Оттенки серого - Джаспер Ффорде

к бандитам или что-нибудь в этом роде.

– За поход в Верхний Шафран вместе со мной тебе полагается семьсот баллов, – сказал я, – но это даст лишь краткую передышку. Отец должен мне тысячу, а Томмо сделал ставку на наше возвращение. Со всем этим мы можем вернуть тебе гражданство.

– Конечно, разумнее было бы остаться в городе, – заметила Джейн.

Мы немного помолчали: день стоял жаркий, мы спешили, а в гору шагать было куда тяжелее.

– Итак, – сказал я, когда мы сделали последний поворот и перед нами показалась зенитная башня, – есть хоть какие-нибудь хорошие новости?

Джейн посмотрела на меня с улыбкой.

– Думаю, ответ заключается в уловке. При некотором обходе правил можно внести в них мелкие изменения. Мы станем использовать правила, чтобы изменить их.

– Нарушение через соблюдение?

Она кивнула.

– Мне нравится такая формулировка.

– Как мы выведем Верхний Шафран из игры? – спросил я. – Ведь это первостепенная задача, правильно?

– Может, и нет. Надо выяснить, какие трудности нас ждут, прежде чем предпринимать что-нибудь.

– Но ведь тысячи людей умрут, если мы не сделаем чего-нибудь!

– А миллионы умрут, если мы потерпим неудачу. Мы не можем позволять себе ошибок, Эдди. Как часто, по-твоему, серая с ночным зрением и потенциальный красный префект, обладающий совестью, сходятся вместе и желают что-то изменить? Если мы будем поступать необдуманно, или поспешно, или не подготовившись как следует, нас просто заставят замолчать. И может пройти несколько сотен лет, пока кто-нибудь снова не выступит против системы. Неосторожные разговоры о призраках привели к гибели тысячи восьмисот человек в Ржавом Холме. Весь Южный Зеленый сектор стал жертвой плесени сто семьдесят шесть лет назад. Как ты полагаешь, из-за чего? Из-за крупного восстания или опрометчиво сказанного слова? О Главной конторе точно известно одно: для нее нет никаких ограничений.

Мы миновали зенитную башню и пошли вверх. Подъем сменился уклоном. Когда тени стали удлиняться, мы дошли до пурпурного дерева. Я шел медленнее, чем обычно, и мы опаздывали. Я лишь надеялся, что Томмо подождет нас.

– Так в чем же твой план? – спросила она.

Я поразмыслил.

– Остаться в Восточном Кармине и стать красным префектом.

Джейн улыбнулась:

– Ты – во власти, я – вне ее, вместе мы можем кое-чему научиться. И выработать план. А в нужный момент нанести удар.

– Значит, жизнь, как обычно, заботится о нас?

– Как обычно. Именно так. Старый хроматический вздор: за темнотой – рассвет.

Я внезапно остановился.

– Что такое, огурчик?

– Есть одно препятствие.

– Большое?

– Размером со слона. Предполагается, что я женюсь на Виолетте.

– Я как раз думала, когда же ты вспомнишь про эту гадость.

– Джейн…

– Да?

– Ты выйдешь за меня?

– Разве вы с Виолеттой не помолвлены?

– Я ни с кем ни о чем не договаривался.

– Твой отец запретит тебе.

– Я так или иначе уговорю его. И потом, смотри: это разозлит де Мальва, как ничто другое.

– Я согласна, – без колебаний ответила она. – Ты сам выберешь время, чтобы объявить об этом.

Мы снова поцеловались. Я испытал теплое, неизъяснимо прекрасное ощущение. И не только от физического действия, но и от беседы – беседы между юношей и девушкой, у которых есть высокие идеалы и великий план. Общие секреты, товарищество, взаимные обязательства – все это было частью моего ощущения. И конечно, поцелуй – в отличие от предыдущего, без привкуса жидкости ятевео. Мы остановились. Джейн стояла с закрытыми глазами.

– Мм, – произнесла она, – как это здорово. Слушай, а почему вчера ты не отправился домой в Нефрит? Я знаю, что из-за Виолетты все планы насчет Констанс рухнули, – но тебе не пришлось бы с риском для жизни идти в Верхний Шафран.

– Это из-за того, что сказал Стаффорд.

– Вот как? – подозрительно спросила она. – А что он сказал?

– Что нельзя упускать шанса завязать роман, при любых обстоятельствах. Думаю, он имел в виду тебя.

– Вот уж эти отцы! – фыркнула она. – И твой тоже сует нос куда не надо?

– Стаффорд – твой отец? Но он ведь С-8?

– Да.

– А ты С-23.

Джейн вздохнула.

– Коды, которые начинаются с С, просто обозначают адрес. Они не наследуются.

– Не знал. Да и не задумывался об этом никогда.

– Не волнуйся, – сказала она, – это свойственно всем хроматикам: не задумываться, если речь идет о серых. И спасибо тебе.

– За что?

– За такое отличное первое свидание. Мне очень понравилось.

– Ко второму свиданию, думаю, мы сокрушим Коллектив, заменив его системой, основанной на справедливости, равенстве и подлинно гармоничном сосуществовании. Что скажешь?

– Дразнилка! – ответила она и шутливо шлепнула меня по плечу.

Оставалось всего полмили до Мрачного Угла. Мы буквально пробежали их. «Форд» стоял там, где его оставили. Солнце уже зависло над вершинами холмов – если ехать быстро, можно было бы добраться до плотин, прежде чем свет совсем погаснет. Все равно придется провести ночь за городом – но хотя бы чуть ближе к нему.

– Наконец-то! – воскликнул Томмо, когда мы подбежали к нему. – Вы хоть знаете, сколько времени? Восемь вечера!

– Спасибо, что ждали.

– Ждали непонятно чего, – откликнулась Виолетта. – Этот болван Киноварный не умеет водить.

– Ты тоже не умеешь.

– Я пурпурная, – высокомерно заявила она. – Я такими вещами не занимаюсь.

Затем она велела Томмо крутить ручку стартера, и после пяти минут бесплодных усилий мотор наконец ожил, закашлявшись. Джейн, не теряя времени, развернулась, и мы понеслись к Восточному Кармину на максимально возможной скорости.

Возвращение в Восточный Кармин

6.6.19.61.247: Грубое коверканье бытовых выражений недопустимо.

Первые десять минут мы ехали в молчании. Джейн сосредоточилась на вождении – надо было доставить нас в город как можно скорее и без происшествий. Я сидел в кузове вместе с Томмо, Виолетта – рядом с Джейн в кабине. Девушки не разговаривали друг с другом. Когда появились мы с Джейн, Томмо сидел в клетке Фарадея, поставленной у дороги, Виолетта – на подножке автомобиля и не смотрела на него. Похоже, она была вне себя от ярости и, несомненно, весь день вымещала свой гнев на Томмо. Нешуточное испытание – пусть Томмо и заслужил его сполна.

К счастью, вечернее небо было безоблачным, что позволяло ехать еще десять – пятнадцать минут после захода солнца. Конечно, Джейн могла бы спокойно довезти нас до дома, но она сказала мне, что ей придется суживать зрачки, а потому она, к сожалению, будет страдать от отсутствия ночного зрения так же, как и мы. Все мы знали, что не поспеем точно к заходу, – вопрос заключался лишь в том, как далеко мы продвинемся. Но был и другой вопрос,