Роберт Блох - Плащ

"Ага!" - вмешался Бастон. - "Почему вы так хорошо осведомлены об этом, юная леди? Звучит подозрительно! Присматривайте за ней, сэр Гай, она может оказаться не такой уж юной! У этих поэтесс темное прошлое".

Все расслабились, напряжение спало, и вся затея начала вырождаться в обычную застольную шутку. Пианист, исполнявший только что "Марш", бросал жадные взгляды в сторону пианино, что предвещало новую пытку Прокофьевым. Лидия бросала взгляды в сторону кухни, ожидая удобного момента, чтобы отправиться за выпивкой.

Затем Бастон снова приковал к себе внимание.

"Эй, смотрите-ка, у Моржа револьвер!"

Его рука соскользнула с плеча Холлиса и натолкнулась на оружие. Сэр Гай не успел ничего сделать: Бастон быстро выхватил револьвер из его кармана.

Я пристально посмотрел на Холлиса. Не слишком ли далеко все зашло? Но он подмигнул мне, и я вспомнил, как он предупреждал меня и просил не нервничать.

Поэтому я ничего не предпринял, чтобы остановить Бастона в его порыве пьяного вдохновения.

"Давайте все сделаем честно", - крикнул он. - "Наш друг Морж приехал сюда из Англии, преследуя свою заветную цель. Раз никто признаваться не желает, предлагаю дать ему возможность найти Потрошителя самому рискованным способом".

"Что ты ещё придумал?" - спросил Джонни Оддкат.

"Я выключу свет ровно на одну минуту. Сэр Гай будет стоять здесь со своим револьвером. Если один из нас - Потрошитель, пусть попытается завладеть оружием, или воспользуется случаем, чтобы...как бы это сказать... ликвидировать преследователя".

Глупее не придумаешь, но затея всем понравилась. Протестующие возгласы Холлиса потонули в море возбужденных голосов. Прежде чем я успел как-то вмешаться, Бастон протянул руку к выключателю.

"Всем оставаться на своих местах", - с деланной строгостью обьявил он. - "Целую минуту мы пробудем в полной темноте, и, - кто знает? - возможно, во власти убийцы. Когда время истечет, я включу свет и начну считать трупы. Выбирайте себе пару, леди и джентльмены."

Свет погас. Кто-то хихикнул. Я услышал шаги. Приглушенный голос. Чья-то рука коснулась лица. Казалось, часы на запястье тикают невыносимо громко. Но эти звуки перекрывали глухие частые удары, как будто рядом звонит колокол. Я слышал биение собственного сердца.

Бред, стоять так в темноте, в компании пьяных идиотов. Но все-таки, между нами где-то здесь незримо крадется страх, шелестя бархатным покрывалом темноты.

Вот так бродил в темноте Джек Потрошитель. Потрошитель сжимал в руке нож. Человек с мыслями безумца и безумной целью.

Но Джек давно умер, умер и рассыпался в прах. Так должно быть по всем законам логики.

Только ведь когда погружаешься в темноту, когда темнота и укрывает, и защищает, и с лица спадает ненужная маска, и то, что таилось в душе, поднимается, наполняет все существо, безымянное, безликое ощущение, такое же естественное и черное, как сама темнота, что тебя окружает, - тогда законы человеческой логики бессильны.

Сэр Гай пронзительно вскрикнул.

Негромкий глухой стук, словно что-то свалилось на пол.

Бастон зажег свет.

Крики ужаса.

Холлис распластался на полу в центре комнаты. В руке по-прежнему зажат револьвер.

Я огляделся: изумительно, какое разнообразие выражений можно увидеть на лицах людей, столкнувшихся с чем-то ужасным...

Все остались здесь, никто не покинул комнату. Но на полу лежало бездыханное тело...

Ла Верн Гоннистер выла тонким голосом, пряча лицо.

"Ну ладно".

Сэр Гай перевернулся и вскочил на ноги.

"Просто небольшая проверка, а? Если среди вас оказался Потрошитель и подумал, что я убит, он бы чем-нибудь выдал себя, когда зажегся свет. Теперь я убедился, что вы невиновны, все в целом и каждый в отдельности, как говорится. Небольшой розыгрыш, друзья, только и всего.

Холлис взглянул на Бастона, застывшего с выпученными глазами, на остальных, сгрудившихся за ним.

"Пойдем, Джон?" - окликнул он меня. - "Кажется, мы здесь засиделись".

Повернувшись, он направился в прихожую. Я последовал за ним. Никто не произнес ни слова.

После нашего ухода вечеринка проходила на редкость вяло.

3

На следующий вечер, как мы и договаривались, я встретил сэра Гая на углу 29 улицы и Южного Халстеда.

После событий прошлой ночи я был готов ко всему. Но сэр Гай, ожидавший меня, устало прислонившись к облупившейся двери, выглядел как-то особенно буднично.

"Уууу!" - произнес я громко, неожиданно возникнув из темноты. Он улыбнулся. Но я заметил, как в тот момент дернулась рука, - он инстинктивно потянулся за оружием.

"Готовы начать охоту?"

"Да. Я рад, что ты согласился прийти, не задавая вопросов. Значит, веришь: я знаю, что делаю".

Он взял меня под руку, и мы неторопливо двинулись вперед.

"Какой сегодня туман, Джон.... Как в Лондоне".

Я кивнул.

"И холодно для ноября".

Я поежился, выражая свое полное согласие, снова кивнул.

"Удивительно", - продолжал он задумчиво. - "Ноябрьская ночь и лондонский туман. И место, и время - как тогда".

Я ухмыльнулся.

"Хочу вам напомнить, сэр Гай: мы не в Лондоне, а в Чикаго. И сейчас не 1888 год. Прошло пятьдесят с лишним лет".

Холлис в ответ растянул губы, но улыбка получилась какой-то вымученной. - "Вот в этом я не вполне уверен", - прошептал он. Посмотри-ка вокруг. Запутанные проходы, кривые улочки. Точь в точь лондонский Ист Энд. Митр Сквер. И все построено никак не меньше пятидесяти лет назад, если не раньше".

"Негритянский квартал", - ответил я коротко. - "За Саут Кларк Стрит. И зачем вы затащили меня сюда - не понимаю".

"Интуиция. Просто интуиция, Джон. Я хочу побродить по этим местам. Дома расположены так же, как в лондонских трущобах, где выслеживал и убивал свои жертвы Потрошитель. Вот здесь мы найдем его, Джон. Не на ярко освещенных, нарядных и богатых улицах, но здесь, где все скрыто во мраке. Здесь, где укрытый темнотой, он притаился и ждет..."

"И поэтому вы взяли с собой оружие?" - Вопрос был задан слегка насмешливым тоном, но, как я ни старался скрыть это, голос звучал напряженно. Все эти речи, постоянная одержимость мыслью найти Потрошителя подействовали на нервы сильнее, чем я рассчитывал.

"Нам может пригодится оружие", - с мрачной серьезностью, почти торжественно произнес сэр Гай. - "Ведь сегодня - та самая ночь".

Я вздохнул. Мы брели по закутанным в туман, пустынным улицам. Время от времени, словно маяки, тускло светили огни, указывая вход в бар. Если не считать этого, всюду царили темнота и густые тени. Кажущиеся бесконечными в туманной мгле, зияющие дыры проулков проплывали мимо; мы спускались по петляющей боковой улочке.

Мы ползли сквозь туман, молчаливые и затерянные, как два крохотных червячка в складках савана...