Патриция Маккиллип - Наследница моря и огня (Мастер загадок - 2)

- Дет? - Она с любопытством сосредоточилась на этой мысли. - Тогда хотелось бы знать, известно ли ей, где он. Другим-то, кажется, нет.

- Если кому-то и известно, то ей.

Рэдерле хранила молчание, вспоминая странное озарение, которое испытала, встретившись глазами с Моргол, и то, насколько это её потрясло. Мало-помалу шумные, полные народу улицы остались позади; дорога расширилась, поднимаясь к высокой скале и потемневшему от времени и непогоды зданию училища. Моргол, оглянувшись на шествие, задала более медленный шаг для подъема, чтобы не выбились из сил носильщики с сундуками. Дорога описала петлю над самым океаном, и Рэдерле увидела Хед, частично затуманенный иссиня-серой весенней бурей. Внезапно, как никогда прежде, её поразила мысль: а что же таится в сердце этого простого маленького острова, если его жизнь и его история привели к явлению Звездоносца. А затем ей на миг показалось, будто сквозь дожди и туманы она четко видит край, где загорелый дотемна мускулистый юноша, схожий с крепким дубом, шагает через двор от амбара к дому и его золотистая шевелюра мокра от дождя.

Внезапно она шевельнулась, бормоча вполголоса. Руд коснулся её рукой, чтобы успокоить:

- В чем дело?

- Ни в чем. Руд, я не знаю...

- Что?

- Да ничего.

Одна из стражей отделилась от своих и поехала к ним против движения процессии. Поравнявшись с ними, она опять развернула коня одним плавным движением, казалось, сразу непроизвольным и отработанным. Держась рядом с ними, девушка сказала учтиво и заинтересованно:

- Моргол, которой ученики уже были представлены у пристани, желает знать, кто присоединился к сопровождающим её вместо Теса.

- Я Руд из Ана, - сказал Руд. - А это моя сестра Рэдерле. И я... точнее, был до вчерашнего вечера Подмастерьем в училище.

- Спасибо. - Она помедлила немного, глядя на Рэдерле; нечто юное, крайне изумленное прорвалось сквозь таинственную тьму в её глазах. И внезапно она добавила: - Я Лиралутуйн. Дочь Моргол.

И легким галопом поскакала к голове шествия. Руд, не сводя глаз с высокой гибкой всадницы, вполголоса присвистнул.

- Хотел бы я знать, не нужны ли Моргол сопровождающие до Херуна.

- Но ты ведь едешь в Ануйн.

- Я могу поехать в Ануйн через Херун...

- Моргол, - сказала Лира, опять подъехав к ним, - была бы не против с тобой побеседовать.

Руд выехал из колонны и последовал за Лирой вверх по обочине. Рэдерле, наполовину сидя в седле, наполовину повиснув в воздухе, вцепившись одной рукой в брата, а другой в гриву коня, чтобы не свалиться, чувствовала себя несколько странно. Но лицо Моргол озарила улыбка, казалось, она весьма рада их видеть.

- Так вы дети Мэтома, - сказала она. - Я всегда желала познакомиться с вашим отцом. Вы довольно лихо присоединились к моему эскорту, и уж чего я вовсе не ожидала, так это увидеть в нем вторую красавицу Ана.

- Я прибыла в Кэйтнард, чтобы сообщить Руду кое-какие новости, - просто сказала Рэдерле. Улыбка Моргол угасла. Она кивнула.

- Понятно. Мы узнали это лишь сегодня утром, когда причалили. Вышло довольно неожиданно. - Она взглянула на Руда. - Лира сказала мне, что ты больше не Подмастерье в училище. Ты утратил веру в Искусство Загадки?

- Нет. Лишь терпение. - Его голос прозвучал хрипло; Рэдерле, глядя на него, впервые в жизни заметила, что он покраснел.

Моргол доброжелательно сказала:

- Да. Я тоже. Я привезла семь книг Иффа и двадцать других, которые в течение столетий собирали в библиотеке Города Кругов, чтобы передать их училищу, и новости, которые, подобно новостям с Хеда, заставят шевелиться даже пыль в библиотеке Мастеров.

- Семь, - ахнул Руд. - И ты открыла семь книг Иффа?

- Нет. Только две. В день, когда мы отбывали в Кэйтнард, волшебник сам открыл остальные пять.

Руд дернул поводья. Рэдерле швырнуло на него. Чтобы не врезаться в коня Руда, стражи сзади нарушили строй; носильщики с сундуками поспешно остановились, а ученики, оказавшиеся невнимательными, налетели друг на дружку, шумно ругаясь. Моргол придержала коня.

- Ифф жив? - Казалось, Руд и не заметил случившегося.

- Да. Он скрывался среди моих стражей. Он был при дворе в Херуне то в одном, то в другом обличье в течение семи столетий. Ибо, как он сказал, это было в прежние дни место, славившееся ученостью. Он сказал... - Она запнулась, а когда заговорила вновь, они уловили в её голосе необычное для неё изумление. - Он сказал, что был ученым, который

помог мне открыть две книги. Потом ученый умер, и он сделался моим сокольничим, а затем - стражем. Но он не сам выбирал, кем стать. Он принял свой истинный облик в день, когда, как сказали, умер Моргон.

- Кто его освободил? - прошептал Руд.

- Он не знает.

Рэдерле приложила ладони ко рту: внезапно она увидела вместо лица Моргол старое, ширококостное лицо хелской свинарки и след великой и ужасной тьмы в её глазах.

- Руд, - прошептала она. - Свинарка Райта. Когда она услышала вести о Звездоносце, которые Элийу принес с Исига, она завопила, да так, что хелские свиньи рассеялись, точно семена чертополоха. А затем исчезла. Она назвала... Одного борова она назвала Алойлом.

И услышала, как брат втянул носом воздух.

- Нун?

- Может быть, их освободил Высший.

- Высший... - Что-то в голосе Моргол, как она ни была задумчива, напомнило Рэдерле Мэтома. - Не знаю, с чего бы ему вздумалось помогать чародеям, а не Звездоносцу, но уверена: если все так, у него есть на то причины. - Она оглянулась на дорогу, увидела, что строй восстановился, и опять пустила коня шагом. Она почти поднялась на вершину; у конца дороги показались ровные затененные лужайки с позолотой прошлогодней дубовой листвы.

Взглянув на Моргол, Руд произнес с необычной для него неуверенностью:

- Ты позволишь кое о чем тебя спросить?

- Конечно, Руд.

- Ты знаешь, где сейчас арфист Высшего?

С минуту Моргол не отвечала, не сводя глаз с массивного, сложенного из грубого камня здания, окна и двери которого пестрели многоцветьем: всюду толпились учащиеся, желавшие видеть её приезд. Затем она взглянула на свои руки.

- Нет, от него не было ни слова.

Чтобы встретить Моргол, вышли Мастера, сумрачные, точно вороны, одетые в красное и золотое. Сундуки были внесены в библиотеку. Там Мастера любовно осмотрели книги, с удивлением слушая рассказ Моргол о том, как она открыла первые две. Рэдерле взглянула на одну, водруженную на специально приготовленную широкую подставку.

Черные письмена выглядели скупыми и суровыми, но, перевернув страницу, Рэдерле неожиданно обнаружила на полях изящные и точные рисунки полевых цветов. Это вновь пробудило воспоминание о свинарке, которая курила трубку, уперев босую ногу в дубовые корни, и девушка улыбнулась в глубокой задумчивости. Вдруг её взгляд остановился на неподвижной фигуре Лиры. Та стояла у дверей в привычной стойке: спина прямая, стопы чуть врозь - словно ей поручили нести здесь охрану. Но её глаза были будто подернуты дымкой, она ничего не видела.