Джеймс Дашнер - Исцеление смертью

Глава 7

Минхо с Ньютом не успели ответить – вернулся Крысюк. Но судя по выражению их лиц, они были заодно с Томасом. На все сто.

Комната стала заполняться людьми. Новоприбывшие были одеты в просторные зелёные комбинезоны с логотипом ПОРОК на груди. До Томаса вдруг дошло, что в этой игре – в этом так называемом эксперименте – всё было продумано до малейших деталей. Похоже, даже само название организации само по себе тоже служило Вариантой. Слово явно носило зловещий характер, и тем не менее им то и дело твердили, что ПОРОК – это хорошо. Конечно, это тоже Варианта – посмотреть, как мозг исследуемого будет реагировать на постоянно повторяющийся злобный раздражитель.

С самого начала вся эта затея была ребусом, игрой в угадайку.

Врачи (судя по словам Крысюка это именно они и были) заняли свои места – по одному у каждой койки – и принялись возиться со свисающими с потолка жуткими масками, поправляя трубки, подкручивая рукоятки и щёлкая какими-то переключателями.

– Мы уже определили койку для каждого из вас, – сказал Крысюк, заглядывая в бумажки на планшетке, которую держал в руке. – В этой комнате останутся… – И он назвал несколько имён, среди которых были Соня и Арис, но ни одного приютеля. – Тех, кого я не назвал, прошу за мной.

Томасу показалось, что происходящее приобрело несколько странный характер: не смотря на всю свою серьёзность, ситуация стала слишком обыденной, заурядной. А ещё она походила на разборки в шайке, когда гангстеры называют поимённо пойманных с поличным предателей «семьи», собираясь их «замочить». Юноша не знал, что ещё ему остаётся делать, кроме как подыгрывать по мере сил и воспользоваться первой же возможностью, чтобы сделать ноги.

Неназванные, в том числе и Томас, последовали за Крысюком. Опять прошли длинным безоконным коридором к другой двери, где им зачитали ещё один список. На этот раз среди других прозвучали имена Ньюта и Котелка.

– А чёрта с два я на это пойду! – заявил Ньют. – Ты сказал – нам разрешается выбрать, и вот тебе мой проклятый выбор!

Он бросил на Томаса яростный взгляд, красноречиво говоривший, что пора бы им что-то предпринять, да поскорее, не то он за себя не ручается.

– Очень хорошо, – согласился Крысюк. – Ты всё равно скоро изменишь точку зрения. Будь при мне, пока я не распределю всех.

– А как насчёт тебя, Котелок? – спросил Томас, стараясь скрыть изумление, охватившее его при виде такой покладистости Крысюка.

Повар внезапно смутился.

– Я… думаю… Наверно, разрешу… пусть сделают…

Томас был потрясён.

– Ты чего, мозгами поехал? – осведомился Минхо.

Котелок потряс головой и слегка ощетинился:

– Я хочу вспомнить! Знаете что – решайте-ка за себя и не лезьте не в своё дело!

– Не задерживаемся, – одёрнул Крысюк.

Котелок поторопился исчезнуть за дверью – наверно, у него не было охоты лишний раз ссориться с друзьями. Томас смирился. Всё равно сейчас ему надлежит волноваться прежде всего о себе самом. Надо найти способ сбежать отсюда. Если ему это удастся, тогда он сможет спасти всех.

Коридоры, двери, снова коридоры… Имена Минхо, Терезы и Томаса прозвучали не раньше, чем они подошли к последней двери. С ними были также Харриэт и ещё пара девушек из группы Б. Пока что Ньют оставался единственным, не согласившимся на процедуру.

– Нет уж, спасибо, – сказал Минхо, когда Крысюк жестом пригласил всех войти в помещение. – Благодарю покорно за приглашение. А вам, ребята, – он насмешливо помахал рукой, – желаю как следует развлечься на этом маскараде.

– Я тоже отказываюсь, – объявил Томас. Его нервы уже были на взводе: пора что-то предпринять, пока не поздно.

Крысюк долго в упор смотрел на Томаса ничего не выражающим взглядом.

– С вами всё в порядке, мистер Крысюк? – вежливо поинтересовался Минхо.

– Меня зовут помощник директора Янсон, – сказал Крысюк тихим и сдавленным голосом, словно ему стоило немалых трудов сохранять спокойствие. Он не спускал глаз с Томаса. – Будьте добры выказывать уважение старшим.

– Если ты перестанешь обращаться с людьми, как с животными, то, может, я и пересмотрю свою точку зрения, – отбрил Минхо. – И какого ты так уставился на Томаса, а?

Крысюк… то есть Янсон, наконец удостоил Минхо взглядом.

– Такого, что мне придётся о многом подумать. – Он выпрямился, помолчал. – Ладно, очень хорошо. Мы разрешили вам выбрать самим и не будем менять наше решение. Заходите все внутрь, начнём процедуру с теми, кто не отказался.

Томас снова напрягся, по его телу прошла дрожь; он чувствовал: приближается решающий момент. Судя по лицу Минхо, у друга было то же самое ощущение. Ребята переглянулись, еле заметно кивнули друг другу и последовали за Крысюком в палату.

Она ничем не отличалась от предыдущих: шесть коек, висячие маски над ними. Машина, по-видимому, управляющая операцией, уже гудела и попискивала. Около каждой койки стоял человек, одетый в такой же зелёный комбинезон, что и врачи в первой палате.

Томас осмотрелся и от неожиданности у него зашлось дыхание. У койки в самом конце ряда, одетая в зелёное, стояла Бренда. Темноволосая, совсем юная, моложе всего остального персонала, она выглядела куда чище, чем та замурзанная девчонка, которую Томас помнил по испытаниям в Топке. Она быстро кивнула ему и перевела взор на Крысюка. А потом, прежде чем кто-либо успел что-либо сообразить, она уже кинулась через всю комнату к Томасу и схватила его в объятия. Он обалдел, но на объятия ответил и не хотел их размыкать…

– Бренда, что ты делаешь?! – прикрикнул Янсон. – Вернись на свой пост!

Она прижала губы к уху Томаса и зашептала так тихо, что он едва мог расслышать:

– Не верь им! Ни за что не верь им! Только мне и канцлеру Пейдж, Томас! Только нам, и больше никому.

– Бренда! – Голос Крысюка срывался на визг.

Тогда она отпустила Томаса и сделала шаг назад.

– Извините, – пробурчала она. – Просто сильно обрадовалась – он справился с третьей фазой. Простите, больше не повторится.

Она прошагала обратно к койке, а когда повернулась к приютелям лицом, выражение на нём было бесстрастным.

– У нас нет времени на подобные выходки, – отчитал девушку Янсон.

Томас не мог отвести от Бренды глаз. Он растерялся, не знал, что и думать обо всём этом. Он и так не доверял ПОРОКу. Что же, значит, они с Брендой по одну сторону баррикад? Но почему она работает на них? Она больна или нет? И кто такая канцлер Пейдж? Может, всё это только очередной тест? Ещё одна Варианта?

Когда Бренда обняла Томаса, словно какая-то мощная волна прошла по всему его телу. Сейчас он вспоминал тот телепатический разговор, что они вели, пока он сидел в белой камере. Как ей это удалось? Она предупредила его тогда, она предупреждала его и сейчас. Значит, она всё-таки на его стороне? Или нет?