Вы – чародей. Пособие по выживанию в средневековой Англии - Брендон Сандерсон

ему мое обещание. Судя по доставленному тобой посланию, вихты земли возмущены; если это правда, мы выясним причину.

– Ну-ну… – пробормотал Ульрик, осматривая проход. – Тан, времена меняются. Скоро… дела будут делаться по-другому. Неужели тебя это не вдохновляет?

Проклятье! Я узнал этот тон. Я даже слышал от Ульрика эти самые слова.

Моя рука потянулась к ближайшему мечу.

– Говоришь, времена меняются? – переспросила жена Эальстана. – Они изменятся, хотим мы того или не хотим. И мы это переживем, как переживаем приход и уход времен года, друзей и врагов, людей и духов.

– А если придет кто-нибудь вроде меня? – ухмыльнулся Ульрик. – Не тот и не другой?

– Не друг и не враг?

– Не человек, – ответил он, – и не дух.

Ульрик сунул руку под плащ и извлек «Торрингтон 11940», армейского образца пистолет с принудительной эжекцией, почти наверняка заряженный экспансивными пулями с противонанитовой начинкой. Такая штука уложит человека с самыми крутыми модификациями.

У дружелюбного паренька возле двери не было ни малейшего шанса.

В момент выстрела я отвел глаза. «Торрингтон» пробивает дюйм стали, а череп и вовсе превращает в конфетти.

Грохот был ужасен. Для этого оружия производятся глушители, но Ульрик ими не пользовался, чтобы не снижать поражающую способность.

Легкий шорох в ушах известил о том, что медицинские наниты взялись защищать мое здоровье от новых опасных звуков. Повернув голову, я увидел обутые в башмаки ноги мертвого воина в дверном проеме. В воздухе висел дым. Это тоже нетипично: Ульрику нужно, чтобы его оружие производило сильное впечатление. Взглянув на местных жителей, я понял, что он своего добился. Лорд Эальстан стоял, заслонив собой жену, но глаза были что блюдца, а челюсть отвисла. Дружинники позади своего начальства выглядели перепуганными насмерть, никто не пытался поднять оружие.

– Убью любого, кого захочу, – пригрозил Ульрик. – Сказал же: наступают новые времена. Или тебе, тан, нужны еще доказательства?

– Нет, – сказал Эальстан.

Ульрик направил пистолет на другого воина.

– Доказательства не нужны, господин, – проговорил Эальстан.

– Отлично, – кивнул Ульрик. – Надеюсь на плодотворное сотрудничество. Кажется, у твоего народа есть одна хорошая традиция. Бэарн-гизель…[6] Я правильно произнес?

– Да, – шепнул Эальстан.

– Отлично. – И Ульрик кивнул Квинну.

Тот оттолкнул лорда и леди и схватил…

…брата Сефауинн!

Ах ты, черт! Должно быть, громилы приметили добротную одежду паренька, услышали, как он назвал тана младшим отцом, и сложили два и два – получив пять, как было и со мной. Я не знал, что такое бэарн-гизель, но, судя по тому, как Сефауинн опять держала нож, это было нечто нехорошее.

Квинн потащил мальчика к Ульрику.

Я понял: они берут заложника. Чтобы держать местного лорда в узде.

Какая жестокость!

Сефауинн схватилась за дверь, чтобы выбежать наружу. Я вцепился в ее предплечье, и она резко повернулась ко мне. Ее глаза говорили: «Только посмей меня удерживать!»

Я посмел, хоть и ослабел от паники чуть ли не до обморока. Застрелив ее, бандиты непременно решат заглянуть в клетушку – не прячется ли там еще кто-нибудь.

«Нет! – прошептал я, отчаянно мотая головой. – Не надо!»

– Будь послушен, тан, – сказал Ульрик. – Глядишь, и выпадет возможность навестить сынишку в Уэллбери. Тамошний рив не имеет ничего против моих визитов. Уверен, он обеспечит твоему пацану… особый уход.

Сефауинн рвалась из моей хватки; у меня возник было соблазн самому выскочить наружу и схватиться с Ульриком. Если при виде меня он опешит, может, и получится отобрать пистолет…

Но половина брони неисправна! Только зря приму смерть.

Я сжал плечо Сефауинн, мысленно взмолившись: «Пожалуйста, не надо!»

Ульрик и Квинн уходили, таща паренька и подзывая лошадей.

Сефауинн упала на колени и затряслась в рыданиях. В доме никто не двинулся с места, пока стук копыт не известил о том, что «посланники» вернулись в исторгшую их тьму.

Глава 8

Охватившее всех оцепенение разрушила жена Эальстана. Высокая женщина опустилась на колени рядом с трупом и, горестно покачав головой, приказала:

– Приведите Хейруд. Я поговорю с ней, а потом с матерью Освальда. Обеим расскажу о геройском поступке юноши – и о том, как бедняга покинул сей мир. Я приготовлю урну для погребения; его прах ляжет в наш курган. Освальд погиб, защищая нас.

– Да, Ровена, – кивнул дружинник и убежал.

Я долго-долго выпускал воздух из легких. Смерть была чрезвычайно близка, но все же миновала. (Пять звезд. Укрытие надежное, несмотря на отсутствие деревьев.)

Лорд Эальстан так врезал кулаком в стену, что сотрясся весь дом.

– Что это было?! Как он это сделал? Кто-нибудь, найдите скопа! Пусть узнает о том, что случилось с ее братом… – Он замолчал, глядя на нашу дверь – должно быть, услышал, как застонала Сефауинн при упоминании о мальчике. Я толчком отворил дверь и поднял руки, обходя блондинку. Эальстан пробормотал проклятие и опустился на колено, склонив голову. Его жена и воин тотчас последовали примеру.

– О почитаемый дух, – заговорил тан, – обойдясь с тобой столь грубо, я навлек зло на всех нас. Молю, не забирай больше моих людей. Я найду вещи, о которых ты говорил, и поднесу тебе многое другое. Прошу, смилуйся!

– Я…

Что тут скажешь? Я высунул голову за дверь и сразу отшатнулся. Злополучный дружинник выглядел так, будто в него пальнули из пушки. Что-что, а утонченность натуре Ульрика не свойственна.

Меня затошнило от зрелища – хороший признак, верно? Это свидетельствовало, что я не такой гнусный тип, как Ульрик.

«Да, ты не гнусный тип, – сказал я себе. – Зато ты трус. И эгоист. О чем подумал, как только увидел беднягу Освальда? О том, что тебя не тянет блевать?»

– Он не дух и не бог, – сказала Сефауинн, оттеснив меня в сторону и выйдя наружу. – И не аэлв. – Она пребывала в кромешном смятении, но рука мертвой хваткой сжимала нож. – Будь он кем-нибудь из них, смог бы это предотвратить. Лорд Эальстан, прошу тебя, дай мне самого быстрого коня.

– Скоп, – сказал тан, все еще стоя на колене с опущенной головой, – я не должен был допустить, чтобы твоего брата похитили. Ты не обязана славить хвальбами этот дом. Прости.

– Ты же не глуп, младший отец, – сказала блондинка. – Ты понял, что не одолеешь их… кем бы они ни были. Только один человек мог предотвратить убийство, и этот человек – я. Но я промолчала. Дай мне коня! Скорее, умоляю!

– Что ты собираешься предпринять? – спросил я.

– Буду гнаться за ними, пока не остановятся, – ответила Сефауинн, до белизны суставов сжимая рукоять ножа, – и тогда вступлю в бой с