Сергей Андреев - Особый контроль (сборник)

— Это сертификат официала УАСС по сигналу “Шторм”, возьми. Предъявишь командиру “Искателя”. Карт-бланш на спецрейс возьмешь в сейфе, в рубке крейсера, шифр на оборотной стороне значка. Надо успеть на Тритон и остановить взрыв. Делай что хочешь, но успей! И вернись живым, это приказ!

Филипп взял значок, преодолевая себя, поднялся с земли, сморщился: блокада воли прошла, и ушиб спины давал о себе знать занозой боли.

— Что? — встревожился Керри Йос.

— Спина… ушибся, кажется. Справлюсь.

Филипп шагнул к пинассу Керри, оглянулся на догоравший костер и остановился. Лицо его отразило душевную муку. Керри Йос понял:

— Не беспокойся за нее, сынок, “скорая” на подлете. Все будет хорошо. Удачи тебе!

Филипп поцеловал Аларику и побежал к машине, припадая на ногу, неловко придерживая локтем бок, кусая губы. Но по мере приближения к пинассу бег его становился все более свободным, движения целеустремленными, и в кабину уже он впрыгнул, как будто полный сил и ловкости.

Начальник отдела подождал, пока он улетит, подошел к Аларике. Женщина дышала с трудом, на губах ее при каждом вздохе пузырилась кровавая пена. Керри нахмурился, посмотрел на видео: с момента катастрофы прошло пять минут, “скорая” опаздывала. Он нагнулся, поднес ладони рук у груди Аларики, застыл так, полузакрыв глаза. Потом перенес руки к ее голове и снова замер. Лицо Аларики порозовело, разгладилось, кровь на губах исчезла. Она вздохнула с тихим стоном, повернула голову на бок…

Над головой послышался короткий вой “скорой”, вспыхнул свет и рядом опустился бело-красный галеон медслужбы. Из кабины выпрыгнули врачи “скорой помощи”, двое мужчин и женщина. Керри помог им перенести Аларику в кабину, однако лететь отказался. Галеон умчался, но следом за ним прилетели две машины инспекции, и Керри пришлось рассказывать, что случилось.

Через двадцать минут он освободился наконец, пешком направился к белому столбу лифта: через кусты орешника и мокрую, по пояс, траву. Мысленным взором он видел, как стартует с полигона крейсер УАСС “Искатель”, беря курс на Нептун, как тысячи, десятки тысяч людей застыли у виомов связи, на станциях СПАС, готовые по первому зову броситься на помощь, и грустная улыбка появилась на губах начальника отдела безопасности.

Откуда мы пришли? Куда свой путь вершим?В чем нашей жизни смысл? Он нам непостижим!Как много чистых душ под колесом лазурнымСгорает в пепел, в прах… А где, скажите, дым?15

Последнюю строку Керри Йос произнес вслух.

“Тяжело тебе придется, парень, — подумал он. — Наблюдатель не оставит тебя в покое и когда-нибудь выйдет навстречу… когда я уже не смогу подстраховать тебя, как сегодня. Уж слишком многое ты знаешь. Единственное, чего ты еще не понял, что Наблюдатель живет впереди, в будущем, только так можно объяснить все происшедшее с момента появления “зеркальных перевертышей”.

Керри Йос вдруг остановился.

Навстречу из-за кустов вышел молодой человек в костюме техника ремонтного отдела УАСС. Керри узнал в нем парня, отремонтировавшего когда-то пульт в его кабинете.

— Доброе утро, — слегка поклонился он. — Кажется, пришла моя очередь? Богданов, Травицкий, теперь я…

“Техник” покачал головой.

— Все обстоит несколько не так, как вы думаете. Богданова мы не убивали, а Кирилл Травицкий… если бы он догадался вызвать нас — был бы жив.

— Почему же вы убили его?

— Потому что Филипп Ромашин прав: при возбуждении высших частот ТФ-поля возможен фазовый переход вакуума и, как следствие, рождение новой Вселенной с уничтожением старой. Травицкий решил формулу Ромашина до границ ее полною применения и высчитал тот диапазон частот, на котором ТФ-метрика наиболее неустойчива. Один толчок и…

— Понятно. Кто вы?

— Если речь идет обо мне лично, то я интеллект-автомат с конечной целью, в мои функции входит и связь с вами. А если о тех, кто меня создал и послал…

— Наблюдатель.

— Наблюдателя как такового не существует, есть прошлое, настоящее и будущее, так вот мои хозяева и друзья — будущее. Вернее, существа, которых можно назвать вашими потомками. Вселенная родилась пятнадцать миллиардов лет назад и пока еще расширяется, через сто миллиардов лет она начнет сжиматься, придет фаза фиолетового смещения, а так как потомки за этот кажущийся гигантским промежуток времени не сумели найти способ уберечь Вселенную от гибели в черной дыре, они решили повернуть время вспять. То есть у них от конца эры расширения до начала снова остается сто с лишним миллиардов лет, и они надеются, что этого хватит для решения задачи сохранить себя и мироздание.

Керри почесал лоб. Собеседник сочувственно кивнул.

— Сложно?

— Не вижу связи…

— Закончу. Итак, мы повернули во времени и пошли назад, но так как мы реализовали не прямо идущие обратные процессы типа: “старые начинают молодеть”, “звезды начинают не излучать, а поглощать энергию', — то можем вмешиваться в дела пращуров, способных в неведении запросто перевернуть мир и уничтожить все — и прошлое, и настоящее, и будущее. И все же мы хотим, чтобы Вселенная, в которой мы живем, уцелела. Ее так просто уничтожить!

Помолчали. Потом посланец будущего вздохнул.

— Я мог бы и не открываться вам, потому что верю — вы поняли все и без прямого контакта, но еще долго люди будут ошибаться, тяжело и больно, пока не научатся вовремя останавливать свое любопытство, порой жестокое и злое. Прощайте.

Молодой человек превратился в облачко света, потом в плоское “зеркало”; на Керри Йоса глянул из этого зеркала он сам.

А затем его отражение вдруг подмигнуло ему и исчезло. “Зеркало” свернулось в световую нить и ушло в зенит.

Керри Йос, прищурясь, посмотрел в ночное небо Земли.

“Прощайте, — сказал он мысленно. — Надеюсь, пути наши больше не пересекутся. Прошлое и будущее не должны пересекаться в местах, не предусмотренных природой, кроме точки настоящего, одно вытекает из другого, остальное — схоластика. Но, может быть, мир устроен гораздо сложнее, и мои внуки и правнуки жили и умерли задолго до того, как родился я? Иначе откуда иногда всплывает ощущение, что все это уже было со мной когда-то?”

— Да, это так, — раздался ниоткуда, из воздуха, или прямо в голове чей-то негромкий голос. — Время — не кольцо и не спираль, гораздо более сложная фигура, и все живущие в нем соединены незримой нитью бытия. Цель жизни — не человек, нет, цель жизни есть жизнь. Вы поймете это и без особого контроля.