Татьяна Тарасова - Седьмая невеста

*

Весь день двенадцать служанок под руководством евнуха готовили Алму к приему высокого гостя. Ее мяли и мыли, скребли и стригли, поливали ароматными маслами, вплетали в косы разноцветные ленты, умело превращая красоту земную в красоту небесную. К вечеру девушка едва стояла на ногах от усталости, и, только за служанками и евнухом закрылась дверь, она упала на новое мягкое ложе свое и тотчас уснула, крепко, без сновидений. На следующее утро после омовения она должна была встречать Хафиза Великолепного, но даже эта мысль не помешала её сну. Ничто не помешало её сну.

*

Страшную весть разнес по дворцу Бандурин. Он первый вошел с утра в покои будущей любимой супруги императора, не по желанию - как объяснял он каждому, - а по службе, ибо именно в его обязанности входит подготовка невесты к брачной церемонии. Обнаружив прекрасную Алму с удавкой на шее он тут же кинулся к Кумбару, а уже тот побежал с ужасной новостью к владыке. Хафиз негодовал. Более всего его возмущало то, что он так и не прикоснулся к бархатной коже красавицы, не облобызал её грудь, и не дал ей облобызать свою. Гораздо меньше взволновало его то, что буквально подкосило всех остальных - присутствие во дворце убийцы: будучи уверенным в расторопности дворцовой стражи, повелитель считал, что поимка преступника есть дело одного-двух дней. Увы, сама стража этой уверенности не разделяла. Никого не было возле покоев девушки всю ночь, а значит, никто ничего не видел. К тому же, во дворце постоянно живет не менее сотни человек - как найти среди них убийцу? А если он и вовсе был пришлый?

Опечаленный Кумбар до самого полудня принимал сановников, почти не надеясь узнать от них нечто полезное. Всем известно, что эти твари только и делают, что едят да спят. Но и на слуг сайгад не слишком рассчитывал, по опыту зная, что они больше придумывают, чем видят в действительности. Жаль, что Аршак уехал прошлым вечером в Султанапур. Он сумел бы разобраться в происшедшем наверняка лучше старого солдата.

А к вечеру весь дворец уже кипел и бурлил. Слухи - этот страшный враг любого общежития - разносились с необыкновенной скоростью от одного к другому, а от другого к третьему; по дороге разрастаясь, они в мгновение взлетали к последним этажам дворца, и так же мгновенно возвращались, уже видоизмененные до неузнаваемости. Кумбар то и дело слышал о шайке бандитов, о пиратах, чей корабль потерпел крушение у берегов Шудура и потому они занялись разбоем на суше, а именно - во дворце самого Хафиза Агранского. Жуткая история про демона из подземелья, родившаяся в чьей-то больной голове в сумерки, затмила все прочие версии, всколыхнув все этажи, и чуть не доведя до припадка бешенства сайгада: только-только с помощью аккерийца он избавился от одной болезни, а ему уже предлагают другую! В конце концов, голова его не железная! Потому он благосклонно принял более простую версию, предложенную поваренком - Алму удавил Черный Всадник, жуткий бандит, монстр, кочующий по Аграну на могучем вороном коне. Кумбар не стал напоминать мальчишке, что Черного Всадника - великана высотою почти в полтора человеческих роста - довольно трудно не заметить даже бестолковым бездельникам из дворцовой стражи, к тому же в городе он никогда не появлялся, а если б и появился, о том сразу стало бы известно всем.

История с Алмой осложнялась тем, что Хафиз, неудовлетворенный и от того расстроенный, заперся в своих покоях и приказал наружной страже никого к нему не впускать. Какие мысли могли бродить сейчас в его голове? Какое решение мог принять он, не обладающий ни умом, ни хитростью? Кумбар опасался не гнева владыки, но его повелений, кои прежде так часто ему приходилось оспаривать вместе с Аршаком, искусно поворачивая разговор так, что Хафизу казалось, будто это он придумал новое решение сложного вопроса. Нынче только этого ему и не хватало. Был бы Аршак...

При мысли о том, что убийца, возможно, бродит сейчас по дворцу, а то и распускает вместе с другими нелепые слухи, сайгад бледнел и покрывался холодным потом. Но что делать? Как найти преступника среди сотни сановников и слуг? Не написано же, в самом деле, на его роже: я убил, хватайте меня все!

Перед полуночью в глазах Кумбара двоились и троились допрашиваемые, виски ломило, а в голове грохотал молот. Отослав всех, он побрел, шатаясь, в свою уютную комнатку, и там вскоре уснул. В отличие от несчастной Алмы ему виделись сны, в которых потоками лилась кровь, падали зарезанные и задушенные красавицы, а над ними, оскалившись, безумно хохотал Черный Всадник.

*

На удивление за весь разговор Дигон выпил мало, всего пару кувшинов пива. Прежде Кумбар не видел его таким хмурым, но прежде и не убивали его любимую девушку. Сайгад морщился от жалости, глядя в потемневшие синие глаза аккерийца. Он отлично представлял себе ту боль, рвущую душу, которая, вероятно, мучила сейчас аккерийца.

Старый солдат ошибался. Дигона не мучила боль, и ничто не рвало его душу. Тяжелая и темная злоба, охватившая его всего, заменила все прочие чувства; он не мог переварить её, как желудок не мог переварить булыжник; не ярость, что ослепляет и наносит удар прежде, чем нанесет его противник, но именно злоба, наоборот прояснившая взгляд и мысли. То же он чувствовал, когда погибла Мангельда, но тогда его злоба была направлена на самое себя, ибо именно он с бравадой молодости вызвался проводить девочку до Желтого острова и помочь ей отобрать вечно зеленую ветвь маттенсаи у Гориллы Грина, а потом напился подобно асгардскому богу Быку и уснул - без чувств, словно мертвый. Словно... Потому что он-то наутро пробудился, а вот Мангельда нет...

Дигон видел сейчас Кумбара особенно отчетливо, видел его добрые, блеклые, и, он только теперь заметил, близорукие глаза, глядевшие на него с опаской и с сочувствием. Реакция аккерийца на сие последнее всегда бывала одинаковой - он раздражался и готов был выразить раздражение действием; теперь же он лишь передернул плечами, отвернулся. Расчетливый мозг его не тратил время на воспоминания о погибшей Алме - он уже искал её убийцу.

- Если б я знал, кто мог это сделать, - тихо произнес сайгад, словно прочитав мысли аккерийца, - сам задушил бы ублюдка. Такая девушка... Лучшая из лучших...

Но аккериец не склонен был разделять с Кумбаром переживания.

- Ты слышал про Озаренных? - буркнул он, припадая губами к узкому горлу кувшина.

- Нет, - удивленно помотал головой сайгад.

- Это такие парни... Тор, я и сам мало что знаю про них. Живут они в горах на границе Стигии и Аграна. Я там не был, но мне рассказывал один... один мудрец, путешественник... Там что-то вроде храма, а при нем деревня большинство жителей стигийцы, но есть и тайцы, и Агранцы, и эвилонцы... Бог у них - Умбадо, козел с петушиным гребнем и человеческими пальцами вместо копыт. Гнусный ублюдок...