Виктор Суханов - Мини-футбол на Маросейке

Война постепенно приближалась. Ночью на юге светлело небо, появлялось зарево. Это бомбили Москву, а противовоздушная оборона отражала атаки фашистских самолетов на столицу. В Нечаево все мужчины, кроме стариков, ушли на фронт. Мальчишки теперь много работали на полях, помогая женщинам. Лишь в августе Ванюшке, Геньке и Володьке Цапаю удалось пойти в Дорошево. Они захватили с собой лопаты. В подземелье под церковью долго расчищали ход, засыпанный землей. Как ребята и предполагали, расчищенный от земли и корней ход вывел их в лес на склон дорошевского холма.

— Ура! — закричал Ванюшка, когда они вылезли из-под земли на дневной свет. — Теперь нам необязательно входить в подземелье через церковь. Из лесу входить проще.

— Давайте хорошенько замаскируем ход, — сказал осмотрительный Цапай.

И ребята набросали хвороста и веток в том месте, где образовалось отверстие в земле.

Первого сентября начались учебные занятия в богдановской школе. Ванюшка по утрам стал ходить в школу, хотя каждый день ждал, что его заберут в Москву. Александр Александрович, когда ездил в июне проситься обратно на флот, успел позвонить Ванюшкиному отцу, и тот передал, что срочно уезжает на фронт, а мама Люся приедет за ним, как только выдастся свободный день. Мать работала в Наркомате угольной промышленности на площади Ногина, и, видимо, вырваться в деревню ей никак не удавалось. Через одну деревенскую женщину мама Люся передала, чтобы Ванюшка не беспокоился, она приедет за ним позже, тем более что Москву сейчас бомбят и многие соседи ходят ночевать на станцию метро «Дзержинская». Ванюшка не понял, как можно ночевать в метро, но приехавшая пояснила, что поздно вечером каждому, кто хочет ночевать в метро, выдают на станции легкие деревянные нары, и он идет с ними в туннель. Там нары кладут поперек рельсов и на них спят, а рано утром всех просят покинуть туннель и включают ток, чтобы поезда могли ходить. Женщинам с детьми и старикам разрешается ночевать в вагонах, которые стоят на станциях. В вагонах душно, но зато удобнее.

Над Нечаевом все чаще пролетали вражеские самолеты с крестами на крыльях и фюзеляже. Они шли бомбить наши заводы где-то в районе Дмитрова.

Ванюшка, Генька и Цапай еще раз отправились в Дорошево. Но не дошли. По дороге в Козареве поставили шалаш. В том самом месте в зарослях ивняка, где и намечали. Потом улеглись внутри шалаша на лапнике. Порассуждали.

— Неужели немец возьмет Москву? — Цапай шумно вдохнул густо пропитанный запахом хвои воздух.

— Не возьмет, — живо ответил Ванюшка. — Капитан говорит, что не возьмет, но может сильно разрушить. У капитана карта на стене. Так он флажками отмечает на ней линию фронта. Вчера мне говорит: «Я этих немецких генералов знаю. Был в Германии в двадцатые годы, знакомился с их военной наукой. У них взгляды постоянные: „клин“ да „клещи“ любят. „Клин“ еще со времен Александра Невского против русских применяли.»

— Верно! — Володька расправил под собой лапник, чтобы ветки не впивались в спину. — Я кинофильм смотрел «Александр Невский»! Так там немецкие псы-рыцари выстроили на льду озера против новгородцев свое войско в форме клина. Клин тот «свиньей» назывался. Рыцари, все в тяжелых доспехах, хотели центр русского войска раздавить. А Александр Невский как ударил с боков — и рыцарей разбил. Они потом под лед многие провалились…

— Капитан говорит, — перебил его Ванюшка, — что немцы и сейчас танковый клин все время применяют. Танков у них много. А Москву хотят взять в «клещи».

— Как это «в клещи»? — спросил Генька.

— Ну как? С боков окружат, а потом сзади сомкнут «клещи». Капитан еще сказал, что немецкие генералы будут Тулу брать и Калинин, чтобы их войска могли встретиться позади Москвы. Только наши маршалы тоже это понимают и не позволят немцам взять в окружение Москву.

— Так ведь Калинин недалеко от нас, — заволновался Володька. — От Калинина немец может и сюда дойти.

— Наверное, за мной не приедут, — грустно вздохнул Ванюшка. — Я вот что скажу, — он сел. — Готовить подземелье нам надо! На случай, если фашист сюда придет. Чтобы можно было там самим спрятаться или спрятать партизан. Лешка Трифонов говорил, что в Рогачеве собирают партизанский отряд и в лесу, в сухом бору, зарывают продукты. Чтобы партизаны могли потом их взять.

— Продукты нам тоже нужны. Ванюшка, у твоей бабки Дарьи продуктов много запасено, все знают. Возьми крупы немного для подземелья, — попросил Генька.

— А я керосина достану, — предложил Володька. — У нас керосина бочка большая железная. Нам бы еще старых одеял раздобыть и сена в подземелье натаскать.

Решили немедленно вернуться домой и сразу же начать собирать продукты и необходимые для подземелья вещи.

Впервые в жизни Иван взял чужое без спроса. Зная скупость бабушки Дарьи, он понимал, что никаких продуктов она ему не даст. А объяснить ей, для чего нужны продукты, он не мог. И рассудил так: если немцы придут, они все равно все отберут, а если не придут, он потом положит взятое обратно. В подземелье продуктам ничего не сделается.

Дождавшись, когда баба Дарья уйдет, Иван отсыпал из подвешанных к потолку в горнице сумок несколько килограммов манки, пшена, риса, гречки и сахара. Потом отлил из здоровенной бутыли литра три подсолнечного масла. Аккуратно упаковав, он незаметно перетащил все в подземелье.

Володька Цапай раздобыл несколько литров керосина, старую керосинку, много свечей, спички, две керосиновые лампы. Все это (кроме керосина) он нашел на чердаке своего дома.

Генька принес в подземелье полмешка картошки, пачку чая, соль, корзину яиц и три рваных ватных одеяла.

На брошенном колхозном поле ребята набрали мешок моркови и штук сорок кочанов капусты. Морковь и капусту аккуратно сложили в подземном коридоре недалеко от большой комнаты. Остальные припасы разместили в самой комнате на деревянных лавках. На пол натаскали сена, чтобы мягче было спать.

Теперь при свете керосиновой лампы можно было начать разбирать завал в левом проходе. Когда растащили бревна, за ними открылся новый туннель. По его бокам было четыре небольших комнаты. В первой посередке оказался каменный колодец. Володька бросил в него камешек. Внизу что-то булькнуло.

— Надо принести ведро и веревку, — сказал Цапай. — Будем обеспечены водой.

Две другие комнаты были целиком выложены бревнами, одна дубовыми, другая толстыми сосновыми. Два сруба, только в земле.

— Вот это да! — воскликнул Генька. — Здесь на полу можно без сена спать. Не то что на кирпичах.

Четвертая комната была выложена кирпичами, ничего примечательного в ней не нашли.