Виталий Полищук - Незримое, или Война в иномирье. Монасюк А. В.: Из хроник жизни – удивительной и многообразной. Книга вторая

Ознакомительный фрагмент

Поскольку агенты платили щедро, выглядели респектабельно и разговаривали интеллигентно, служащие таможни быстро нашли в компьютерном банке данных все необходимое.

Да, человек по имени Каладжи Неру прилетел из Джакарты несколько недель назад. Нет, у них данных о том, резервировал ли он номер в каком-либо из городских отелей, нет – им не нужна такая информацию – они фиксируют лишь таможенную проверку въезжающих и выезжающих.

Ах, и выезжающих? В таком случае, не выехал ли с острова Каладжи Неру? Еще несколько купюр крупного достоинства перешли из одних рук и другие, и ответ гласил: «Нет, из аэропорта Неру не убывал».

Но есть еще морской порт! Наемный автокар быстро понес по раскаленному асфальту розыскников Тахиро в сторону морпорта.

Таможенник, сидящий у экрана компьютера, быстро проверил информацию об отъезжающих с числа, интересующего вежливых (и денежных) людей. Нет, данных о пассажире Каладжи Неру, который отплывал бы в Индонезию, нет.

А вот данные о таком человеке, который отплыл примерно в то же время на местном пароме на архипелаг Того-Паго, есть…

Таким образом, искать следовало в городке Робертсвиле – единственном крупном населенном пункте Того-Паго.

Тут же была получена информация о том, что в Робертсвиль можно добраться также самолетом – регулярные рейсы осуществлялись один раз ежедневно.

Вечером состоялся второй телефонный разговор между Токио и островом Рождества.

Сейдзе Сото внимательно выслушал информацию, которую добыл Тахиро. И сказал:

– Пусть бывший полицейский летит в Индонезию и разузнает все о Мио Неру и последних перед отъездом на Того-Паго днях Каладжи Неру. Дай ему трубку!

Тахиро передал трубку бывшему полицейскому – невысокому худощавому пожилому японцу с умным взглядом.

– Здесь Тогу Накаяма. Я слушаю вас, Сото-сан.

Почтение, которое отразилось в интонациях Накаямы, говорило об уважении, питаемом бывшим полицейским к одному из могущественнейших людей Японии. Он внимательно выслушал инструкции и сказал:

– Я все сделаю, как вы хотите.

– Передай трубку моему племяннику!

Накаяма передал трубку телефона Тахиро Сото.

– Я слушаю, дядя.

– Племянник, все инструкции получил Накаяма. Снабдишь его деньгами. И деньги не экономь!

Не забудь – звонить в Токио тебе необходимо ежедневно.

В Женеве было раннее утро, когда в аэропорту приземлился заокеанский Боинг. В зале ожидания аэропорта Бейтс издалека увидел Джанни Абрахамса.

Впрочем, не увидеть Джанни было мудрено. Высокий негр, с внешностью голливудского актера Дэнзила Вашингтона, он отличался от своего знаменитого двойника только возрастом – курчавые волосы, которые Абрахамс стриг коротко, были совершенно седыми.

Кроме того, Джанни, чтобы еще меньше походить на Вашингтона, носил тщательно подстриженные усы, также седые.

Джанни не любил официальных одежд – он был сторонником молодежного стиля – костюмам он предпочитал синие джинсы, кожаную куртку, под которой на нем неизменно была надета белоснежная водолазка; зимой ее заменял белый шерстяной свитер.

А вот обувь Джанни Абрахамс носил только дорогую. Неизменно черной кожи сверкающие глянцем туфли покупались им только в фирменных магазинах.

Они крепко пожали друг другу руки, и Бейтс спросил:

– Ну, Джанни, что у нас случилось такого уж необычного?

Улыбаясь таинственной улыбкой, Абрахамс ответил:

– Сначала – к тебе домой. Мыться, бриться, завтракать. А потом, по дороге, я все тебе расскажу.

Гил Бейтс и Джанни Абрахамс рука об руку создавали промышленно-финансовую империю Бейтса. Бейтс искрил идеями, на первых порах сумел заработать первоначальный капитал на бирже.

Абрахамс был по образованию специалистом по ЭВМ, затем получил финансовое образование.

Гил Бейтс намечал стратегию и определял конкретные задачи. Он также находил деньги на их осуществление. Джанни Абрахамс претворял идеи в жизнь, определяя тактику действий и осуществляя разумное расходование денег.

Гил Бейтс мог ошибиться – его могло, что называется, «занести не туда».

Джанни Абрахамс ни разу в жизни не ошибся по-крупному. А поэтому всегда в нужных случаях помогал Гилу «вернуться к реалиям на землю».

Поэтому Джанни Абрахамс был не только помощником Бейтса и его правой рукой. Он давно был совладельцем Бейтс Индастриз – ему принадлежали примерно четверть акций компании.

И при этом Абрахамс всегда считал себя (и соответственно действовал) всего лишь ближайшим помощником Гилмори Бейтса.

Они давно были «на ты». Давно знали друг друга досконально. И давно безоговорочно доверяли друг другу.

Поэтому Бейтс знал – если бы случилось что-то действительно важное, Джанни рассказал бы ему все сразу. Еще в аэропорту.

Но уж коли он решил поиграть в загадочность… Значит, ничего не скажет раньше, чем посчитает нужным это сделать. А следовательно, произошло что-то скорее уж курьезное, чем по-настоящему таинственное.

Бейтс принял душ с дороги, побрился, затем сменил одежду – надел чистую рубашку, подобрал галстук под серый в еле заметную полоску костюм. В столовую вышел уже не дорожный путешественник, а чисто выбритый истинно американский джентльмен старой школы – аккуратная прическа, тщательно расчесанные усы.

Абрахамс все это время просматривал утренние газеты, которые ему принес старый слуга Бейтса – старина Хью, как называл его Джанни.

На столе стоял завтрак – гренки, поджаренный бекон с яйцом, в кофейнике исходил паром свежесваренный кофе.

А посредине возвышался кувшин с апельсиновым соком – Бейтс иного не признавал.

– Ты только посмотри, – сказал Джанни, складывая очередную газету, аккуратно уложив ее на пачку других, уже просмотренных и отодвигая стопу газет в сторону. – Ни она газета даже строчки не написала о землетрясении в Изумрудной долине.

И, подмигнув Бейтсу, он принялся намазывать на гренок масло.

– Ты побеспокоился? – спросил Бейтс, также протянув руку с ножом в ней к масленке.

– Ну да. Знаешь, тебе решать, нужно журналистам и телевизионщикам знать о том, что делается сейчас в Изумрудной долине.

– А что там такого особенного делается?

– Ага! – Джанни принялся за яичницу. – Вот по дороге все и расскажу. Не нарушая нашего правила – за едой о делах – ни слова!

Так что завтрак заканчивали в молчании.

Когда мощный Вольво представительского класса вырвался за пределы города, Абрахамс нажал кнопку, и толстое звуконепроницаемое стекло отделило салон с пассажирами от водителя.

– Ну, слушай.