Не путайся под ногами! - Гульнара Черепашка

Глава 28

Неумелый удар пришелся вскользь. Этого хватило, чтоб кожаный шлем слетел и откатился прочь. Главарь фанатиков, зло ощерившись, развернулся, и Фиона отшатнулась.

Половина лица… хотя нет — половина головы! — была деформирована.

Ощущение, будто половину черепа вспучило изнутри, как промерзшую почву, да так она и осталась. На месте глаза зиял провал, от которого разбегались белесые ветвящиеся трещины. Щека под этим глазом напоминала посеревший ссохшийся пергамент, прилипший к зубам так, что они чуть ли не просвечивали сквозь него.

— Фей! — выкрикнул Милн, хватая фанатика за плечо и разворачивая к себе.

Фиона инстинктивно отшатнулась, и удар пришелся вскользь, едва задев плечо. Чтобы погасить замах, этого не хватило. Топор сектанта, скользнув мимо нее, обрушился на спину его главаря — пусть и куда слабее, чем мог бы.

Сектант взвизгнул, подхватил свое оружие и отскочил. Фиона судорожно оглянулась. Ухватила обломок разломанной плиты с пола и запустила с размаху в него. Промазала, задев какого-то почерневшего от сажи вояку за его спиной. Тот азартно месил кого-то еще с таким же замотанным лицом. Обернувшись, увидел того, что чуть не зарубил ее — и переключился на него. Вот вояке — кажется, это был нейтанец — разницы вообще не было: отбиваться от одного или двоих разом.

Беглый взгляд показал — Фиона одна осталась не у дел. Солдаты и фанатики увлеченно рубились. Кто топором, кто длинным тесаком. Копье было лишь у одного, в дальней части коридора — и развернуться с ним в узком проходе особенно не удавалось. Парень оборонял крохотный пятачок тупика.

Ансворт, Кас, Калеб, даже маркиз — все завязли в рукопашной. Похоже, магия наконец-то прекратила подчиняться чародеям.

Милн хрипло рычал — они с главарем уже попросту душили друг друга. И сила была явно не на стороне аптекаря. Слишком уж долго тот пробыл в застенках, ослаб. Благо еще, лекарь чуть подлечил его.

Лекарь, к слову, и сам махал задорно обломком чьего-то копья. Кажется, торопился наверстать упущенное. А то обычно приходилось не калечить, а лечить побитых.

Под ногами у Фионы, как назло, оружия не случилось. Камни не в счет. Разве что… тот кусок угля, что драли друг у друга из рук главарь с Милном. Надежно он держится в стене? Эти двое как раз в запале драки чуть сдвинулись в сторону.

Главное, чтоб ее никто не пришиб, пока она станет отковыривать его. Хотя пришибить могут и так.

Протиснувшись бочком, ухватилась за каменюку.

И от пальцев прямо в голову хлынул поток энергии от самых корней древа. От неожиданности она на какое-то время оглохла. Голос в голове, кажется, что-то говорил ей. И даже вопил. Она не понимала. Цеплялась бездумно скользкими пальцами за камень, ошарашенная. Поток силы несся снизу, из-под земли, прямо через нее.

От удара в спину мотнуло, ткнуло лицом в мокрую грязь, расцарапало. Ободранная щека и забившаяся в нос земля заставили немного прийти в себя.

«Ты можешь, — поведал бесплотный голос. — Торопись!»

Древо. Она снова слышит его. И поток силы — она снова может управлять им! Только в себя прийти — слишком уж мощен. Оглушает и слепит. А кроме гудящей энергии, есть еще боль от ожога, прошившего насквозь, изнутри. Она не сразу и различила это ощущение среди других, обрушившихся на нее. Зато теперь оно крутило, жгло — так, что хотелось рухнуть на пол, скорчившись. А боль не ее — древа! Но ощущается, как своя.

Зато разом сил прибавилось! Даже не верилось. Сквозь гул в ушах пробивался нестихающий гвалт — кругом по-прежнему кипела драка.

Встряхнувшись, Фиона увидела, как оседает возле стены Милн. А Медорр разворачивается к ней жуткой образиной без шлема.

— Эд! — слабый вскрик вырвался сам.

«После, — прошелестело слабо. — Он еще жив. Но если этот заберет у тебя артефакт — это ненадолго».

Артефакт! Этот кусок горелого угля — тот самый хваленый артефакт?

И тут же поняла: держит на самом деле в руках кусок металла. Просто он покрыт сажей и гарью.

Поняв, что сейчас фанатику никто не помешает, она вцепилась изо всех сил в металлический клин, попыталась выдернуть. Куда там! Так он ее и настиг.

— Ты, — Медорр ухватил ее за горло, впечатал в целый кусок стены, придавил. — Решила удрать?

Кое-как удалось не выпустить артефакт из рук. Ткнулась лицом в стенку — опять. Не в стенку, поправила себя мысленно — в развороченные обугленные останки ствола. Вон, рядом — дыра в полу. Через нее они и вылезли. И клин забит аккурат на половину человеческого роста выше.

— О. А вы хотели пригласить меня на чашечку чая? — выдавила ехидно Фиона, ткнувшись носом в древесную кору. — Очень мило, не откажусь, — последние слова прохрипела кое-как — его пальцы чуть сжались, перекрывая ей воздух.

— Смешно? — рыкнул он. — Не понимаю. Что ты такое⁈ — единственный глаз дико горел.

Она захрипела, попыталась лягнуть его в колено. Клин из рук не выпустила — благо, за него удобно было держаться. Удар пришелся ниже колена, и фанатик чуть ослабил хватку.

— Я одного не понимаю, — шепнула Фиона, чуть отдышавшись. — На кой-вам мы с Эдом сдались? Вы же своей железякой запросто могли…

— Не могли! — снова зарычал он. — Артефакт дает власть над древом, но не помогает вырастить его. Так что отпусти, — это он выдохнул, снова сжимая пальцы.

Да, артефакт! Чего она цепляется-то — хочет использовать этот клин вместо топора? Ха! Еще бы она умела обращаться с оружием. Это не комод топором покрошить!

«Соображай живее. Пока он в твоих руках».

Голос древа звучал устало и отрешенно. Как голос смертельно больного. Смертельно больного, над чьим одром нечестивцы устроили бедлам и драку.

Ну да! В ее руках — этот железный кол. И власть над древом.

Два корня оплели ноги фанатика, потащили вниз. Еще два — сдавили руки. Корни ухватили за туловище, за шиворот. Тот сыпал проклятиями, хватался за ее шею, силясь придушить. Поздно — корни выворачивали руки, и пальцы не могли сжаться. Ноги проваливались сквозь размягчившийся земляной пол.

Милн сбоку завалился головой на обломки вывороченных каменных плит.

«Не отвлекайся! Он еще жив».

Словно в подтверждение, Медорр выбросил вперед руку, невероятным усилием выдравшись из хватки корней. Схватил за горло и потянул ее на себя.

Наверное, и шею свернул