Александр Бруссуев - Радуга 2

Однако и эта сложность была преодолена весьма успешно. Путем подсчета впадавших в Ладогу рек после Свири, пресловутая Олонка легко обнаружилась. Их-то и было всего две — Обжанка и оне самое.

Спрятав свой катамаран на берегу, группа «Радуга», ведомая «Дерсу Узалой» Иваном добралась до обнаруженного им в прошлой жизни подземного хода. В былом рыбацком поселении людей никого не осталось. Место было открытое, поэтому ничто не могло воспротивить движению сверхнеуязвимых людей, куда ни попадя. Времени хватало. Те же немногие, что сохранились в своих рыбацких домиках и избушках, разбежались, как степные сайгаки из Калининградского зоопарка. Пятерке путешественников никто не препятствовал для спуска под землю, никто этого даже не видел, разве что местная живность. А ей было, по большому счету, наплевать.

По авторитетному мнению Ивана развалины не претерпели никакого изменения. Разве что лес вокруг поднялся до высоты головокружения, если пытаться задрать голову и отыскать взглядом макушки деревьев. Как-то так случилось, что привычка не особо разговаривать, будучи не под защитой стен, приобретенная Беном и Шурой, одобренная Сашей и Максом, не вызвала никаких нареканий у Ваньши. Молчать — так молчать, жесты — так жесты.

Однако когда они все спустились вниз, сохранять безмолвие стало тягостно. Замкнутое пространство не вызывало положительных эмоций ни у кого, к тому же лишь только опытные диггеры Иван и Шура, могли не отвлекаться на пустые страхи.

— Никто точно не знает, когда здесь был основан монастырь- и кем, — сказал Иван, тем самым разрешив прочим членам группы нарушить обет молчания. Саша даже облегченно вздохнула и поежилась, как от холода, напряженно озираясь вокруг.

— Кто-то говорит, что некий ученик Александра Свирского- Андреас пришел сюда и основал пустынь, — добавил Шура, который, зная о наметившейся еще в прошлой жизни их с Ванькой экспедиции, пытался собрать данные. — Кто-то — что разбойник Ондрус, уверовавший в один день и отправившийся замаливать здесь былые грехи. Церковь сама не знает, даже несмотря на то, что при Романовых все монастыри, приходы и иные богоугодные заведения были строго переписаны и систематизированы. Случилась здесь однажды женская обитель, да все монашки разбежались.

— От страха, — предположил Макс. — Почему это — от страха? — удивилась Саша. — Так, вроде бы больше не от чего, — пожал плечами майор- и изобразил здоровым глазом страшный взгляд. — Еду всегда можно добыть: место не хуже и не лучше прочих обителей. Возделывай землю, лови рыбу, бей дичь, да у прихожан не брезгуй подаяния принимать. Одиноко — так ведь это хорошо. Так что единственная причина остается — страх перед неведомым. А точнее — ведомым, точнее — проклятым, по их понятиям.

— И зачем же тут упорно монастырь отстраивался? — поинтересовался Шура. — Были здесь, говорят, до революции братья в ризах. Болтались по берегу, безобразничали, руки о бороны и плуги не марали. Потом их разогнали, чтоб имидж не поганили.

— Скоро узнаем, — невозмутимо ответил Макс. — Не затем ли- мы сюда прибыли?

Саша Матросова энергично закивала головой. Всем сразу стало понятно, что она боится. Только Шура, ожесточенно жестикулируя, переводил весь их разговор взволнованному Бену.

— Поблизости до сих пор под утро в тумане мертвые монахи- ходят, руками по воздуху круги рисуют, — говорил он Стиллеру. — И предводителем у них Андрус, которого пытали-пытали шведы, да и отрубили ему обе ноги. От этого с ним и приключилась мученическая смерть. Местные рыбаки-то к привидениям привычные. Они после суррогата алкоголя и не такое видят. А вот вам, американцам, может быть расстройство организма. Понял?

— Понял, — согласился Бен. — Где призраки — там- сокровища. Этому нас в Голливуде учат.

— Абсолютно логично, — всплеснул руками Суслов. — Погоди, погоди, — вмешалась Саша, понявшая все- лингвистические экзерсисы. — Как же этот Андрус среди них ходит? У него же, если, по-твоему, и ног-то нету.

— А они его на закорках носят, — вставил свою реплику- Макс. — По-очереди.

— Ладно, хорош словоблудием заниматься, — сквозь улыбку- проговорил Иван. — Пора двигаться дальше. Только, умоляю вас, шаг в шаг. Вроде бы все ловушки я снял в прошлый раз. Но я, в конце концов, не скакал здесь по всей пещере. Может, чего вдобавок имеется.

Однако весь путь до сокровищницы оказался безопасным. Может быть, потому что народ подобрался дисциплинированный, или Ваньша в свое время обезопасился со стопроцентным результатом.

В предшествующей усыпальнице комнате они первым делом зажгли все свечи, что принесли с собой. Тени загуляли по стенам, временами принимаясь плясать, когда кто-то из людей двигался и тем самым создавал слабое перемещение воздуха. Покрытые письменами стены притягивали взоры, но были практически непонятны.

— Вон, что-то на иврите, — шепнул Иван Стиллеру. — Нет, ты ошибаешься, — сказал тот. Будучи евреем из- Нью-Йорка, он каким-то образом, известным только представителям этого вездесущего народа, в детстве выучился разбирать не только буквы, но и слова, и даже предложения. Короче, вполне сносно читал на языке предков. — Это просто похоже на иврит.

— Тогда что это за язык? — удивился Ваньша. — Наверно, древнееврейский, — пожал плечами Бен. — И ты в нем не разбираешься? — Понимаешь, Ваня, тут такое дело, — снимаясь в «Ночь в- музее» артист пытался насытиться духом старины и запоминал кое-какие фразы на старом языке, но в целом, конечно же, языковые познания были минимальны. — Вот смог бы ты разобраться на старославянском?

Иван изобразил на лице неуверенность: «пес его знает».

— Пожалуй, что смог бы, вот только, зачастую, с полной- потерей смысла, — продолжал американец. — Так и я: буквы, быть может, и понимаю, но связать их вместе, чтоб было понятно, получается не всегда.

— Ну, что дальше? — поинтересовался у Саши Матросовой- Макс.

— Пойдем в усыпальницу. — Чего — гроб вскрывать? — спросил Макс. И было- непонятно, то ли он шутит, то ли всерьез — отеки на его лице спали, но подвижность лицевых мускулов продолжала оставаться слабой, едва различимой.

— Вот ты бы хотел, чтобы твой гроб кто-нибудь открыл? — так и не поняв настроение майора, вопросом на вопрос ответила Саша.

— Не знаю, не пробовал, — честно признался Макс. — Ничего мы вскрывать не будем. И так все ясно. Мы пришли- сюда не за этим.

— Погоди, погоди, — вступил в разговор Шура. — Что нам- ясно?

— Хорошо, я объясню для самых сообразительных, — сказала- Саша, впрочем, не выражая особого недовольства. Наверно, ей самой было необходимо выразить словами все мысли, родившиеся в голове. — Вокруг — Ладога. Нево — по-старинному. Моисей похоронен в месте с именно таким названием. Как в пятой книге Моисеевой — «Второзаконии», главе 34. Только не на горе, которую придумали в Сирии, а в озере. Недаром наш Вяйнямёйнен уплывает от людей в лодке. Сюда же приходил после смерти Христа апостол Андрей Первозванный. Почему он не отправился куда-нибудь в Индию, или Африку? Там, по крайней мере, не так холодно. Пошел он к истокам Веры, поклониться могиле Моисея. Вот и образовался здесь монастырь задолго до становления Русского государства. А почему он был всегда в довольно убогом виде? Да потому что не соответствовал Истории. Хау, я все сказала.

Никто ни спорить, ни возражать не стал. Догадки и предположения — дело хорошее. Но самое главное то, что они находились сейчас здесь, в месте, где легенда соприкасается с действительностью. И пришло время, когда только действие способно хоть как-то повлиять на ход жизни. Либо в одну, либо в другую сторону.

— Тогда — пошли, — предложил Бен, которому Шура и Ванька- старательно перевели выступление Саши Матросовой.

Все приняли в руку по свече, выданной Максом, и один за другим пошли к изголовью гроба, где, судя по Ивановым низкохудожественным снимкам, и располагались загадочные скрижали Заветов Господа.

В воздухе чувствовался аромат цветов, и каждый ощутил прилив некой радости. Камни с врезанными в них буквами стояли, где их и сфотографировал Иван, прислоненными к стене напротив гроба.

Медленно ведя рукой по строчке за строчкой, Саша повторяла про себя Заповеди. Она не могла, конечно, разобраться в написанном, но просто сопоставляла положение строк. Скрижали были скрупулезно собраны, так что вязь букв нигде не прерывалась. Кроме одного места. В нем отсутствовал целый фрагмент камня с символом. Саша с ужасом оглянулась на своих товарищей, не зная, что делать дальше.

Макс жестом показал всем, что надо выйти.

— Спокойно, — сказал он, когда все вновь собрались в- освещенной комнате. — Я так понимаю, что в самом важном месте не хватает буквы. Но мы все равно не могли прочитать ничего. Разве что — Бен.

— Ну, я, конечно, не уверен, но транскрипцию последнего- слова написать бы смог. Вот только в середине отсутствующий символ придется угадывать, — ответил тот.