Василий Головачев - Беспощадный

– Мы не являемся эмиссарами дьявола, – улыбнулся Родарев. – Мы на другой стороне. Но придется поработать на благо Родины.

– За рубежом?

– В силу ваших возможностей, образования и опыта. Специалистов по России и у нас хватает, но таких, как вы, знающих языки и специфику забугорной жизни, мало. Насколько я осведомлен, вы владеете четырьмя языками? Английским, французским, китайским и корейским.

– Немного знаю латышский и финский.

– Тем более. У России за рубежом нет друзей, как бы сладко ни пели политики и журналисты, уверяя нас в обратном. У нас есть только враги, явные и скрытые, и деловые партнеры. Президент, кстати, этого не понимает, иначе не способствовал бы приближению НАТО к границам России и не закрывал бы наши военные базы на Кубе, во Вьетнаме, в Корее и Индии, в странах СНГ. Кольцо врагов сжимается, а он целуется с президентом США даже после войны в Ираке и любуется собой.

– Не надо так… о президенте…

– Извините, если я слишком резок, но ведь за державу обидно. Но это к слову. Я не люблю Америку, их паразитарное отношение к природе и остальным народам. Не люблю чиновников, политиков, высокопоставленных говорунов, ненавидящих все русское, и не люблю весь американский народ, давно превратившийся в стадо баранов. Вы не ловили себя на мысли, просматривая американские фильмы, что вам никого не жалко? Ни бандитов, ни героев, ни так называемых простых граждан?

– Я редко смотрю боевики…

– Правильно делаете. Так вот мне никого в этих фильмах не жалко! Да и кого жалеть, если в них отъявленный негодяй сражается за место под солнцем с не менее отъявленным героем, как правило – бывшим бандитом или киллером. И все они действуют по принципу Флеминга: живи и дай умереть другим.

Тарасов усмехнулся.

– Ваша команда разве не пользуется тем же принципом?

– Нет! – отрезал полковник. – Мы пользуемся другим принципом: живи и дай жить другим! Вот почему наша команда называется СОС – «Суд отложенной смерти». Убиваем мы по крайней необходимости, если у наших врагов из террористического интернационала руки по локоть в крови и если объект коррекции не внял предупреждению. Вы еще убедитесь в этом.

В гостиную бочком вошел помощник Родарева с подносом, на котором стояли кофейный прибор, конфеты и сахар.

– Спасибо, Степаныч, – кивнул хозяин. – Подсаживайтесь, Владислав Захарович, кофе отменный, привезен прямо из Бразилии. Я растворимого не употребляю.

Молчаливый помощник полковника присел рядом с Тарасовым, взял чашку. Владислав встрепенулся, подвинулся ближе к столу, размышляя о полученной информации. В глубине души он уже принял предложение Родарева, но оглашать свое согласие не спешил.

– Я бы хотел кое-что уточнить.

– Ради бога.

– Русский орден… это масонская организация? Он как-то связан с другими тайными орденами?

Родарев и Степаныч, возраст которого был трудно уловим, переглянулись. Полковник дернул уголком губ, обозначая усмешку.

– Нет, мы не связаны с другими орденами. Более того, мы с большинством из них антагонисты, хотя едва ли они догадываются об этом. Ведь нас как бы нет. Это тот самый единственный случай, когда страна не должна знать своих героев.

Улыбнулся и Владислав.

– Это я понимаю. Еще вопрос: орден – военная организация?

– Орден – нет, команда СОС – да. Все мы русские офицеры и люди чести. Вы тоже офицер, кадровый разведчик, и понимаете толк в дисциплине, так что для вас не составит труда войти в наш коллектив. Единственное, что вы должны будете усвоить: добровольно принимая на себя обязанность служить высоким целям ордена, его кавалер не ищет в том личных выгод и почестей и подчиняется его правилам и распоряжениям иерархов.

– Добровольно… – скривил губы Владислав.

– Я уже сказал: вы можете уйти отсюда в любой момент. Разумеется, дав обязательство хранить в тайне полученные сведения.

– Этого достаточно?

– Для вас вполне, – кивнул Родарев, и глаза его снова на миг царапнули лицо Тарасова наждачной бумагой. – Вы человек чести, Владислав Захарович, иначе этот разговор не состоялся бы. Могу вас заверить, что РуНО всегда поддержит вас в должной мере и в должное время. Итак, ваше решение?

Владислав допил кофе, действительно оказавшийся ароматным и вкусным.

– Мне надо исчезнуть.

Родарев понял.

– Завтра ваше тело найдут среди участников автокатастрофы в районе Тулы. У вас есть на теле какие-либо заметные пигментные образования, наколки?

– Родинка на животе… и вот это. – Владислав показал выколотую на сгибе указательного пальца букву С.

– С вашего позволения мы скопируем их, а также папиллярный узор на пальцах. Судмедэксперты должны опознать личность погибшего.

– Вы что же, заранее подготовили варианты моего исчезновения?

– У нас большой опыт, – заговорил индифферентным тоном Степаныч, кинув на Тарасова безразличный взгляд. – В командах СОС только двое – живые и реальные люди, не прошедшие «спецотбор», я и Всеслав Антонович. Остальные – «мертвецы».

– И много таких команд?

– Две: СОС-1 и СОС-2. Одна специализируется на Азии, другая на Европе и Америке.

– Понятно. Я хотел бы оставить свое имя.

– Боюсь, это невозможно, – качнул головой Родарев.

– А фамилию?

Собеседники Тарасова обменялись взглядами.

– Это уже технические детали… – начал полковник.

– Фамилию можно оставить, – сказал Степаныч. – Все равно после смерти его никто не будет искать. Хотя не факт. Но имя и отчество придется изменить. Как вам – Роман Алексеевич, подойдет?

– Не имеет особого значения. Пусть будет Роман Алексеевич. Последний вопрос: что я должен делать?

– Придется кое-чему подучиться. – Степаныч собрал чашки, унес на кухню и вернулся. – Методам отвлечения внимания, психотехнике внушения, стимуляции организма, возбуждению экстрасенсорики и другим важным вещам. Через месяц начнете работать самостоятельно. Идемте, я провожу вас.

Тарасов выбрался из-за стола.

– Куда?

– Будете жить и тренироваться на базе. Там вас никто не найдет и никто из посторонних не увидит.

– Удачи. – Родарев протянул крепкую руку. – Мы будем встречаться с вами часто, Владислав… э-э, Роман Алексеевич.

– Вы хороший психолог, Всеслав Антонович. Так быстро меня еще никто не обрабатывал. Кто вы в иерархии ордена?

– Первый князь. Что касается психологии, то, во-первых, вы были готовы к восприятию данной информации.

– А во-вторых?

– Во-вторых, я не только полковник Федеральной службы безопасности, но и доктор психологии.

Владислав встретил полный скрытой озабоченности взгляд Родарева, сквозь которую на мгновение проскочила веселая искра, и они расстались, чтобы встретиться на другой день уже на базе и послушать сообщение по телевизору о крупной автокатастрофе, в которой погибли члены одной из дагестанских криминальных группировок и бывший работник посольства России в Корее Владислав Захарович Тарасов.