Михаил Успенский - Райская машина

Ознакомительный фрагмент

– А я в одиночку колодец выкопал, – похвалился я, чтобы не молчать, потому что от молчания становилось ещё тошнее.

– Да я этих колодцев страх сколько нарыл, – отмахнулся капитан. – От Бомбея до Лондона. Ничего, ничего, вот они увидят, что мы друзья, и отвяжутся от нас… Но они же, гады, обкуренные по самую маковку… Ханка не табак, запретной нынче не считается…

Один из друзей присел у кромки ямы и глумливо показал, каким именно образом они, сикхи, осквернят грядущее захоронение.

Мизансцена эта немедленно повергла есаула в тоску.

– Пришёл я в сей жестокий мир без роду, без племени, – почти пропел он, – и уйду вот так же… Как Сент-Экзюпери…

– Знаешь что? – сказал я. – Когда будем труп как бы скидывать, швырнём его прямо на них! Пока у них шок от отвращения пройдёт, мы успеем дёрнуть в лес…

– Нет, – сказал Денница, – тут вся надежда на мою фортуну. Всю жизнь меня кто-то берёг – неужели сейчас бросит? Ну, убежим мы, так в городе нас всё равно прижучат – за разжигание межнациональное… У них на все случаи одна статья – разжигание, только пункты разные… Пробьют на полиграфе – вот и самопризнание… На блокпосту видеопары понатыканы… Рожи наши уже в компьютере… Во всемирном розыске…

– Погоди! Так они же, сикхи, сами военные преступники! – возмутился я.

– Это по-твоему. А по-ихнему ещё неизвестно как обернётся… Нынче что ни сделай – разжигание припишут! А разжигание, брат ты мой… Оптимизация законодательства!

…Глубина могилы устроила, наконец, посланцев дружественного индийского народа. Денница ловко вылез из ямы и помог выбраться мне.

– Ну вот, а ты боялась, – отечески попенял капитан. – Хотели бы они нас положить, так прямо внизу бы и пристрелили…

– Нет, – сказал я и вздохнул. – Сперва мы должны мертвеца туда бросить. Говорю же – им нельзя прикасаться!

– Правда твоя… – побелел Денница. Он бухнулся на колени, протянул руки к суровым воинам и заскулил без слов…

«Ой, стыдно, – подумал я. – А вдруг я сейчас тоже… Нет, нет! Ты обманывал нас, неприкаянный принц, нет на свете Святого Грааля…»

Но сикхи уже не обращали на нас внимания. Они смотрели куда-то вверх.

Посмотрел и я.

В полной синеве над тайгой, бесшумно, как во сне, плыл огромный, камуфляжной раскраски, самолёт. На коротеньких пухлых крыльях горели ярко-красные кружки с чёрной буквой «F», стилизованной под лосиную голову. Это был логотип «Фортеции», придуманный лично мной. Двигался самолёт так медленно, что я сообразил: это же дирижабль! Летела громадина не просто так: на двух еле видимых тросах держалась солидная связка брёвен.

Сейчас бы самое время попытаться удрать…

Вдруг солдаты загалдели, указывая друг дружке на дирижабль – чем-то он им не понравился. Все четверо как по команде (а может, и вправду команда была, кто их разберёт) вскинули стволы и принялись яростно палить в неспешно движущуюся цель. Воздушный корабль к обстрелу остался равнодушен, а вот связка брёвен…

Я схватил Денницу за плечи и полетел вместе с ним обратно в могилу.

Древняя мудрость Индостана тоже сработала: туда же попрыгали и смуглявые наши пленители.

Мы, все шестеро, сидели на корточках, обхватив головы руками. Вот какую большую могилу можно вырыть с перепугу!

– Защити, батя, защити, – приговаривал Денница. Я же не мог двинуть ни одной мышцей, как околдованный. Я даже думать не мог! Девятерых муз не сумел бы сейчас перечислить!

Тут земля и затряслась – словно проскакал над могилой табун беговых слонов. Иные ломились прямо через деревья с пулемётным треском. Вот сейчас нога у одного гиганта провалится в яму – а мы уже все туточки… И всё…

И всё.

Наступила тишина. Только одна несчастная подвернувшаяся некстати живая сосна всё ещё переламывалась-переламывалась – и наконец переломилась.

Капитан Денница выскочил первым, вытянул меня. За нами, помогая друг другу, вылезли Силы чёртова Милосердия.

В спасение верилось с трудом.

Поляна походила сейчас на окрестности лесопилки, даже горелым пахло – падающие баланы чиркали по растущим стволам, снося ветки. Иные брёвна были расколоты вдоль – летели-то вниз комлем. Иные образовали нечто вроде шалашика или кучи китайского домино. Иные прямо и глубоко воткнулись в землю.

Дирижабль равнодушно продолжал полёт, и я представил, какой кинжальный мат стоит сейчас в рубке гондолы. Вряд ли пули могли продырявить углепластик, да и большой потери газа не должно быть… Материал, поди, непростой… Увы, не остановится анимешный самолётик, не прискачет кавалерия…

– Ну, копчёные, сберегла вас моя фортуна! – воскликнул капитан и по-братски приобнял сержанта. – Вы зачем стреляли-то, идиоты нерусские?

Но вместо ответного братского объятия получил прикладом в диафрагму: не трожь, нечисть, святое сикхское тельце!

– За что? – взвыл речной казак.

– Мама ибут! Мама ибит! – рявкнул сержант – поди, всё, что смог чужеземный воин освоить из богатейшего арсенала русской митирогнозии.

Индийский гость указал стволом на тело милицейского. Деревянные бомбы каким-то чудом обошли покойника…

– Живому бы так не повезло, – вслух подумал я.

И вдруг стало мне как-то всё равно. То ли уверовал в личное бессмертие, то ли смирился с неизбежностью, то ли от страха снова поехала крыша… Самое время начертать на рисовой бумаге с узором «взъерошенные воробьи» предсмертный дзисэй самурая: «Дослушаю песню кукушки в мире теней…»

– Опять двадцать пять, – проворчал Денница. – Да скинем мы, скинем вашего мента…

И двинулся к телу.

– Сестрицы мои Марфа и Юдифь! – послышался вдруг звонкий голос. – Не дайте басурманам православных людей погубить! Расточитесь, языци, яко с нами бог!

Палачи и мы невольно обернулись и ужаснулись.

Через завалы брёвен с ворчанием лезли к нам бурые и косматые чудовища.

2

Царствие неба, куда не открыто пространной дороги,

Что столь немногих удел? Очень дорога крута.

…Пока догорала тихая в том году осень, Мерлин бродил по панинским владениям, то и дело сверяясь с планами пожарной эвакуации на стенах.

Внутри Дом Лося был гораздо больше, чем снаружи. Обнаружилось много нового, не виданного ранее: например, кальянная с египетскими коврами, кривыми кинжалами и восковыми чучелами одалисок, видеотир и обычный тир в подвале, ночной клуб с лазерным шоу и почти что настоящим диджеем, зал игровых автоматов, даже небольшой бассейн… Широко собирался здесь жить Сохатый. Если дела отпустят. Но это же как на велосипеде ездить – пока крутишь колёса, не падаешь…

На поясе у Мерлина висела связка ключей, словно был он царь Кощей или Плюшкин. К иным дверям никакой ключ не подходил – что ж, значит, не положено. Сожалений Мерлин не испытывал и думал только, какие дуры были жёны у Синей Бороды. Чего им не хватало? Убыло бы с них от мужнего запрета?