Гарри Гаррисон - Крыса из нержавеющей стали. Кн. 1

— Не надо. Тебе надо посидеть спокойно, собраться с мыслями и помочь мне найти выход. Впрочем, что-нибудь слабенькое, вроде пива, не помешает.

— Извините, я невольно подслушал, — Стирнер появился в дверях с подносом, на котором стояли бутылки и кружки. — Если не возражаете, я к вам присоединюсь. Жарко сегодня.

Мы сдвинули кружки и хлебнули пива.

— Есть новости из города? — спросил я.

— Разумеется. Все поезда, покидающие город, проверяются патрулями, так что на поезде больше не выбраться.

— А шоссейные дороги?

— На них заставы. Над окраинами города летают машины на вертящихся крыльях…

— Вертолеты.

— Благодарю, я запомню это слово. Всех, кто покидает город, задерживают, заставляют прижимать пальцы к какой-то пластинке, которую помещают в машину. Потом отпускают.

— Очень мило, — пробормотал я. — Проверяют отпечатки пальцев. Значит, днем нам не выбраться — наши отпечатки заложены в памяти компьютера. Придется ждать темноты…

— Не хочу показаться мрачным, — мрачно произнес Мортон, — но мне это все не нравится. Вертолеты, инфракрасные детекторы, пулеметные установки, смерть с неба…

— Понял тебя, Мортон. Слишком опасно. Надо найти другой выход.

Наш диалог прервало появление на экране велосипедистов, крепких парней с волосатыми ногами. У Мортона заклокотало в горле, но он утих, как только увидел на экране улыбающихся и машущих телезрителям девушек.

— У-у-у! — закричал я, вскакивая на ноги. — О-о-о!

— Вторая дверь слева по коридору.

— Заткнись, Морт. Это вдохновение, а не запор. Ты видишь гения за работой. Перед тобой — единственный человек на планете, знающий, как нам выбраться из города целыми и невредимыми.

— Как?

— А вот как! — Я показал на экран. — Стирнер, садитесь за телефон и договаривайтесь с кем нужно. Нужно, чтобы сегодня к вечеру этот клуб выехал из города. Можно бы и раньше, но мы не успеем собраться.

— Куда собраться? — воскликнул Мортон. — О чем ты говоришь?

— Кажется, я понимаю, — сказал более сообразительный Стирнер. — Вы хотите выехать на велосипедах. Но вас остановят.

— Нет, не остановят. Потому что ты угадал только наполовину. Мы загримируемся под девушек.

Как только эта идея проникла к ним в сознание, они захлопали в ладоши.

Потом взялись за дело. Обдумывая план операции, я почти не замечал, что происходит кругом. Казалось, комната превратилась в проходной двор.

Я машинально жевал бутерброд и, моргая, глядел на стену, когда меня окликнул Мортон.

— Джим, скоро нам выходить. Ребята уже собираются на площади. Не смейся! — воскликнул он, покраснев.

Но как было не засмеяться при виде такой красотки? Даже то, что он обрил ноги, не сделало его женственнее. Правда, пышный парик и накладные груди помогли, но за девушку его можно было принять только издали.

— Надо было губы подкрасить, — сказал я.

— Ну конечно. Посмотрим еще, что из тебя получится. Переодевайся!

Я переоделся. Короткая плиссированная юбка очень шла к рыжему парику. Я вздохнул, глядя на себя в зеркало, и произнес:

— Ничего, Джим. Лучше ты никогда не выглядел.

Мы выкатили велосипеды за ворота, поблагодарив радушных хозяев и выразив надежду, что встретимся после войны. Стирнер был нашим проводником. Он сразу вырвался вперед, и нам, «девушкам», пришлось попотеть, чтобы догнать его. На площади Марка Четвертого было столпотворение — там собрался весь город. Велосипедный клуб девушек Баллегаррика выстроился там в полном составе. Во плоти девушки были еще привлекательнее, чем по телевизору. Правда, не все, потому что среди них были не девушки. В смысле — парни. Наши беглецы. Впалые щеки, узкие бедра, глупые смущенные улыбки… Некоторые из них годами не видели велосипеда. Они катались по площади, виляя и часто падая.

— Внимание! — крикнул я. Шум немного утих. — Во-первых, перестать ругаться — постыдитесь этих добрых людей, ради вас рискующих своей жизнью. Во-вторых, если кто-нибудь упадет, проезжая заставу, мы все окажемся в заднице. Поэтому тех, кто в себе не уверен, прошу пересесть на трехколесные велосипеды или на задние сиденья тандемов.

— А куда мы едем? — выкрикнул кто-то.

— Приедем — узнаешь. Все, пора. Когда я скажу «поехали», — дружно стартуем. Кто зазевался — тот задница.

Ругаться можно только старшим по званию. Я главный, поэтому буду ругаться за всех, пока мы не выберемся отсюда. По коням!

«Девушки» следом за мной сделали два-три круга по площади. Потом я дал сигнал настоящим велосипедисткам. Их президент с флагом клуба понеслась по широкой гладкой дороге, а девушки дружно следовали за ней. Ближайшая застава ждала на перекрестке. На углу нас отсекла колонна клуба ветеранов — все спортсмены либо седые, либо лысые. Но они резво крутили педали тощими шишковатыми ногами, громко щелкая суставами.

Подъехав к барьерам, они спешились и принялись стаскивать их с дороги. Как ни орали сержанты и офицеры, они не могли остановить наших помощников, и вскоре мы проскочили в образовавшуюся брешь. Некоторые девушки в порыве энтузиазма бросились помогать старикам. Другие смеялись и целовали офицеров.

Мы крутили педали что было сил. Потея, виляя, ругаясь. Наконец свернули на краю леса с дороги и горохом посыпались в кювет.

— А больше… мы… не будем так жать? — спросил Мортон. Он лежал на спине и стонал.

— Это еще что, Морт. Крепись. Тебе надо тренироваться.

Он сел и уставился в ту сторону, куда смотрел я. На дороге появился клуб девушек. Нежная кожа, вьющиеся на ветру волосы, блестящие глаза. И корзинки с едой. Выпив по стакану пива, мои подопечные ожили. Армия казалась дурным сном; впереди их ждала свобода.

Я веселился и шутил вместе с ними, но смех мой был неестественным, а улыбка — вымученной. Мне не давали покоя мысли о Зенноре. Что придумает этот маньяк, узнав, что потерял половину армии?

Приказ подниматься «девушки» встретили стонами и воплями протеста.

— Тихо! — прикрикнул я на них. — У нас жесткий график. Если хотите выбраться отсюда живыми, слушайте меня. Когда я скажу «лягушка», — прыгайте. Ясно?

Я подождал, пока утихнет веселое кваканье, и добавил:

— Ехать нам еще примерно полчаса. И чем стонать, поглядите лучше на милых, нежных девушек, которые ради вас рискуют жизнью. Они не стонут, а ведь им еще возвращаться в город окружным путем. Давайте же поблагодарим их!

В многоголосом «Спасибо!», грянувшем за этим призывом, я различил звуки нескольких поцелуев. Пришлось громко свистнуть, чтобы привлечь к себе внимание.

— Скоро приедем на фабрику. С нее идет железнодорожный путь. Сразу после нашего прибытия по нему отправится на север товарный состав. На нем мы поедем в далекие края. А теперь — по коням!