Параллельный фарватер. Отклонение от курса. Книга 1 - Глеб Лютаев

размаха попыталась разбить её отчиму об голову, но тот успел увернуться, перекатился на кровати и свалился на пол.

– Сука! Долбанная сука! Я убью тебя, тварь малолетняя!

Лена, не теряя ни секунды, подбежала к отчиму. Держа вазу за узкое горлышко, она замахнулась и ударила со всей силой. В последний момент отчим опять увернулся, и Лена попала ему по лопатке. Мужчина не сдержал крик, прогнулся, пытаясь встать, но повторный удар пришёлся ему точно по голове. Ударившись о затылок, толстое стекло разбилось, и в разные стороны разлетелись крупные осколки. После этого подонок перестал шевелиться, и из раны на голове сочилась кровь. В какой-то момент Лена испугалась, что убила его. Но изо рта отчима послышались глухие стоны, и девушка почувствовала облегчение.

Через мгновение Лена взяла себя в руки, схватила сумку и вышла в прихожую. Быстро обувшись, она сняла порванную кофту и, будучи в одном бюстгальтере, надела куртку прямо на голое тело.

Вытирая слёзы, девушка ещё раз осмотрела квартиру. Мысленно она попрощалась с детством и юностью, проведёнными здесь. Лена чувствовала, что больше сюда не придёт. По возвращении она решила менять свою жизнь, и начать нужно будет с полного избавления от отчима и продажи этой старой квартиры.

Лена начнёт новую жизнь. Она знала, что именно так и будет.

3

Виктор сидел в подъезде и курил. «Чёртовы сигареты, скоро половина зарплаты будет на них уходить». Он снова был пропитан злостью на весь окружающий мир и населявших его людей. В то же время он отчаялся. Сегодня Виктор вновь сорвался. Последние четыре месяца он как мог держал себя в руках. Более того, он был практически спокоен всё это время. Ненависть и презрение, которое он испытывал к людям последние три года, на время затихли. В какой-то момент он даже начал верить, что срывов у него больше не будет. Но сегодня это опять случилось.

Сидя на холодной бетонной лестнице зассанного подъезда, мужчина вытягивал одну сигарету за другой. Докуривая, он сминал маленькие бычки и кидал их в кучу мусора, валявшегося на лестничном пролёте. Он думал о выпивке. Сам Господь Бог не в силах познать, как хочется сейчас приложиться к стеклянному горлышку и хлебнуть «огненной воды». И чем крепче и горче была бы жидкость, тем лучше. Горькая, как его никчёмная жизнь. Даже одна рюмка принесла бы ему неслыханное блаженство, и всё бы вновь встало на свои места. Скорее всего после этого исчезла бы проклятая дрожь в руках, а может, и гнев внутри немного бы унялся.

Но Виктор прекрасно понимал, что он обманывает себя. Одной рюмки, конечно, будет недостаточно. Он не пил уже два года. Два тяжёлых, продолжительностью в вечность года.

Поначалу и он, и его семья думали, что в их дом придёт долгожданный мир. Что-то похожее происходило, когда он начал трезвым возвращаться домой с работы. Дети постепенно перестали в испуге прятаться под кровать, а на лице жены больше не появлялось новых синяков. Всё так и было, но только вначале.

Относительно долгое время он и его жена в безмолвии ждали. Ждали, что он опять сорвётся, вновь придёт домой пьяным и всё начнётся по новой. Но он, на удивление себе самому и остальным, держался. Он действительно хотел избавиться от алкогольной зависимости, и у него это кое-как получалось. Вот только если он не пил, то это не значило, что пить ему не хотелось. Жажду алкоголя он безуспешно пытался заглушить сигаретами. Две-три пачки медленно убивали его каждый день. Но жирным плюсом от замены водки сигаретами было то обстоятельство, что, выкурив хоть десять пачек, он бы не стал набрасываться на жену и детей.

В тот период Виктор с ними почти не общался. Он замкнулся в себе, и окружающие видели, как тяжело ему даётся отказ от алкоголя. Тем не менее, отдавали должное. Без врачей, кодировки и ещё каких-либо дополнительных методов мужчина добровольно отказался от того, без чего жизнь свою представить не мог.

На решение это его подвиг ужасный случай, случившийся в их семейной жизни. Однажды утром он проснулся в состоянии ужасного похмелья. В глазах всё двоилось, в горле пересохло, а голова раскалывалась острой болью, но лежащую на полу жену он узнал сразу. Она была неподвижна, а лицо её было едва узнаваемо из-за множества побоев и спёкшейся крови. Вокруг тела сидели трое плачущих детей. Когда они увидели, что их отец проснулся, они испугались. Виктор видел, как внушает неподдельный страх своим собственным детям, и от этого на душе стало жутко.

«На этот раз ты убил её. Господи, ты убил её», – говорил он себе, не в силах встать с кровати. Он лежал, уверенный, что его жена мертва. Виктор проклинал себя, он даже представить боялся, что будет с ним и с детьми после того, как сюда приедут полицейские. С огромным трудом, превозмогая похмельный синдром, мужчина сел на кровати. Он попытался встать, но к горлу подступила тошнота. Тогда он медленно сполз с кровати и на четвереньках стал пробираться к распластавшейся на полу женщине.

Дети, увидев приближающегося отца, испуганно попятились от тела матери. Дочка начала громко рыдать, закрываясь от родного отца, как от чего-то страшного. Только старший сын Виктора, десятилетний Лёша сидел, пытаясь своим телом закрыть маму. От страха зажмурив глаза, он сказал отцу:

– Пожалуйста, не делай ещё хуже. Ей и так очень больно. – Он тоже плакал, и эпизод этот отпечатался навсегда в душе Виктора. Он будет продолжать жить с этим очень долго и вряд ли когда-нибудь сможет заглушить в себе боль, причинённую этим зрелищем.

Глядя на сына, мужчина и сам, едва сдерживая слёзы, проговорил:

– Ну что ты, Лёша. Что ты, сынок… Я не причиню ей зла. И вам я никогда не сделаю ничего плохого. Я просто хочу разбудить маму (только бы она была жива).

Подобравшись ближе, он услышал её лёгкое посапывание, увидел, как поднимается и опускается грудь женщины. «Значит, жива». Немного приободрившись, Виктор подобрался к жене и обратился к сыну:

– Лёша, дай я осмотрю маму.

Ему было до безумия стыдно. Он видел, как его старший сын недоверчиво смотрел на него и медленно отодвинулся в сторону. Виктор приблизился к жене и посмотрел на её лицо. Оно было практически неузнаваемо. Огромная гематома полностью закрывала левый глаз, видимо, последствия точного удара правой. Нос сломан и смещён в сторону, под ним размазанная засохшая кровь. Губы женщины были разбиты, с нижней медленно вытекала