Владимир Голубев - Никита Добрынич

— Надо поговорить, — позвал он за собой Никиту.

— Помогите своему князю, — приказал он на выходе охране Удатного. Те бросились в комнату, увидев, что Юрий с Никитой с трудом передвигают ноги. Во дворе Юрий умылся снегом.

— Быстро кувшин кваса сюда, — совсем трезвым голосом прокричал Никита. Служанка выросла, как из-под земли.

— Пей, сколько сможешь!

— Не хочу.

— Пей, — заставил пить квас князя Никита.

— Давай, давай, вертай обратно эту гадость, — Никита заставил Юрия броблеваться.

— Пошли по второй, — Никита поил князя, пока кувшин с квасом не оказался пуст.

— Как легко… — обрадовался Юрий спустя десять минут.

— Незачем со мной тягаться. У нас и весовые категории разные, и опыт, — поучал Никита.

— А Удатный? У него вес больше твоего!

— Он печень уже давно посадил, гадостное ромейское вино кушая. Ты поговорить хотел? — вернулся к началу разговора Никита.

— Затевает Удатный каверзу. А разговор сегодняшний завел, чтобы нас обмануть. Он тебя в дороге убьёт. На моей земле — я виноват буду. Что будем делать?

— Я уеду в ночь. Но для начала напои его охрану, — предложил Никита.

— Завтра у всех будет болеть голова. Ещё один день ты выгадаешь. Я готов поить Удатного и дальше, — засмеялся Юрий.

Только-только вернувшись в Чернигов, Олег вынужден был встречать там Светлану, которая прибыла, чтобы лично контролировать пиар-компанию по возвеличиванию Олега-Муромца, народного защитника, и чернить врагов, подло напавших на Чернигов. В городе Светлана вновь узнала о Марфе. Она пришла в ярость. Вместо поцелуев и ласковых, нежных слов, после долгой разлуки, Олег получил нагоняй, как школьник. Княжну, прислуживающую Олегу, Светлана выгнала из комнаты сразу.

— Старую подстилку приволок! Пошла вон, сучка! — глаза у Светланы горели ярким огнем. Просто, полыхали.

— Не лезь ко мне со своими …, — задохнулась Света от поцелуя.

— У тебя хоть чуточка мозгов есть! — освободилась от объятий Светлана.

— Светка, давай на холодную голову поговорим, — нехотя ответил Олег.

— Это как!?

— Спустим пар и поговорим, — потащил Светлану к широкой лавке Олег.

— Ты надеешься на другой разговор! Ты сильно ошибаешься, — не в силах сопротивляться огромному Олегу, Светлана сдалась, — никаких лавок. Ванна и постель.

— Опять бочка из-под вина? — засмеялся Олег, — я тебя помою?!

— Вместе уместимся? — усмехнулась Светлана.

— Нет. Я после тебя сполоснусь. Расскажешь про нашу дочку?

— Нечего особенно рассказывать. Спит и ест, всё, как обычно. Однако Светланин рассказ затянулся часа на три. С редкими перерывами для секса. Через три часа Света вернулась к политике. И хотя она уже выбирала выражения, но смысл её слов остался старый.

— Ты хоть понимаешь, что киевский князь не остановится? — нежно поглаживая Олега, гнула свою линию Света.

— Не дурак. …, за волосы не дергай.

— Потерпишь. Война на два фронта? С варягами и монголами?

— Война на четыре фронта. С варягами, монголами, поляками и венграми, — усмехнулся Олег и начал поглаживать в сотый раз приятную округлость.

— Кто в союзниках? Новгород и Псков?

— Еще Полоцк, Курс, Рыльск и Рига.

— Рига — временный союзник. Вилкас предаст в любой момент. Если в Новгороде и Пскове князей сменить, то торговый люд — гости за нас горой станут. Врагов многовато, а тут достаточно Удатному договориться со Смоленским князем и северным кланом — нам не устоять, — Светлана потянулась и села на кровати.

— Марфа! — громко крикнул Олег. Княжна вбежала в комнату, как будто стояла за дверью.

— Помоги госпоже одеться, — строго приказал Олег.

— Выйди и позови мою служанку, — остановила её Света.

— Что за глупая прихоть держать рядом врагов? Всех варягов и детей, и женщин нужно продать в рабство, — выговорила Света Олегу.

— Мужскую часть отправил, как и раньше, к Коробову на лесозаготовки. Женщин и детей планирую продать в Крым. Весной, первым караваном, — начал оправдываться Олег.

— Отправил бы их к Коробову.

— Владимир Александрович мягкий старик. Как он держит людей в концлагере? — удивился Олег.

— Такими мелочами он не занимается. Росава нашла франконского баварца из Нюрберга, тот поставил своих земляков надзирателями на карьерах и лесоповале. Все учат франконский диалект. Немцы запрещают рабам разговаривать на другом языке, боятся сговора, — Светлана не оправдывала Коробова. По её мнению, он всё равно отвечал за жестокости немецкого управления рабами.

— Ждана передает тебе привет, от себя и сынишки. Её брат у меня развернулся, большой купец стал. Такого богатства я не видела даже у Валеры, а он известный выпендрежник. Мог бы деньги для дела поберечь, — упрекнула его расчетливая Светлана.

— Как себя повела Ждана?

— Скромно. До скромной купчихи далеко, но место свое знает. Олегу показалось, что Светлана ревнует его. Олег поцеловал Светлану долгим-долгим поцелуем. Не стесняясь её служанки, встал и начал одеваться.

— Выйди, — приказала Светлана служанке. Остановила Олега, — вот за это я тебя и люблю. Потратим еще час на удовольствие.

— Я не смогу, — откровенно испугался Олег. Утром следующего дня к Коробову полетело письмо. Ему предлагалось решить вопрос со Святославом Ольговичем о его княжении в Новгороде, и о княжении его сына в Пскове. Торговое давление на Новгород и Псков Карачев мог организовать очень сильное.

— Я завтра уезжаю домой, — запахивая теплый халат, сообщила Светлана. Олег никак не мог добиться, чтобы в спальне было тепло. У себя дома Светлана могла позволить себе тонкую, невесомую рубашку. Олег насупился.

— Погода стоит теплая. Дорога будет приятная, — отстраненно констатировала Светлана.

— Уедешь, Марфу притащу в постель, — начал угрожать Олег.

— Дурак, — Светлана закатила ему оглушительную пощечину.

— Дурак, — согласился, зевая, Олег, — не уезжай. Молодость уходит.

— Ты говоришь, как баба. Молодость уходит! Или ты про меня, мерзавец!? — удивилась Светлана.

— Как ты могла такое подумать? Жизнь без тебя теряет смысл! — без тени насмешки, горячо запротестовал Олег.

— На сколько лет я выгляжу? — требовательно посмотрела в глаза Олега Светлана.

— На двадцать пять, по-здешнему, на двадцать, — бухнул правду, не подумав, Олег.

— Мог бы польстить, комплемент сказать. Прямолинейный, как столб.

— Не пора ли тебе расширять список персонажей для пиар-компании. Светлана-Премудрая, нет, лучше Светлана-Прекрасная, — попытался польстить Олег.