Джордж Мартин - Тупиковый вариант

Питер чуть не поперхнулся остывшим кофе.

– Ты, наверное, хотел сказать – пять лет?

– Пятьдесят, – твердо повторил Банниш.

– Ну так и есть – он спятил, – констатировал Экс.

– Нет, – спокойно возразил Банниш. – Наоборот, я – гений. Как вы относитесь к перемещениям во времени?

Питер заскучал.

– Принципиально невозможны. Слишком много непреодолимых парадоксов…

Банниш поднял руку: мол, ясно, можешь не продолжать.

– Ты прав, Нортон, и одновременно не прав. Путешествия во времени возможны, правда, в весьма ограниченном смысле. Однако мне этого хватило. Не стану докучать вам математическими выкладками – все равно не поймете. Проще воспользоваться аналогией. – Он подумал, собираясь с мыслями. – Время… Его считают четвертым измерением. В действительности же оно принципиально отличается от трех остальных, ведь вдоль него – увы, лишь в одном направлении, от прошлого к будущему – движется не материя, а человеческое сознание. Но есть и сходство. Само по себе время не может куда-либо течь, как не может течь длина или ширина. Просто наш разум перескакивает с одного мгновения на другое подобно материальному телу, перемещающемуся вдоль пространственной оси координат. Это стало моей отправной точкой. Раз сознание может двигаться в одном направлении, что запрещает ему с тем же успехом двигаться в обратном? – рассуждал я. На обдумывание, разработку деталей и воплощение этой идеи у меня ушло пятьдесят лет. Я назвал открытое мною явление «ретроноопроекцией».

Он надменно выпятил губы и продолжал:

– Этим открытием, джентльмены, увенчалась моя первая жизнь, полная неудач, насмешек и нищеты. Я лелеял свою мечту, отдавал ей все силы и перебивался с хлеба на воду. И каждое мгновение этих пятидесяти лет я ненавидел вас – ненавидел тем яростнее, чем большего жизненного успеха добивался каждый из вас. Вы процветали, а я едва сводил концы с концами; вы преуспевали, а на меня один за другим сыпались удары судьбы. Однажды, лет через двадцать после университета, я встретил Нортона. Сытый, респектабельный, вальяжный… Разговаривая со мной, он то и дело отвлекался, чтобы дать очередной автограф, и поглядывал на меня этак покровительственно. Тогда-то я и решил окончательно: уничтожу вас. Всех троих. – Губы Банниша злобно дернулись. – И мне это удалось. Дальше рассказывать особенно не о чем. В семьдесят один год, собрав свое устройство, я воспользовался им по назначению. Не существует способа перемещать во времени предметы, но разум! Разум – другое дело. Изобретенный мною проектор мог, отправив мой разум назад, в любой выбранный момент жизни, наложить мое зрелое сознание со всеми воспоминаниями на мое же раннее сознание. Правда, больше с собой взять нельзя было ничего. – Банниш улыбнулся и коснулся виска указательным пальцем. – Зато я прихватил свою фотографическую память. Этого оказалось с лихвой. Я запомнил все, что считал необходимым в новой прошлой жизни, и, перенесясь в юность, получил второй шанс – шанс сделать более удачные ходы. Как видите, я их сделал.

Стив Дельмарио пошевелил бровями, залез рукой под очки и потер глаза.

– А твое это… тело? Как же оно?

– Справедливое любопытство. Процедура ретропроекции убивает потенциального путешественника во времени. Вернее, его телесную оболочку. Временная линия, конечно, продолжается – так, во всяком случае, вытекает из моих уравнений. Я не имел возможности проверить это лично. А изменения в прошлом создают новую, вариантную линию времени.

– Ага. – Дельмарио кивнул. – Альтернативный путь, значит.

Кэти вдруг засмеялась.

– Ну и ну! Просто не верится. Неужели все это происходит со мной? И неужели кто-то воспринимает это за чистую монету?

Э.К.Стюарт, уже давно смотревший в пространство с видом мученика, решившего стоически дослушать до конца любую галиматью, живо откликнулся:

– Согласен. Нет, Брюс, я не столь легковерен, как раньше. Если ты намереваешься разыграть нас, напичкав этой бредятиной, извини – ничего не выйдет.

Банниш повернулся к Нортону.

– Каков вердикт капитана?

– М-м, – осторожно начал Питер. – Честно говоря, Брюс, поверить трудновато. Ты ведь сам признался, что та злосчастная партия стала твоей навязчивой идеей. Полагаю, я буду недалек от истины, если… Короче говоря, лучше бы тебе обратиться к специалисту.

– К какому специалисту?

– Э-э… – Он неловко поерзал на стуле. – К психиатру, что ли. Или к психоаналитику.

Банниш хохотнул.

– О, какой сочувственный тон! Словно тебя и не вышвырнуло в этой линии времени из преуспевающих романистов в книготорговцы.

Питер вздохнул.

– Эх, Брюс, неужели ты сам не понимаешь, сколь жалки твои фантазии? Я согласен: ты достиг большего, чем мы; но тебе этого мало, тебе хочется уязвить нас побольнее. Отсюда и твоя выдумка. Зачем нужно убеждать нас, будто наши неудачи – твоих рук дело? Болезненное воображение плюс нездоровая жажда мести, а по сути – бессмысленный самообман.

– Нет, Нортон! – Банниш сорвался на крик, но тут же усмехнулся. – Придется рассказать все поподробнее, как и было задумано.

– Да пусть выговорится, Питер, – остановил Стюарт собравшегося было возразить экс-капитана. – Глядишь, потешит свой характер, и кончится этот балаган.

– Вот спасибо-то, Экс. – Хозяин обвел взглядом удрученных гостей. Злорадное самодовольство так и выпирало из него: он дождался! Не зря он шел к этому мгновению долгие годы. Наконец Банниш остановил взор на Стиве Дельмарио. – Начну-ка я с тебя. Ибо в действительности как раз с тебя-то я и начал. Справиться с тобой ничего не стоило – ты всегда был глуп и ограничен. В исходной линии жизни ты стал таким же богачом, как я в нынешней. Пока я тратил годы, совершенствуя свой ноопроектор, ты быстро сколотил состояние на электронных играх, а позже занялся более солидными вещами – домашними персональными компьютерами и тому подобным. Тебе не было равных в этой области; ты проявил себя истинным гением, но, на свою беду, ничем другим не интересовался. Вернувшись в прошлое, я попросту занял твое место. Прежде чем воспользоваться проектором, я изучил все твои ранние игрушки, запомнил самые плодотворные идеи и запатентованные изобретения, которые сделали тебя электронным магнатом. Я зафиксировал в памяти даже дни, когда ты представлял свои разработки в патентное бюро. И вот, вооружившись этими знаниями, я с легкостью вышибал из-под тебя стул всякий раз, когда ты собирался снова на него усесться. Теперь это было проще простого. Признайся, Дельмарио, разве в те давние времена тебя не поражало, что я предвосхищал каждую твою ценную мысль? Этот дом мог бы принадлежать тебе, Дельмарио.