Юрий Блинов - Дверь в детство (СИ)

О Вовке он больше вообще старался не думать, да и думать ему, если честно было совершенно некогда, ведь темп той деятельности, который Егор сам себе задал, не только сильно утомлял, но и вообще не допускал никаких мыслей, кроме тех, что касались непосредственно порученного ему дела.

После обеда в столовой, куда он всё же с трудом умудрился попасть, Егор, по воле начальства, вновь оказался на участке оптики. Туда еще не вернулись после перекура местные труженики, так как фактическое время перерыва еще не закончилось, и весь участок оказался хорошо виден сквозь ряды прозрачных перегородок, словно был на ладони. Вот тогда-то Егор и заметил Вовку, который, судя по его незамысловатым действиям, рассыпал по ящикам-контейнерам различные по сорту и маркировке шлифовальные порошки, подготавливая свое рабочее место к выполнению несложных производственных задач.

Радуясь очередному визуальному контакту с «объектом», Егор захотел, было, прямо в тот же самый момент отправиться на участок, чтобы попытаться как-нибудь заговорить с Вовкой, но потом его отвлёк голос одного из мастеров, и Егор вновь забыл о своём друге. И все же судьбе отчего-то было угодно, чтоб именно сегодня, в понедельник, им выпала возможность встретиться и даже поговорить.

Все случилось после незначительного происшествия.

22 октября 1990 г., понедельник, 15 час. 15 минут.

После короткого совещания у Полевого Егор вновь с головой погрузился в повседневные трудовые хлопоты. Так уж получилось, что в третий раз за сегодняшний день ему пришлось отправиться на участок оптики, чтобы проконтролировать и уладить кое-какие срочные дела. Что ж тут поделать, на нашего новоиспеченного руководителя в одночасье свалилась огромная масса всевозможных мелких и крупных проблем, и решение их совершенно не терпело отлагательств.

Егор уже шагал в сопровождении одного из мастеров цеха вдоль длинного коридора, сосредоточенно листая подшивку технической документации, отвечая время от времени на разнообразные вопросы своего попутчика, когда откуда-то из глубины одного из цеховых помещений раздался возбужденный женский крик. Стеклянные перегородки отдельных участков неплохо изолировали всевозможный шум, однако разобрать отдельные слова в этом визгливом голосе было вполне можно. Похоже, кто-то кого-то ругал.

Сопровождавший Егора мастер участка вдруг извинился, и ускоренным шагом устремился в ту сторону, откуда доносился шум. Егор же нахмурился и решил воспользоваться паузой, чтобы заняться пока другими важными вопросами в цеху, оставив незаконченное дело на потом. Сам он совершенно не планировал вмешиваться в мелкие внутренние дела коллектива, резонно полагая, что с подобными происшествиями и неурядицами должны справляться сами рабочие, а также их непосредственное цеховое начальство. Однако вскоре выяснилось, что на шум начинает собираться все больше и больше любопытных, и Егор тоже не удержался от соблазна, чтобы краем глаза взглянуть, что там такого страшного приключилось.

Стараясь не проявлять излишнего внимания, Егор потихоньку двинулся на шум голосов, усиленно прислушиваясь, и вскоре его взору предстала следующая картина: полноватая и визгливая бригадир, уперев руки в свои бока, нависла над несчастным, невысокого роста рабочим, в котором Егор без труда распознал своего старого друга детства. Тот с виноватым видом стоял около нее, переминаясь с ноги на ногу, потупив взор и опустив к низу свои плечи. Лишь иногда он бросал короткие реплики, видимо, оправдываясь за какую-то свою провинность перед начальницей, а также перед теми рабочими, которых уже в достаточном количестве собралось вокруг сцены разыгрывающейся драмы.

Впрочем, кроме скандальной бригадирши вроде бы больше никто на Вовку не «наезжал». Наоборот, в лицах простых сотрудников проявлялось скорее сочувствие к молодому парню, чем гнев или ярость.

Егор наблюдал за всем этим украдкой, стоя позади одной из стеклянных перегородок. Тихого голоса Вовки, а также разговора других мужчин он расслышать не мог, но из содержания громких выкриков бригадирши было понятно, что Вовка получает под первое число, будучи вроде бы уличенным в каком-то мелком хищении.

«Этого еще только не хватало!» – подумалось Егору, как только картина происшествия стала более-менее понятной – «Вот тебе и Вовка! Угораздило ж тебя так не вовремя попасться под горячую руку этой чересчур бдительной особы!»

Егор замешкался, стоя в проходе между стеклянными секциями, и даже на какое-то время растерялся, стараясь оценить ситуацию в целом, однако вскоре всё же решил, что товарища надо как-то выручать, поэтому решительно направился к сцене события.

Подойдя ближе, Егор вдруг стал вглядываться в лицо той женщины, которая отчитывала Вовку. В его памяти вдруг что-то шевельнулось, и он вдруг усиленно постарался вспомнить.

«Не может быть! — вдруг подумал он. — Неужели…

Конечно же, это была она — Варвара Васильевна, которую местные рабочие за глаза называли Овчаркой, и которую небезосновательно побаивались все местные мужчины. Та была, как вскоре выяснилось, безусловно, права, когда ругала провинившегося молодого сотрудника. Руководство завода много раз предупреждало, что все прежние «левые» делишки следовало оставить в прошлом, потому что сейчас завод приступал к выпуску совершенно новой, дорогой и сложной продукции. Исходя из таковых правил любое, даже самое незначительное нарушение дисциплины, или – не дай Бог – хищение должны были наказываться по всей строгости трудового кодекса, вплоть до штрафов и увольнения.

Не очень долго раздумывая, Егор открыл прозрачную дверь и вошел в помещение участка.

— Ну вот, Ерохин, как раз по твою душу начальство пожаловало, — указала кивком головы строгая Варвара в сторону неожиданно вошедшего Егора. — Не знаю теперь, как ты выкручиваться будешь!

В помещении небольшого цеха повисла гнетущая тишина. Все вокруг теперь ждали от начальника каких-нибудь решительных и конкретных действий, и поэтому мгновенно притихли.

— Что тут произошло? — негромким, но строгим голосом поинтересовался Егор.

Сказано это было как можно более значимым тоном, и этот шаг сразу же возымел своё действие. Окружавшие Вовку мужики тут же молча и спешно начали куда-то расходиться, а бригадир местного участка отчего-то внезапно приглушила свой пыл, и уже более спокойными словами принялась объяснять ситуацию:

— Да вот, Виктор Леонидович, вместо того, чтобы работой заняться, он заготовленное стекло переводит. Я этому оболтусу уже сколько раз говорила и предупреждала, что добром это не кончится!

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});