Наталия Ипатова - Имперский Грааль

Видимо, у Морган хороший слух. А еще у нее были тугие рельефные мышцы, обтянутые бронзовой кожей с пушком, черные, коротко подстриженные волосы, широкие скулы и вздернутый нос, и невозможно смотреть без смеха, когда это вот стоит рядом с Нормом. Пародия, да и только. Пятнистый камуфляж, широкие штаны, прочные упругие ботинки, куртка, обвязанная вокруг талии, разве что маечка — на бретельках. Бьюсь об заклад, у нее и нижнее белье в стиле «милитари».

Существо боготворит Норма и не отходит от него с того дня, как ее старший брат привел сестру в секцию за руку и велел тихо посидеть в сторонке! Дома Брюс обходил ее десятой верстой: у Морган отвратительная привычка отвечать на безобидные шутки хуком справа. И хотя росточка в ней меньше, чем в Мари Люссак, почему-то она выглядит большой, когда стоит близко.

— Привет, — обреченно сказал Брюс. — А ты чего здесь?

— Да вот мы с твоей матерью поговорили, — ответил отчим, — и решили, что за тобой надобно приглядеть. Тут они контрактников набирали, вот мы и подумали, что так будет лучше. Однажды, ты помнишь, тебя уже похищали…

Выражение лица Рубена слегка утешило Брюса. Ага-ага, и за тобой тоже приглядят!

— …однако я вижу, в этой очереди я не первый? Доброе утро, мадемуазель Мари. Не ожидал вас увидеть.

— Не подумай, что я тебе не рад, — торопливо сказал Брюс, — но ты видишь, сколько тут уже народу за тем же самым?… Так что, может, ты скажешь ей, что все здорово, и пожелаешь нам счастливого пути?

— Не выйдет, — Рассел скосил глаза на карточку участника экспедиции на собственной груди, и пальцем снял с нее невидимую пылинку. Развлекается. — Я, видишь ли, командую этим инкубатором, в котором ты намерен отслужить. Так что это тебя можно безболезненно вычеркнуть. Меня — нет.

— Тебе бы следовало раньше подсуетиться, — мрачно сказал Рубен. — Он женился!

Ты… ты… ты меня так паскудно сдал? Я тебя любил и верил!… Я, можно сказать, с тобой посоветоваться хотел… Впрочем, Норм все равно узнал бы через минуту.

— Кто, по-твоему, — продолжал Рубен, входя в угрюмый раж, — должен был прочистить ему мозги насчет мезальянсов?

— Это кто тут мезальянс? — вскинулся было Брюс.

— Ты! — хором заорали оба.

Так-так, ребята, я всегда знал, что вы найдете общий язык.

— Ты там вообще-то моего парня уму-разуму учишь или он у тебя на помочах ходит? Чуть отпустишь, глядь — он уже в лужу влез?…

— Между прочим, — заметил Норм, сохраняя немного больше самообладания, — на каникулах с ним был ты, не я. Ну и кто из нас не уследил?

Я маленькая вольная яхта, над которой перестреливаются крейсера!

— Ваш отец, мадемуазель Мари, в курсе?

Мари покачала головой. Норм вздохнул, и до Брюса дошло, что на самом деле из всех вопросов этот — самый важный.

— Когда вы намерены поставить его в известность?

— Попозже. Через месяц или, может, два. Мы не хотим, чтобы он ворвался и все испортил.

«Крейсера» переглянулись. Исходя из опыта общения с Гилбертом Люссаком, тот вполне мог «ворваться» с ударной эскадрой и бригадой спецназа. Мирной колонии это совсем ни к чему.

— Экспедиция рассчитана на полтора года. Планета пока не включена в систему гиперроуминга. Максимум, что там в первый год будет — временная станция узконаправленного вещания для нужд экстренной связи. Личная переписка исключена, на нее просто не хватит энергии. Регулярных пассажирских рейсов туда тоже нет. Когда ваш уважаемый отец вас хватится?

— Вы меня каким-то необитаемым островом пугаете, — возразила Мари. — Он знает, что я в отпуске, и привык, что я перелетаю с одной планеты на другую. В конце концов, мне не впервой настраивать почтовый робот, чтобы он отписался папочке за меня!

Брюс моргнул. А она деловая!

— Даже если при вас нет постоянного охранника, мадемуазель… простите, мадам Мари, — возразил Норм, — наверняка имеется некий агент, который время от времени проверяет подлинность сведений и отчитывается перед патроном. Это обычная практика СБ. Вы можете слишком дорого обойтись вашему отцу.

А ваш отец может слишком дорого обойтись нам. Негодное дело — наговаривать Мари гадости про ее родного папеньку, но мы-то знаем, что если господин Люссак захочет получить дочь обратно, священность брака его не остановит. В крайнем случае он и во вдову ее превратит, не задумается. Норму это известно как никому другому.

— Вы хотите, чтобы я прямо сейчас пошла в Департамент и забрала документы?

Норм не ответил, а Рубен сказал:

— Так будет лучше для всех.

— Кроме нас двоих, — ответил Брюс, потому что завелся. — Мы летим оба, и точка. Мы так решили. А вы — папочки, не более того. Папочки всегда против, и потому ваш голос совещательный.

Не сказал ли я лишнего? Нет вроде. Р. Эстергази позиционируется как «кукла героя-отца» под заказ. Припрет — отбрешемся.

— Руководство экспедиции в курсе, — добавила Мари. — Они видели мои документы и знают, кто я. Они меня пропустили.

В переводе на человеческий это означает — «не ваше дело»!

«Крейсера» были разбиты. Но в любом случае прения дальше продолжаться не могли. Из дверей Департамента вышла группа чиновников, и отъезжающих пригласили на последний брифинг.

По счастью, продолжительным он не был. Каждое подразделение уже собиралось неоднократно по своим организационным вопросам, и председатель Департамента ограничился тем, что представил людям начальников служб. Наибольшее впечатление на Брюса произвела научный руководитель экспедиции миз Игнасия Монти: грузная тетка в широкополой соломенной шляпе, с ногами, живописно поросшими седым кудрявым волосом. На ней была пестрая свободная блуза и широкие брюки чуть ниже колен. Еще были главный инженер, ответственный за технические отделы, и главврач со штатом из пяти человек: специалисты-универсалы, стоматолог, педиатр и даже гигиенист. Норма объявили как командира Сил самообороны, и его «цыплята» приветствовали своего чифа аплодисментами. Восторг их был несколько ироничным, однако отчим принял его невозмутимо: у него жирная галка в графе «опыт педагогической работы», и еще, как заподозрил Брюс, Норму не привыкать прикидываться роботом. Наверное, это помогает.

Самого его слегка попустило. Выходка обошлась малой кровью, и по большому счету Брюсу было уже все равно, кто там на ответственных постах. Пусть между собой разбираются. Вон как тот же Норм, который, отойдя в сторонку, выяснял что-то жизненно важное с начальником транспортного цеха.

Последним вышел пред народом руководитель экспедиции, опытный колонист, имеющий огромный стаж терраформирования — Геннадий Ставрос. Он оказался смуглым, почти коричневым человеком с головой странной грушевидной формы. Худое бесстрастное лицо, волосы сострижены до серебристого ежика. В отличие от провожавших, хранивших на лицах благожелательное и оптимистичное выражение, по всей видимости предписанное протоколом, он глядел сурово, как Торквемада. Миссия на Либеллин, Лямбду Енота, четвертая в его карьере. А впервые он полетел в экспедицию, будучи юнцом в составе отряда ССО. Таким же, как Брюс.