Игорь Шилов - Опыт поколений 2

- Пошли в дом, рассчитаюсь - предложил я ему, подойдя ближе.

Он молча кивнул, буквально на глазах изменившись в лице, которое тут же озарила дружелюбная улыбка. Француз, что ещё сказать, дитя буржуазного общества, где на первом месте деньги, а только потом отношения. Зайдя внутрь встал у стола, стоящего по середине комнаты, важно достал из кармана носовой платок, в котором было примерно пол килограмма золотого песка. Затем положил его на ровную поверхность, развернул и под обалденным взор приятеля, отодвинул из образовавшейся горки маленькую кучку, примерно с ноготь большого пальца величиной.

- Двести евро, извольте получить обратно. Огромное вам мерси - тоном человека, знающего себе цену, проговорил я.

- Что это? - спросил меня Жан.

- Послушай, ты и на самом то деле не очень умный, так что не надо падать в моих глазах ещё ниже, задавая дурацкие вопросы - ответил я ему.

Жан, наверное, не всё понял из того, чего ему было сказано, но всё равно тут же добавил, как бы извиняясь:

- Хочу спросить откуда? Что это я догадался.

- А этот вопрос ещё смешнее первого. Неужели ты думаешь, что я возьму, да и выложу тебе прямо сейчас, где я намыл столько золота?

- Ты прав, про такое даже друзьям лучше не говорить. Наверное, блеск этого металла затуманил мне мозги. Может быть тогда расскажешь хотя бы, что ты с ним собираешься делать?

- Это всегда пожалуйста, тем более ты можешь в этом деле поучаствовать. Даже не так, тебе в этом деле будет отводится самая главная роль. За это золото я хотел бы получить оружие и боеприпасы, из того источника, где и вы отовариваетесь.

- Опять нечаянно услышал наши разговоры? - спросил меня француз, играя желваками.

- Вот только не надо сейчас устраивать мне сцен, вы так орали про это оружие, что о нём можно было даже у Венцеля услышать. Я до сих пор не понимаю почему вас ещё не расстреляли.

- Ты как всегда прав, когда горячимся теряем контроль над собой - согласился со мной Жан.

- Хорошо, что ты это знаешь, но про эти ваши качества мы позже поговорим, а сейчас давай вернёмся к моему вопросу.

- Зачем тебе оружие, мы же пока ещё не определились со сроками восстания?

- За тем, что я завтра вывожу часть своих людей на новое место и мне их надо будет начинать учить обращаться с этим оружием. Чтобы они к тому моменту, когда вы разродитесь, могли хотя бы стрелять из него.

- Разродитесь это что такое? - спросил меня собеседник, услышав не знакомое слово.

- Долго объяснять, но это примерно одно и то же, что и слово "готовы".

- Понятно. Разродимся мы, наверное, скоро, нам патронов надо по больше и гранат, а так мы готовы.

- Отлично, тогда самое время и мне запасаться.

- Хорошо, давай золото, прямо сейчас пойду договариваться - сказал Жан, если я конечно правильно его понял.

Он нервно протянул обе руки к моему не очень чистому платку, но тут же по ним и схлопотал.

- А где слово джентльмена, что всё будет по честному? - спросил я приятеля.

- Клянусь! Получишь ровно столько, сколько мне за это дадут.

- Вот это другое дело - ответил я ему, двигая вперёд золотой песок.

Француз тут же пошёл разговаривать с поставщиком, а я вышел на улицу и сходу приступил к разминке, тем более мои бойцы почти все уже собрались и мне им не много позже надо будет объявить, что с сегодняшнего дня они переходят официально, в моё распоряжение. А кое кому из них, уже завтра, предстоит дальняя дорога в новый казённый дом, на службу.

Занимался, как и обычно, с полной отдачей. Те несколько блоков, которым меня обучил Ларс, с каждым разом получались у всё лучше и лучше, и я даже сам поверил в то, что скоро смогу их применять с такой же лёгкостью, как и мой учитель. Надо заметить, что спарринги до первой крови, в нашем коллективе, проходили ежедневно и многие бойцы показывали на них действительно приличное мастерство, так что мне, как идейному вдохновителю этой общественной организации, сам бог велел не падать лицом в грязь. Вот я и старался во всю, не жалея ни себя ни тех, с кем приходилось биться.

Жан вернулся поздно ночью, когда лично я уже спал и тут же начал всех будить, не обращая никакого внимания на наши протесты.

- Завтра ночью пойдём убивать немцев - радостно известил он всех присутствовавших в доме.

Тут же на него посыпались вопросы, которые я не успевал переводить в своём сонном мозгу. Но одно мне стало ясно и без перевода, плакали мои денежки, наверняка он использовал моё золото в качестве оплаты за боеприпасы для себя. Не было у них в кассе, до сегодняшнего дня, такого количества денег, которых бы хватило на их не малые запросы. Пока французы выясняли что и почему, я сидел молча на кровати и ждал, когда все вокруг успокоятся, а когда это произошло, то взял, да и спросил прямо в лоб своего французского приятеля:

- А как с моим заказом?

Он посмотрел в мою сторону, потом перевёл взгляд на возбуждённые лица подчинённых и заявил:

- Оружие ты получишь и боеприпасы к нему тоже, но не много позже. После того, как мы разберёмся сам, знаешь с кем.

- А если у вас не получится?

- Тогда соберёшь его с убитых героев - гордо ответил Жан.

- Надо так понимать ты моё золото использовал в своих целях?

- Не в своих, а в наших. Ты не меньше нас должен быть заинтересован в том, чтобы легион убрался с вашей земли.

- Это понятно. Но с чего это ты решил, что для этого можно без разрешения использовать чужие средства, которые должны были пойти на вооружение моих людей.

- Я же тебе сказал, мы у тебя взяли в долг и после завтра всё вернём, и даже с процентами.

- Хорошо, я не против - не много подумав, согласился я, - но мне хотелось тогда бы знать, во что я инвестировал кучу золота.

Жан взглянул на людей, сидящих возле него и чего то в полголоса, так чтобы это слышали только они, сказал им, а потом обратился ко мне:

- Мы согласны. Можешь присутствовать при обсуждении плана действий, тем более твои люди тоже в нём будут участвовать. Так?

- Конечно, мои люди за чужие спины прятаться не станут.

Я сел на свободный стул и стал ждать, когда начнётся обсуждение завтрашней ночной операции, в которой и мне отводится определённая роль. А Жан, тем временем, распорол свой матрац и достал оттуда какие то листы, местами сильно помятые и потёртые.