Владимир Фирсов - Срубить крест

Я о чем-то заговорил, но Павел упорно молчал всю дорогу. Дома я зашел к бабушке поздороваться, а когда вернулся в гостиную, Гусев торчал у стола и вертел возле своего носа розу, которую мне вчера бросила Тина. Цветок стоял в вазочке с живой водою, мне хотелось законсервировать и сохранить эту розу как память о Малом Споре (а еще больше о Тине). Но теперь все пропало консервация не получится...

- Слушай, Алексей, - сказал Павел и швырнул розу на стол. - Тина - моя девушка, и ты к ней не приставай.

- С чего ты это взял, - пробормотал я. Выпад Гусева застал меня врасплох. - Мы с ней друзья и только.

- И давно это вы подружились? Я разозлился.

- А что, ты хочешь мне посоветовать, с кем дружить, а с кем нет?

- Можешь дружить с кем хочешь. Но не дури девчонке голову. От нее теперь только и слышишь: ах, какой рыцарь, ах, какой удар, какой сверхудар, какой сверхталант, сверхгений!

- Это она на самом деле так говорит? - спросил я с неподдельные интересом. Павел почувствовал, что зарвался, и сбавил тон.

- Так или не так - какая разница? Она меня любит - вот что главное. А ты ее с толку сбиваешь.

В его голосе чувствовалось сильное раздражение. Если они действительно любят друг друга, мое положение оказывалось незавидным. Хорошо, что я скоро уезжаю на Изумрудную...

Ужин был испорчен. Ели мы без всякого удовольствия, чем очень расстроили бабусю. Она сидела, поджав губы, и распрощалась с нами сухо. Я пошел проводить Павла. Мы пытались говорить о подготовке к Олимпийским играм, но разговор не клеился, и мы расстались.

Я бродил по городу довольно долго, думая о Тина и Павле. Высоко над моей головой в прозрачных трубах проносились серебристые капли магнитных поездов, еще выше проплывали дисколеты туристов, по улицам гуляли веселые, смеющиеся люди. Как всегда в это время, прошел легкий дождь, взвесив через все небо разноцветную радугу. Воздух стал удивительно свежим, запахло какими-то южными цветами. Не знаю, случайно это вышло или ноги сами привели меня, но когда я поднял голову, то увидел, что стою перед "Справочником Гименея..

Официально это здание называлось Центральным информаторием. В его огромном кристалломозге были собраны подробные сведения о всех обитателях планеты - их возрасте, внешности, вкусах, привычках, работе, увлечениях. Вначале все это мыслилось как автоматически справочное бюро, но потом было предложено с помощью Информатория облегчить людям встречи по интересам. И сразу оказалось, что подобное учреждение просто необходимо людям. При этом большинство запросов имело целью получить информацию, облегчающую поиск подруги или друга жизни, и вскоре Информаторий иначе, чем "Справочником Гименея", почти никто не называл.

Сведения обо мне тоже хранились здесь, но я давно заблокировал свою ячейку, спасаясь от восторженных любителей и любительниц конного боя. Не так давно я заходил сюда, чтобы узнать, интересовался ли кто-нибудь моей особой. За последний месяц в Информаторий поступило три запроса о профессоре Алексее Северцеве и тринадцать тысяч восемьсот семьдесят два человека пытались связаться с рыцарем Черной Башни.

В прохладном вестибюле Информатория, как и всегда, дежурил робот Он подкатил ко мне и осведомился, чем может быть полезен. Я подумал и спросил, много ли людей обращается сюда по брачным вопросам. Оказалось - до ста тысяч человек в год. Тогда я поинтересовался, насколько велика эффективность такой службы.

- По имеющимся у нас сведениям, - забубнил робот, - из всех лиц, обратившихся в Центральный информаторий для отыскания друга или подруги жизни, впоследствии зарегистрировали объединенные опознавательные индексы или совместные адреса с кем-то из указанных в справочнике Центрального Информатория лиц на срок до года и более, что может свидетельствовать о создании семейного союза, или родили детей при участии указанных в той же справке лиц, до сорока двух процентов лиц, которым были выданы рекомендации брачного характера.

- Неплохо, - похвалил я, подсчитывая в уме, сколько раз он упомянул о "лицах". - У вас очень высокий к. п. д. А смогу я узнать, какова пригодность моей кандидатуры для семейной жизни?

- Попрошу приложить сюда ваш опознаватель, - сказал робот, проводя меня к пульту, Я приложил браслет к гнезду, и тотчас на щите замигали лампочки.

- Пригодность данного лица в каждой возрастной группе, - вновь забубнил робот, - определяется по пяти степеням пригодности, определяемым на основе тех требований, которые предъявляет к возможным кандидатам лицо, сделавшее запрос. По пятой степени ваша кандидатура за период, прошедший с начала текущего календарного года, соответствует двумстам сорока запросам, по четвертой степени - семидесяти одному, по третьей - девятнадцати, по второй - четырем, по первой - одному запросу. Поскольку ваша ячейка заблокирована, сведения о вас не выдавались и в справки не включались.

Я посмотрел на робота с уважением. Ведь обычная машина, а знает, что для кого-то я, Алексей Северцев, двадцати трех лет, ростом двести два сантиметра и весом сто двадцать килограммов, являюсь единственным... Интересно, кто это?

- Могу я узнать, кем сделан запрос, подпавший под категорию первой степени?

Робот повозился у пульта.

- Лицо, сделавшее данный запрос, заблокировало свою ячейку, поэтому ответ быть дан не может.

Вот так... Где-то живет неизвестная мне девушка, для которой я мог бы стать единственным, но никогда не стану. И ничего тут не поделаешь.

Я повернулся, чтобы уйти, но тут мне в голову пришла еще одна идея.

- Попрошу дать мне справку о возможной подруге жизни. Мои требования: пол - женский, возраст - от восемнадцати до двадцати двух лет, брюнетка, но не жгучая, рост... выражение глаз... грудь высокая... талия... походка волнующая... - Я закрыл глаза и стал рисовать портрет Тины, переводя его из зрительных образов в сухие анкетные данные, - Интересуется наукой, конным боем, гимнастка, альпинистка, горнолыжница... - я диктовал всю эту бредятину, презирая сам себя, но остановиться не мог. Закончив, с опаской посмотрел на робота, словно ожидая увидеть осуждение в его электронных глазах. Но этот ящик на колесах стоял ко мне спиной, подключившись к пульту, и ему не было никакого дела до моих эмоций.

Из пульта выскочила карточка, робот взял ее и протянул мне.

- Ваш запрос соответствует первой степени, и ему соответствует по всем параметрам запроса, кроме не поддающихся формализации, каковыми являются требования к выражению глаз и эмоциональные ощущения от походки, всего одно лицо из числа всех лиц, взятых на учет в Информатории.

Я взглянул на карточку и присвистнул. На карточке было напечатано:

"Виола Ириния Миллер, 19 лет, Звездный Совет, секретарь IV класса".