноги.

– Зашибись! – воскликнул Хлюп, подпрыгивая на месте от избытка чувств. – Вот так драка! Я точно когда-нибудь научусь драться так же классно, и тогда Семка еще пожалеет, что…

– Дурак, – пихнул его в плечо орчонок. – Ты же слышал, что сказал мастер Дзинтон – нельзя драться ради того, чтобы победить. Твой Семка – дебил, а ты все время на его подначки покупаешься. Сколько я тебе говорил – пусть себе гогочет, болван, тебе-то что? Тебя как зовут? – без перехода обратился он к Карине. – Я Мушка, а он – Симбас, но его все Хлюпом зовут, потому что постоянно простужается, и из носа все время течет.

– Я не простужаюсь, у меня аллергия, – огрызнулся мальчик. – Но ты тоже можешь звать меня Хлюпом, я уже привык. А ты кто?

– Я Карина, – несмело произнесла девочка. – Рада знакомству.

Внутренне она напряглась. Память о детдоме, с годами подернувшаяся серой дымкой забвения, вдруг ожила в ее голове. Мальчишки, как правило, означали неприятности.

– Взаимно, – кивнул орчонок. – Слушай, а кто он тебе, мастер Дзинтон? Я видел, вы вместе с ним пришли. Он твой брат?

– Он мой папа, – гордо сказала Карина. – Приемный, – быстро добавила она, отчего-то смутившись.

– Круто! – выдохнул Хлюп. – Вот бы мне такого отца! А ты к нам станешь ходить заниматься? Тебе, наверное, сразу желтую ленту дадут. Можем вместе работать!

– Просто так никому ничего не дают, – поправил его рассудительный орчонок. – Но она, может, и догонит. Подумаешь, желтая лента! Период тренировок – и получил. Только я, наверное, уже на синюю сдам через период-другой.

Растерявшуюся Карину спас Дзинтон, закончивший разговор с Караби. Он кивнул девочке и быстрым шагом направился к двери кабинета мастера. Она неуверенно махнула рукой мальчишкам и бросилась за ним.

Когда она вбежала в кабинет, папа уже оказался переодетым