Сергей Лукьяненко - Фантастика 2006. Выпуск 2

А последние два места, восьмое и девятое (по жалкому 1 % голосов на каждого), разделили бастарды, изгнанники, отребье: Достоверность и Язык.

Вдумайтесь, дамы и господа! ЯЗЫК, основное средство выразительности книги, единственный инструмент писателей — нет у нас другого инструмента! — нужен одному проценту читателей! Правоверным фэнам язык ни к чему! Как написана книга — абсолютно неинтересно!

Это говорит об одном. Вышеупомянутые шеть тезисов — и не только они — выводя фантастику из литературы в какое-то совершенно другое пространство, сделали свое дело.

По этому поводу давным-давно с рек вавилонских раздается известный нам всем плач Ярославны: фантастика умирает, уже умерла, у фантастики кризис, все очень плохо. «Пишут один отстой; читать нечего; вокруг сплошные графоманы и халтурщики…» Полно, друзья, не стоит абсолютизировать! Как известно, по закону Старджона 90 % чего угодно — полная дрянь; и фантастика — не исключение. Правда, плакальшики отчего-то полагают, что к фантастике это относится, а во всем остальном проценты шедевров много выше.

Мы бы сказали иначе. Засилья полного отстоя, торжества клинической графомании в нашей фантастике нет. И не спешите спорить. Сперва выслушайте до конца.

В фантастике имеет место засилье середнячков-ремесленников. Легионы «худо-бедно». Они худо-бедно владеют языком. Ну, по крайней мере, падежи могут согласовывать. Они худо-бедно способны описать героя и даже добавить ему парочку индивидуальных черт. Они худо-бедно слепят сюжет — ну, не то чтобы сюжет, но историйку расскажут. Арсенал ремесленных навыков у них есть — может быть, и не шибко большой, но кое-что умеют. С фугами Баха проблемы, но на гитаре у костра получится.

Так вот, на страницах книг этих ремесленников средней руки воплощаются в жизнь все тезисы, о которых мы говорили. Деловитый литератор-фантаст, в худшей или лучшей степени владея азами литературного мастерства и не имея стимула (потребности?) это мастерство наращивать (вспомним «Мартина Идена» Лондона!), смотрит, что читает он сам, что читают его приятели, что популярно в интернете, на книжном лотке… Выясняет, к примеру: «Ага, забойный сюжет, как я это называю!» (с) Министр-администратор из «Обыкновенного чуда». И действует по знакомым внелитературным рецептам, пытаясь оформить свое творение, как произведение литературное. В итоге такой монстр в твердом переплете находит вполне вменяемый спрос среди той же группы, откуда литератор почерпнул знания о рецепте творчества.

Другие ведь точно такое же печатают? Ну, и я напишу — может, чуть хуже, а может, и не хуже.

Смотря с кем сравнивать.

Таким образом часть фэнов становится писателями. А они воспитаны, к сожалению (не все, но довольно многие), именно на «средней фантастике». Не на отстое, не на графомании — но и не на шедеврах. А остальную литературу и вовсе знать не хотят. Зачем? Большинство вокруг — середнячки, издают всякого фант-добра навалом, читаю я это в изобилии — значит, это норма. Раз все так пишут — норма, и зашибись! Это печатают, это издают, это популярно, это обсуждается, в этом находят разнообразные достоинства.

Я могу не хуже! — самовоспроизводство посредственности.

Мы с вами, господа писатели, одновременно являемся и читателями. И когда мы прощаем собратьям по перу (клавиатуре) плоский язык, картонных героев, отсутствие образности, развития характеров, когда ласково говорим: «А вообще-то неплохо! Прочел с интересом. Не шедевр, но вполне…» — мы поощряем коллег к написанию тонн лабуды. Вольно или невольно, сознательно или бессознательно подстраиваемся под общий средний уровень. Начинаем оценивать, вслед за читателем определенной категории, литературу — по нелитературным критериям.

И этим критериям следуем.

Проблема в том, что это СЕЙЧАС середнячки. Со временем, если так будет продолжаться, они благополучно станут для очень многих ЭТАЛОНАМИ, корифеями — теми, на кого будут равняться завтрашние инженеры душ человеческих.

Фэн, отвергающий остальную литературу, вооруженный четким знанием, что нужно «настоящей» фантастике, на наших глазах вышел из читателей и пришел в писатели. Дамы и господа, он здесь, он среди нас! И воспитан оный фэн не на Чехове, который в него «идет плохо», не на Ахматовой, даже не на Желязны и Стругацких, а на бесконечных похождениях — ведьма летает, вампир кусает, клан Белой магии против клана Алой магии, сюжет налево, идея направо. Он знает умные слова — «сюжет», «мир», «идея» — только они давно потеряли реальное значение. Конан-варвар пришел в литературу, массово, стройными колоннами, с развернутыми штандартами. Он так мощно пришел, что ряд умных, талантливых людей тихо шепчет в нетрезвой глуши конвентов:

«Блин, хорошо же продается, гадюка! А я что, так не смогу?».

Вы думаете, почему фантасты так часто спиваются?!

Беда ситуации в том, что средний класс-победитель получает массу удовольствия от прорыва и не подозревает, что за ним идут следующие армады. Братец, они на пороге, они стучатся в твою дверь: читатели, воспитанные НА ТЕБЕ! Представил их? Содрогнулся?! В них уже не Чехов, в них ты трудно полезешь, если сделаешь хотя бы шаг в сторону… Тебя вышибут (не сейчас, так через десять лет) «с рынка» точно так же, как ты вышиб предыдущих. По главному критерию — ПО ТИ-РА-ЖУ. Потому что издатель уже сегодня хвастается: «У нас появился чудесный автор: очень быстро пишет. Он, конечно, пишет крайне скверно, но у нас к нему в пару есть хороший редактор — редактор перепишет!.».

Нате вам пять, шесть, семь книг в год — как с куста!

Кушайте-нахваливайте…

А чудесный автор еще и выскажется где-нибудь в сети:

«На фоне того, как некоторые „критики“ вытаскивают из книг отдельные куски и искрене считают, что если они смогли найти в книге десяток кривых предложений, то книга дерьмо (это не про мою книгу, но про книгу одного моего друга). Хотя, если уж и находятся такие предложения, то пинать надо редакторов!»

Однажды это и станет «нормальный средний уровень» — то, что сейчас считается вообще нечитабельным. И уже на этой «литературе» станет воспитываться следующее поколение читателей (и писателей!), считая такой уровень — нормой.

Один вполне издающийся писатель Х подтвердил это заявлением:

«Каюсь, стилистика и язык хромают, но со временем, если я буду стараться, они изменятся (и не надо сарказма:)). Ну и что, что мои книги не нравятся „взрослым“ литераторам, которые любят разбирать книгу на предложения и рассматривать под микроскопом каждое слово? Но ведь книга — это не только правильный стиль, и очень умная мысль, это еще и настроение, сюжет, смех…»