Филип Фармер - Легенды Мира Реки. Тайны Мира Реки: Рассказы

— Достаточно, — и Пири поставил кружку.

Амундсен покачал головой.

— Нет. Недостаточно. Ты был первым человеком, который встал на верхушке земли, а этому миру позволил победить себя без борьбы. Ты превратился в хнычущего, трусливого… — Что он еще мог сказать, не прозвучало — помешал кулак Пири. Поскольку оба сидели, удар вышел не самым мощным, но достаточным, чтобы сбить Амундсена с табурета. Он грянулся о деревянный пол, увлекая с собой Грессу. Прочая публика взвыла от восторга, когда он кое-как поднялся и с размаху врезал Пири, швырнув того о стойку. Это могло и кончиться, но крики: «Давай! Вмажь ему!» сделали примирение невозможным и, в любом случае, Пири явно не казался настроенным на мировую. Он качнулся вперед, отходя после удара Амундсена, воя по-волчьи, и дал Амундсену прямой толчок в грудь. Это обеспечило ему достаточно простора, чтобы встать. Завсегдатаи таверны попятились, с шумом задвигав столы и стулья, и образовали вопящее и ликующее кольцо вокруг двух драчунов. Ни один из них не обращал ни малейшего внимания на толпу. Они встали на расстоянии вытянутой руки друг от друга и забоксировали, точно марионетки, полностью поглощенные своим нелепым занятием. Сперва более длинные руки Амундсена дали ему преимущество и помогли пустить Пири кровь из носу и выбить зуб, но, похоже, это лишь распалило гнев противника. В конце концов он закатил такой удар, что послал Амундсена кувырком через спину, и тот, падая, ударился головой о край стола. И больше не встал.

Шумно сопя, с кровью, текущей из носу и изо рта, Пири наклонился, дабы убедиться, что Амундсен еще дышит: Удовлетворенный как тем, что Руал жив, так и тем, что сам он отстоял свою честь, победитель закинул левую руку побежденного за свое левое плечо и поднял его.

— Кто-нибудь, помогите дотащить его домой, — попросил он.

Гресса тут же подставила плечо, и вдвоем они выволокли бесчувственного путешественника из таверны.

Они пропустили бы завтрак, если бы Гресса не проторчала с ними всю ночь, но как только первые лучи солнца упали в хижину через единственное окно, снежная женщина поднялась с койки Пири, собрала их Граали и отнесла зарядить к общинному грейлстоуну.

Несколько минут спустя гром массоэнергетического преобразования прокатился по долине. Амундсен сел со стоном: ныли синяки. Пири на своей койке напротив поднялся на локте.

— Что, жив-здоров? — спросил он.

— Думаю, что да. А ты?

— В ажуре.

— Славно. — Амундсен потер шею, качая головой из стороны в сторону, будто проверяя, все ли на месте. Пири прочистил горло разок-другой, затем неуверенно спросил:

— Разве… Я что, действительно скис?

Амундсен настороженно оглядел его.

— Скажем, ты не тот самый Роберт Пири, которого я знавал на Земле.

— Дерьмо.

Норвежец ухмыльнулся.

— А все еще говоришь, как он.

— Но не подкрепляю слова действиями, так? — Пири сел и принялся натягивать штаны. — Ты прав: мне было страшновато исследовать, что там за поворотом.

Амундсен покачал головой.

— Я это сказал просто, чтобы тебя завести.

— Ну, и подействовало. Вероятно, потому что так и есть.

Молчание тянулось с полминуты, пока Пири одевался.

Наконец, Амундсен спросил:

— И что же ты собираешься делать?

Пири пожал плечами.

— Полагаю, идти с тобой к Южному Полюсу.

Лицо Амундсена озарилось, точно у мальчишки.

— В самом деле?

— Угу. В самом деле. Как ты деликатно указал мне вчера вечером, мне здесь нечем больше заняться.

В открытых дверях появилась Гресса с тремя Граалями.

— Что это было? Какого-нибудь рода связующий мужской обряд? — спросила она.

— А? — спросили оба.

Она поставила Граали на плетеный столик у стены против двери.

— Мужики-йети, бывало, тоже такое проделывали. У них много что накапливалось против друг друга во время жизни всю зиму в пещере, и в один прекрасный день они принимались биться, как одурелые, а на следующий день шли вместе на охоту, как ни в чем ни бывало. Я этого никогда не могла понять.

Амундсен рассмеялся.

— Полагаю, это некий род примитивного обряда. У собак это тоже случается.

Пири проигнорировал его и открыл свой грааль.

— Ага, сосиски. И яйца. Прибережем сосисочки, из них можно будет сделать пеммикан.

— Пеммикан? — спросила Гресса.

— Сушеное мясо с жиром. — Объяснил Пири. — Высокоэнергетическая пища для путешественников. И хорошо сохраняется. Мы сможем достаточно запасти, пока строим воздушный корабль и добываем остальное.

— Воздушный корабль? — воскликнули хором Амундсен и Гресса.

Пири поглядел на них, точно на двух идиотов.

— Конечно, мы полетим по воздуху. Не стоит с боями мотаться взад-вперед по Реке ближайшую сотню лет; можно соорудить гондолу и попасть туда месяца через два.

Амундсен вылез из постели и начал одеваться.

— И давно ты это обдумываешь? — спросил он.

— Примерно, с трех часов утра, — отозвался Пири. — Давай, поторапливайся, а не то время идет, а у нас сегодня дел навалом.

Переводя взгляд с Пири на Грессу, Амундсен поднял брови, изобразив нечто в стиле А-Что-Я-Сделал? — но он улыбался.

Раз уж Пири принялся за дело, другим трудно было с ним тягаться. За последующие несколько месяцев он напрочь позабыл о покое, учась делать пеммикан из рыбы и той пищи, которую обеспечивали Граали, моделируя и изготовляя полярную одежду из тяжелого полотна, производившегося из местного варианта хлопка, и конструируя воздушное судно из кишок и плавательных пузырей пожирающих людей рыб-драконов, пойманных в реке. Они с Амундсеном в равной степени отличались дотошнейшим вниманием к мелочам, ибо каждый постиг цену заблаговременной подготовки во время исследований на Земле.

Им с энтузиазмом содействовали другие жители деревни, то ли из чувства гордости, что экспедиция выступает из этой части Долины, то ли просто потому, что это помогало развеять скуку обыденной жизни у Реки.

Соседи экономили еду для пеммикана из своих Граалей, рыбаки состязались, кто принесет самую большую рыбу-дракона для газового шара, а инженеры из всех эпох сотрудничали, разрабатывая машину для маневрирования. Металл был редкостью в Мире Реки, и они построили паровую машину с замкнутым циклом из железного дерева и бамбука, использующую в качестве рабочей жидкости легко испаряющийся и конденсирующийся рыбий жир вместо воды.

— Вы свихнулись, — сказал им Пири, когда они показали ему рабочую модель. — Да слыханное ли дело — машина на рыбьем жире?

Инженерная команда включала разработчика снаряжения для компьютеров, моряка начала двадцатого века, римского строителя акведуков и коротышку с наклонным лбом и мощными надбровными дугами, утверждавшего, что он изобрел колесо.