Стрекоза - Хх Миро

остальными осторожно двинулся вперёд. Они подобрались к вражескому велику очень близко. Я даже подумала, они собираются его захватить, но тут увидела выстрел из гранатомета и взрыв. Броневик загорелся. Чуть погодя полыхнул второй взрыв, но я не поняла, кто стрелял и откуда. Скорее всего, это уже жаберы ударили по нашим.

Стрекоза показывала происходящее с такой высоты, что деталей было не разобрать. Похоже, она вообще мало интересовалась происходящим вокруг велика и оттягивалась назад, туда, где в прикрытии оставались двое наших и вскоре я поняла, почему — туда шёл сеп и стрекоза следила за ним.

А сеп обошел по внешнему периметру развалины КПП и, прикрытый заросшей вьюном стеной, крадучись приближался сзади к залегшим в обводной канаве парням. Он явно не намеревался их спасать, поскольку никаких чундр вокруг не было. Вокруг вообще никого не было, лишь Зять со снайперской винтовкой и Немец с рацией на спине. В сторону сепа они не смотрели. Всё их внимание было поглощено взрывами и происходящим впереди, в глубине базы.

Расправился с ними сеп очень быстро. Сначала с Зятем, потом с Немцем. Выстрелы Немца из автомата, которые я определила по выхлопам — звука ведь нет — не причинили сепу никакого вреда. Может, они даже не попали в цель, а если и попали, то когтям и клыкам сепа не помешали.

Ошеломленная увиденным, я сидела перед погасшим монитором и никак не могла понять, что же произошло. Почему сеп не трогает Бориса и меня и почему он убил парней? Связано это со стрекозой и если связано, то как?

Не знаю, сколько я так просидела, обхватив колени руками. Стараясь отключить эмоции, я снова и снова крутила в голове все те факты, которые мне были известны, но они никак не выстраивались в единую и логически непротиворечивую картину без одного фантастического допущения, на которое я никак не могла отважиться, ведь я знаю, что такое стрекозы. А по всем моим раскладам получалось, что в данном конкретном случае всё дело именно в стрекозе! Она тут главная.

Хорошо, решилась я, допустим это стрекоза. Допустим, гаджет без мозгов не знаю почему, да хоть из-за вспышки на Суре, вдруг кем-то там себя осознал и решил об этом заявить. Допустим. Только майору Роженцеву об этом не нужно говорить. Даже в качестве безумной версии или анекдота.

Что же станет делать такая облученная на всю голову стрекоза? Допустим, она выберет себе этакого подопечного, покровительствуя которому сможет считать себя чём-то очень важным и ценным. Пока не знаю, почему и как, но на роль такого подопечного она выбрала Бориса.

Подопечного надо защищать, а оружия у стрекозы нет. И тут прекрасно подходит сеп! Чем не оружие? Ещё какое оружие, просто им надо уметь управлять. Как стрекоза это делает, я не знаю. Радиоизлучение? Завораживающий блеск крыльев? Красивые глаза?..

Ещё такому взыскательному насекомому обязательно понадобится канал коммуникации со всем миром. На эту роль вполне подошёл мой чемоданчик со мной в придачу. Вот только опять, как? Без ретранслятора, без модуля шифрования и идентификации…

А вот десантники и жаберы ей опасны. И те и те. Она их, скорее всего, даже не различает, но они могут убить Бориса, или сепа, или меня. Они имеют такую возможность и имеют такие намерения. Сепа на них науськивать опасно, ведь они вооружены и их много и они вполне способны его навсегда утихомирить. Доберись они до Бориса, то сепа, как очередную угрозу, быстро ликвидировали бы, вот она и не дала такому случиться… Ни добраться не дала, ни ликвидировать.

Всё это было так безумно, но зато хоть как-то укладывалось в логику фактов. Или не укладывалось? У меня в голове была полная каша. А Борису обо всём этом говорить? Ведь это стрекоза его на эту площадку заманила… Как Бура на жаберов…

В итоге я решила ролик с гибелью группы Бура Борису не показывать — неизвестно, как он отреагирует на то, что сеп — это стрекозинное жало. Ещё попытается это жало удалить и в итоге удалят нас. А пока, что бы там ни было, стрекоза защищает от сепа, сеп защищает от чундр, а чемоданчик защищает от стрекозы. Вот такая куча-мала, вот такое перекати-поле…

И всё равно я никак не могла уснуть! Никого никуда заманить она не могла! Нет у неё для этого мозгов! Но выглядит всё так, будто заманила. Гадина тупая! Она же не охотник, не поисковик даже. Сама ничего не делает. Сидит или кружит, пока что-то её ни привлечёт…

Тут я услышала тихий стрёкот стрекозьих крыльев и открыла глаза. Стрекоза почти неподвижно висела передо мной метрах в десяти — маленькая точка. Не сводя с неё взгляда, я вытащила из кобуры пистолет, сняла с предохранителя, и — патрон в стволе — не целясь, выстрелила. Естественно, не попала. Стрекоза даже не шелохнулась. У них нет инстинкта самосохранения и страха тоже нет.

— Ты чего!.. — услышала я возглас проснувшегося Бориса и выстрелила ещё раз.

Из разлома послышался шум осыпающихся камней и тут же из-за скалы показался сеп. Краем глаза я видела, что Борис тоже его заметил.

Я снова выстрелила. Сеп глухо зарычал и сделал шаг вперед.

— Татьяна… — испугано воскликнул Борис.

Не пряча слёзы, я опустила пистолет и сунула его в кобуру. Сеп больше не двигался.

— Я могу и в него, — сказала я.

— Его из пистолета не убьёшь. Даже не ранишь.

— А из автомата? — я кивнула на лежащий рядом автомат.

— Я бы не рисковал, — сказал Борис и, посмотрев на стрекозу, заметил: — А у них, похоже, какая-то связь.

— Какая у них может быть связь? — зло спросила я.

— Не знаю. Как ты думаешь, почему он нас еще не сожрал?

— Ну да, — усмехнулась я. — Стрекоза ему не разрешает.

— А что ему не разрешает? Твои духи что ли?

— Я не пользуюсь духами…

— Вот именно.

Я обхватила голову руками, опрокинулась на спину и повернулась лицом вниз, чтобы ничего не видеть. Мне стало стыдно. Я неправильно себя повела. Так и представила эту дурацкую и банальную сцену, достойную какого-нибудь дешевого рассказа, где я выхватываю из кобуры пистолет и высаживаю обойму по стрекозе в бессильном гневе за то, что она погубила моих товарищей по оружию. Я, прости господи, вся в слезах и соплях, палю по неуязвимой стрекозе, а она презрительно-холодно смотрит на мои корчи своими бесстрастными фасеточными глазами… Камера у неё милипиздренная одна единственная и никаких глаз и уж точно бесстрастная,