Николай Симонов - О завтрашнем дне не беспокойтесь

Ее муж Игорь Станиславович, пользуясь отгулами, находился там с воскресенья. По случаю приезда московского гостя он обещал к 18.00 истопить баню, после которой Павлова ожидали пиво с воблой и вареными раками и сухое вино с шашлыками из осетрины. После ужина он был вправе выбрать: останется он ночевать на даче, либо она отвезет его в гостиницу, в которой он остановился. Павлов против поездки за город не возражал и попросил Ларису Николаевну, если ее это не затруднит, уделить больше времени осмотру достопримечательностей Академгородка. Очень уж ему хотелось взглянуть на то, как в Советском Союзе впервые воплотилась мечта прогрессивных советских ученых создать в стране победившего социализма городское поселение, центром которого являются не крепостные сооружения, не так называемые «градообразующие предприятия», а Университет, как светоч знаний и хранитель культуры.

Поезжайте в любой старинный город Европы, и вы найдете в его центре что? Правильно — Университет. Та же тенденция сохраняется и поныне. Лариса Николаевна объехала вокруг квартала у реки и остановилась у летнего кафе, признавшись, что хотела бы выпить чашечку натурального молотого кофе и покурить. Ему показалось, что она чем-то расстроена, но надоедать с расспросами не стал, чтобы не выглядеть бестактным. Она выкурила, одну за другой, две сигареты Silk Cut, сославшись на то, что в институте она свою вредную привычку, которую приобрела за время проживания с мужем в Индии, тщательно скрывает. Он обрадовался появлением новой темы для разговора, но от воспоминаний об Индии она уклонилась: больше интересовалась здоровьем его отца и тем, какие события культурной жизни обсуждает Москва. Спросила она его и о том, почему он до сих пор не женат, и есть ли у него избранница. Павлов, смущаясь, отшутился, мол, брак — дело серьезное, соответственно подходить к нему нужно серьезно, а он еще слишком легкомысленный. Полчаса они просидели в кафе, а затем она повезла его в Академгородок — город-спутник, который центром Новосибирска в градостроительном смысле не является, но зато полностью соответствует названию «Центр Сибирской Науки». Многие ученые со степенями кандидатов и докторов наук, которые там обосновались в 50-60-е годы прошлого столетия, уехали из Москвы, Ленинграда, Киева и других крупных городов догонять свое счастье. Каждый получал свое. Одни — ключевые позиции в руководстве наукой; другие — перспективы быстрой научной карьеры. Третьи — прекрасные условия для работы и быта. И все вместе они обретали хорошие возможности для плодотворной научной деятельности. Лариса Николаевна оказалась великолепным гидом, знатоком архитектуры и строительства, а самое важное — отличным водителем.

«Москвич-412» слушался руки своей хозяйки беспрекословно: трогался с места плавно, где мог — накатом ехал, с третьей передачи сразу на пятую переключался. Они въехали в Академгородок. Четырех— и пятиэтажные здания выстроились в улицы с романтическими названиями: Золотодолинская, улица Жемчужная, Морской проспект. Широким фасадом выдвинулся на Морской проспект Дом ученых. Когда они проехали от него к университету, взору Павлова открылась удивительная улица.

Одна сторона ее — лес, другая — современные здания, которые состояли, кажется, из одного стекла. Насквозь проглядывался вестибюль кинотеатра «Москва» и зал большого торгового центра, состоявшего из Центрального универмага, большого продовольственного магазина и комбината бытового обслуживания. «В городке, — объясняла Лариса Николаевна, — семь жилых микрорайонов. Каждый занимает 25–40 гектаров; для двадцати тысяч человек вполне достаточно». Дома стояли отдельными группами, посредине — озелененный двор, в котором были отведены площадки для спортивного отдыха, детских игр и открытых стоянок автомашин и гаражей. В глаза бросалась идеальная чистота на улицах и тротуарах: никакого бытового и строительного мусора, окурков и битого стекла.

Ярко окрашенные теневые навесы, беседки, скамейки и простые красивые вазы придавали оформлению дворов праздничное убранство.

Стараниями озеленителей прижились в Академгородке ель и липа, кедр и лиственница, даже жасмин и жимолость. Такого сочетания естественной природы и городской архитектуры Павлов не встречал ни в одном из городов СССР, в которых ему довелось побывать. Он спросил Ларису Николаевну, знает ли она дом номер такой-то по улице Золотодолинской, и объяснил ей, что по этому адресу проживает доцент НГУ Аркадий Моисеевич Фишман, который пригласил его завтра, то есть в среду, на ужин. Она очень удивилась факту его знакомства с Аркадием Моисеевичем, который, оказывается, был однокурсником ее мужа Игоря и даже присутствовал на церемонии их бракосочетания в качестве свидетеля со стороны жениха. И Павлову пришлось, опуская детали, рассказать ей о том, при каких обстоятельствах он с ним познакомился. Лариса Николаевна развернула «Москвич» и довезла его до дома, от которого открывалась великолепная панорама Морского проспекта, уходящего к Обскому морю. Своими могучими соснами, стоящими почти у самой воды, это место живо напомнило Павлову любимое им Рижское взморье.

— Лепота! — Воскликнул он, когда вышел из машины и огляделся.

Лариса Николаевна тоже вышла из машины, но, судя по отразившейся на ее лице глубокой печали, восторга его не разделяла. «В этом доме я провела самые счастливые годы своей жизни. Целые семь лет! Отсюда мои родители отправились в свою последнюю экспедицию», — сказала она и на глаза ее накатились слезы. От своей бабки Антонины Степановны Павлов знал о трагедии, случившейся с родителями Ларисы Николаевны, наверное, даже больше, чем знала она сама. Не было никакой экспедиции, утвержденной научными планами, согласно которым ее отец и мать — талантливые ученые-биологи — отправились на вертолете в один из самых удаленных районов Якутии и не вернулись. Они полетели туда на вертолете вместе с министром здравоохранения Якутской АССР, на пару дней, чтобы навестить своих институтских товарищей и вместе с ними встретить новый 1969-й год. В условиях внезапно ухудшившейся погоды опытные пилоты не справились с управлением, и вертолет врезался в сопку. Такие аварии в нашей стране и сейчас не редкость, но тогда об этом было не принято делать никаких официальных сообщений. «Извини, Лариса…», — начал оправдываться Павлов, но она сама взяла себя в руки и понемногу успокоилась. Подъехав к двухэтажному коттеджу Татьяны Ивановны, они увидели микроавтобус «Старт» (выпускался в СССР с 1964 по 1970 год — Прим.

Авт.) и людей, которые выносили из него какие-то корзины, коробки и ящики. Возле открытых ворот с ученической тетрадкой в руках стояла статная пожилая женщина и что-то выговаривала маленького роста лысому мужичку в дымчатых очках, модном джинсовом костюме и в кроссовках Adidas. «Как хорошо, что вы приехали, Лариса Николаевна!», — обрадовалась статная женщина, когда внучка Т.И.