Владимир Ильин - Жизненно важный орган

Потом и в квартире стало невозможно жить. Потому что даже туда долетали стоны травы, которую скашивали на газонах дворники. Голосов становилось все больше и больше, и они наполняли голову Дейнина невыносимой какофонией.

Тогда он понял, что ему надо уйти туда, где нет ничего живого.

Он стал ночевать в подземных переходах, под мостами и в других местах, где не было ничего, кроме камня, асфальта и холодных, бездушных предметов. Но порой голоса доставали его и там.

Постепенно он свыкся с этим и научился, сжав зубы, терпеть никому, кроме него, не слышный плач и рыдания.

Это оказалось легче, чем он думал. Он опять вернулся в квартиру.

Вот только так и не сумел заставить себя вернуться на прежнее место работы.

Через несколько лет он случайно встретил на улице женщину, которая вела за руку маленького мальчика.

За прошедшие годы Дейнин сильно изменился внешне - причем не в лучшую сторону, но женщина сразу узнала его.

- Ярослав Владимирович? - окликнула она Дейнина. - Ну что за встреча!.. Посмотрите, какой у нас сынок уже вырос! И все это - благодаря вам!.. Мы так счастливы, так счастливы! - тараторила она. - Сыночек, поздоровайся с дядей. Это тот врач, который помог тебе родиться!

Мальчик стоял, вскинув к Дейнину свое бледное личико, и молча смотрел на него.

Стараясь не обращать внимания на въедающийся в мозг беззвучный плач, Дейнин присел на корточки перед мальчиком.

- Как тебя зовут, малыш? - спросил он.

- Клим Николаевич, - со взрослой серьезностью сообщил мальчик.

- Тебе не повезло, Клим Николаевич, - грустно посетовал Дейнин. Знаешь, сколько у тебя было братьев?

- У меня нет блатьев, - возразил мальчик. - Я один у мамы с папой...

- Ты ошибаешься, - сказал Дейнин, вставая с корточек. - У тебя было целых сто восемьдесят пять братьев. Но всем им не суждено было выжить... И еще тебе не повезло с родителями. Понимаешь, они очень хотели, чтобы у них был ты. Любой ценой. Даже ценой жизни всех твоих братьев. И если, не дай бог, с тобой когда-нибудь случится что-то нехорошее, они, не задумываясь, снова закажут сделать тебя. Вернее, твою живую копию. Им плевать, с какой попытки это удастся сделать. С первой - или с двухсотой, с тысячной!..

- Что вы себе позволяете?! - взвизгнула, опомнившись от неожиданности, женщина. - Вы с ума сошли?! Немедленно прекратите молоть всякую чушь перед ребенком!..

- Это не чушь, - ответил ей Дейнин. - Дело в том, что ваш Клим... он будет сто восемьдесят шестым. Может быть, вы уже знаете об этом, только скрываете от него... И вы, и я - мы все виновны перед ним. Я прошу вас, не делайте больше этого. Никогда не делайте, слышите?!..

Но женщина уже его не слышала и не слушала. Схватив мальчика за руку, она поспешно повела его прочь от Дейнина. Мальчик не сопротивлялся, но время от времени, спотыкаясь, он оглядывался на Дейнина, и Ярославу тогда казалось, что плач детской души, который до него доносился, не затихает с расстоянием, а становится все громче и отчаяннее...