Митчел Уилсон - Живи с молнией

- Конечно, умею, - настаивал он. - Клянусь вам, умею. А сандвичи я вам не принес, так как знал, что еще через десять минут вы захотите вафель, вот я и решил подождать, пока вы выйдете в кухню, и добыть вам все сразу.

Сабина засмеялась.

- Я не могу выйти, - сказала она. - Пробивайтесь вы, а я за вами.

Эрик взял ее за руку и повел. Протискиваясь сквозь толпу, он почти не замечал толкотни, говора и мелькавших перед ним лиц, остро ощущая легкое пожатие ее прохладных пальцев. В кухне было пусто, и он с сожалением отпустил ее руку. Голоса, доносившиеся из гостиной, как бы подчеркивали их уединение.

- Я и вам сделаю сандвич, - сказала Сабина, и Эрику показалось, что она немного смущена и избегает встречаться с ним взглядом. - Вам с ростбифом или с языком?

- С ростбифом. Меня зовут Эрик. Эрик Горин. А вас - Сабина, правда?

- Верно. Маслом намазать?

- Пожалуйста. А кто этот молодой человек в темном костюме?

- Арни О'Хэйр. А горчицей?

- И горчицей. Что это за имя - Сабина?

- Оно часто встречается в Новой Англии, но я-то итальянка. Меня зовут Сабина Вольтерра.

Сабина протянула ему сандвич и, прислонясь к буфету, стала есть, а Эрик, вылив остатки из бутылок, сделал два коктейля.

- У вас это очень ловко выходит, - заметила она. - Признайтесь, вы до кризиса служили в богатом доме дворецким?

Он стоял перед нею и в первый раз мог рассмотреть ее с головы до ног. Сабина была стройна и хорошо сложена; на ней было темно-синее платье с красными пуговицами и красным гофрированным воротничком. Эрик очень внимательно рассматривал ее всю, но больше всего его привлекало лицо Сабины. В ее взгляде то и дело мелькали какие-то неспокойные искорки, Эрик сразу определил, что природная сдержанность борется в ней с жадной пытливостью. Он догадался об этом по той причине, что такой внутренний конфликт был хорошо знаком ему самому.

Заложив руки в карманы, Эрик прислонился к плите и сказал с той простотою, которая вызывает на откровенность:

- Без шуток, Сабина, я целый вечер жду случая поговорить с вами.

- Ну что ж, - сказала она. - Давайте поговорим о вас. Я не люблю пустой болтовни. Чем вы занимаетесь?

- Я физик.

- Это звучит очень гордо, - в голосе ее снова послышалась насмешка.

- Разве я произнес это слово с большой буквы? - спросил он.

- Вы выделили его курсивом. А что, собственно, такое физик? Я в первый раз вижу физика. Я знаю, что такое химия и химики, биология и биологи. Но физик - это мне непонятно, потому что я не знаю, что такое физика. Кроме того, мне всегда казалось, что физики - это маленькие худосочные человечки с огромными лысыми головами. Или же они обязательно должны быть похожи на Эйнштейна. Вы уверены, что вы действительно физик?

- Сразу видно, что вы не любите пустой болтовни.

- О, это просто такая манера. Не обращайте внимания. В магазине невольно привыкаешь к этому.

- Вы работаете продавщицей?

- Да, в универсальном магазине Мэйси. Перед рождеством на время предпраздничной торговли туда наняли несколько человек, и мне удалось там зацепиться. В нашем отделе отличный подбор продавцов, - сухо добавила она. - Адвокат, две учительницы, инженер и я. Мы продаем кухонную утварь. Кстати, это очень утешительно - встретить человека, который работает по своей специальности.

Услышав, что кто-то вошел в кухню, они быстро, почти виновато обернулись. На пороге стоял плотный молодой человек в темном костюме.

- Хэлло, Арни, - сказала Сабина. - Хочешь съесть что-нибудь?

- Нет, спасибо, - сказал тот.

У него оказался удивительно звучный басок. Он был ниже Эрика, но шире в плечах и гораздо массивнее. "Ему, наверное, уже лет двадцать семь", подумал Эрик. У Арни были круглые, красные щеки, черные и блестящие, как агат, волосы и холодные светло-голубые глаза, придававшие его лицу жесткое выражение. Он выглядел очень нарядным. На нем был темно-синий костюм, голубая рубашка и белый крахмальный воротничок, благодаря которому его толстая шея не казалась слишком короткой. Он держался надменно и напряженно, отчего вся его фигура походила на поднятый кверху большой палец.

- Арни, познакомься, это мистер Горин. Мистер О'Хэйр.

Молодые люди, не подав друг Другу руки, обменялись кивками. О'Хэйр, не поворачивая головы, взглянул на Сабину.

- Через полчаса я собираюсь уходить, - сказал он отрывисто. - Нам ведь нужно еще в одно место.

- Да, я знаю, Арни. Ты в самом деле ничего не хочешь съесть?

- Нет, не хочу.

Он снова кивнул Эрику и вышел так же внезапно, как и вошел.

Эрик и Сабина с минуту молчали.

- Вы так и не сказали, что приобрел в вашем лице отдел кухонной утвари, - заметил он.

Она пожала плечами.

- Ничего, разве только общую культуру. Я училась на английском отделении в колледже Барнарда. А вы не сказали мне, что такое физика.

- Это слишком долго, и тут чересчур шумно. Завтра суббота. Я вам скажу об этом завтра вечером.

- Я буду занята.

- Тогда в воскресенье.

- Тоже, вероятно, буду занята.

- И все мистер О'Хэйр?

- Да, все Арни.

- Вы с ним часто встречаетесь?

Она окинула Эрика холодным взглядом, но постепенно выражение ее глаз изменилось.

- Более или менее, - сказала она.

- Все-таки можно вам позвонить? А вдруг ваш мистер О'Хэйр сломает себе завтра ногу или его продует ветром, который поднимает брелоки, что болтаются у него на животе?

Сабина невольно улыбнулась.

- Ничего не выйдет, - сказала она. - У него железное здоровье.

- Как знать! Какой ваш номер телефона?

- Вы уже съели сандвич? Может быть, вернемся туда?

- Вы не скажете?

Она нетерпеливо повела головой, но голос ее прозвучал мягко, почти виновато:

- К чему? Все равно встретиться с вами я не смогу.

- Мне хочется просто поговорить с вами.

В его голосе послышалась грусть, и глаза девушки стали совсем прозрачными; она поглядела на него, как бы прося сказать ей что-то такое, что может оценить только она одна, затем отвела взгляд и пошла к двери. На пороге она обернулась.

- Мой телефон: Одюбон, пять-пять-один шесть-два, - сказала она. - Я прихожу домой около шести.

Она вышла, а Эрик так и остался стоять у плиты, не замечая, что его со всех сторон толкают нахлынувшие в кухню гости. Тихая радость охватила его. Ему хотелось улыбаться, хотелось поделиться с кем-нибудь своей чудесной новостью, но тут же он вспомнил, что, кроме Макса, не знает ни души, а Максу сейчас не до него.

Так и не сказав никому ни слова и улыбаясь про себя, Эрик разыскал шляпу, пальто и вышел.

Мартовская ночь обдала его холодом, он плотнее запахнул пальто. Перед ним вздымались массивные громады университетских корпусов; в северном углу университетского городка виднелось здание физического факультета. На самом верхнем этаже, где помещались лаборатории, светилось несколько окон. Эрик не знал, кто там работает, но вдруг почувствовал зависть и угрызения совести - как он мог позволить себе хоть на время забыть о своем деле!