Юрий Брайдер - Замок ужаса

— Ах, сволочи! — выругался он вслух.

Он переступил с ноги на ногу, поймал в прицел веревочную петлю, под которую поставили Рыжего. Потом он снова выругался, переключил предохранитель на одиночную стрельбу и стал аккуратно опускать ствол лайтинга до тех пор, пока в прицеле не появился драный мундир Отца Мюррея. Старик стоял, равнодушно глядя на Мозли, и любовно поглаживал свою козлиную бороду.

Иван положил палец на кнопку и вдруг понял, что выстрелить в Отца Мюррея не может. Он представил себе, как вспыхнет на старике его нелепый мундир, и у него задрожали руки.

Слюнтяй проклятый, сказал он себе. Что же ты делаешь? Ведь они убьют его! Надо хоть пугануть их, что ли?

И тут что-то вокруг изменилось. Вместо восторженного рева с поляны донеслись вопли ужаса. Иван опустил лайтинг и увидел, как отец Мюррей, оттопырив тощий зад, на карачках убегает в сторону. Толпу разметало, словно выскочил на поляну дикий зверь, жаждущий человеческой крови.

Наташка, подумал Иван с благодарностью.

Какой-то лохматый детина с по-детски испуганным лицом, ломая ветви, влетел в кусты, натолкнулся на Ивана и на мгновение застыл. Лицо его перекосилось, он крепко зажмурился и, взвыв, бросился направо. Впрочем, вой тут же оборвался, потому что детина с разбегу врезался в ближайшую сосну, упал и больше не шевелился.

Нет, не Наташка, подумал Иван с беспокойством.

Через полминуты на поляне никого не было, только под веревочной петлей стоял Мозли, удивленно хлопая глазами, да у его ног лежала невесть откуда взявшаяся перепуганная Мэдж. Тогда Иван выбрался из кустов и подошел к ним.

— Видал, что делается? — сказал Мозли. — Второй раз за сегодняшний день от смерти ухожу.

Иван кивнул головой, глядя на Мэдж.

— Чудеса да и только! — бормотал Мозли. — Это ты их, что ли?

— С чего ты взял? — сказал Иван.

Вот оно как, подумал он. Легко и просто… И никаких лайтингов не нужно! Только немного ненависти… Совсем немного, самую малость, чуть-чуть!

Мэдж подняла голову, взглянула на Ивана и тут же потупилась, отвернулась к отцу.

А она и вправду славная девочка, подумал Иван. Мозли перехватил его взгляд и, кивнув в сторону дочери, прищелкнул языком и по-заговорщически подмигнул.

— Успел-таки! — сказал он удовлетворенно и засмеялся, легко и радостно.

Потом он поднял Мэдж с травы и любовно погладил ее по голове. Словно маленького ребенка.

— Ну что ты? — еще больше засмущалась Мэдж. И вдруг содрогнулась, проговорила, ни к кому не обращаясь: — Как страшно!

— Пошли домой! — сказал ей Мозли. — А то мать там с ума от горя сойдет!..

Он обнял дочь за плечи, и они двинулись в глубь леса. Иван шел следом за ними и думал о том, что Рыжий прав и девчонка действительно красива. Гораздо красивее Наташки и, самое главное, не родственница. И если бы он увидел ее вчера, вечером, все было бы ночью совершенно иначе и не было бы потом никакого стыда. А Рыжий-то, судя по всему, не прочь ее отдать. Вон опять оглянулся и подмигнул. Насколько же лесовики здоровее нас, подумал он. Кровь с молоком! Вот она — еще одна печать Приюта. Надо выходить из подземелья, а не то совсем в червей превратимся. И никакая медицина не поможет!..

Едва они вошли в хижину, обрадованная мать с плачем утащила Мэдж за занавеску, сплетенную из каких-то прутьев.

— Пусть поворкуют, — добродушно проворчал Рыжий. — Ну а как тут наша спасительница?

Иван подошел к Наташке. Лицо ее по-прежнему походило на маску. На лбу лежал пучок мокрой травы, а рядом стояла деревянная миска с водой.

— Я поставила ей компресс, — сказала из-за занавески Мэри. Что же мне делать, подумал Иван. И идти надо, и оставлять ее здесь не хочется…

— А я проголодался, — сказал вдруг Мозли, ходивший из угла в угол. — Уже вечереет… Мать! — заорал он. — Есть хочется! Ты кормить нас думаешь?

— Сейчас, — отозвалась жена.

Женщины вышли из-за занавески, взялись за посуду.

— Да готовить-то на улицу идите, — сказал Рыжий. — Нечего тут дымить!

Лицо его смягчилось, он широко улыбнулся, подошел к Мэри и с размаху хлопнул ее ниже спины. — Не трусь, старушка! — сказал он. — Все самое страшное уже позади.

Женщины ушли, вскоре с улицы потянуло дымком. Мозли сел за стол.

— Эх, грехи наши тяжкие! — проговорил он. — Что делать будем? Как ты думаешь?

Иван сел напротив.

— Когда она придет в сознание, — он кивнул на Наташку, — вам ничего не будет грозить.

— Это я уже понял, — сказал Мозли.

— А потом вам надо будет уходить отсюда, — сказал Иван. — Теперь это не опасно. Все дороги открыты…

— Нет, — оборвал его Рыжий. — Уходить отсюда ни к чему. У меня дела и здесь найдутся.

Бедный драный мундир, подумал Иван. Придется тебе менять хозяина.

— Я вот о чем думаю, — сказал Мозли. — Почему бы тебе у нас не остаться? Ты бы здорово помог.

И в самом деле, почему бы, подумал Иван. Вошла Мэдж, поставила на стол котелок с горячей похлебкой и вышла, стрельнув в сторону Ивана черными глазками.

— Чем не жена тебе? — спросил Мозли.

И в самом деле, чем не жена, подумал Иван. И краса, и стать, и за генофонд беспокоиться не надо.

— А мне еще рано жениться! — сказал он.

— Жениться никогда не рано, — сказал Рыжий. — Особенно на такой девушке. Было бы можно, сам бы на ней женился. — Он рассмеялся. — Или ты уже женат? — Он кивнул в сторону Наташки. — Так это не страшно. Почему бы не быть двум женам?

— Ревностью друг друга замучают, — сказал Иван. — Впрочем, она мне не жена.

— Ну что же, — сказал Мозли, облегченно вздохнув, — найдем и ей парня. У нас есть отличные ребята, женятся за милую душу… Она, правда, худенькая, но ничего: мы ее подкормим.

И до чего же упорный, подумал Иван. Ишь, сладко поет… Только не хочется мне, Рыжий, у тебя оставаться. Ведь то, чего ты хотел от меня вчера, вчера ты и получил… И потому есть у меня, Рыжий, подозрение, что сегодня я нужен тебе далеко уже не как отец твоих внуков… А оружием я ни в чьих руках быть не собираюсь! И в твоих тоже. Я не лайтинг!

Снова вошла Мэдж с какой-то посудиной в руках, наклонилась над столом. Звериная шкура, в которую она была одета, оттопырилась, и Иван увидел под ней тяжелые круглые груди. Мэдж, перехватив его взгляд, резко выпрямилась и, густо покраснев, исчезла за дверью. Ивана бросило в жар.

Вот так штука, подумал он. Кажется, совсем не дочку Рыжего целовал я сегодня ночью… Или то был сон?.. Ничего себе шуточки: говорят об одной, приводят другую!

— Что ты говоришь? — спросил он, сообразив вдруг, что Мозли уже несколько раз произнес одну и ту же фразу.