Братья-рыцари и камни Гроба Господня - Алекс Никмар

следующую из наполненных докладами и донесениями кожаных папок, лежащих высокой стопкой на краю стола:

— Тем не менее — сейчас у нас не тот случай — с финансами королевства действительно есть проблемы. Нужно думать о новых займах. Нужно думать о серебре для чеканки новых ливров. Нужно думать о новых налогах. Короче: нужно думать обо всём и не забывать про фламандцев и англичан!

— Про них никогда нельзя забывать. Пока существует король Англии — ткачи всегда будут неспокойны…

Де Ногаре согласно кивнул и, к своему удивлению, заметил, что на одном из лежащих перед коадьютором донесений — из только что открытой им папки — вместо аккуратных строк, уместных в поданном на имя коадьютора документе, изображены какие-то непонятные рисунки, снабжённые подписями и, по-видимому — соответствующими им пояснениями.

Разглядев, правда — в перевёрнутом к нему положении — содержащиеся в документе рисунки, де Ногаре удивлённо приподнял брови: судя по всему — это были эскизы новых скульптур для Нотр-Дам-де-Пари, о чём он и сказал де Мариньи, закончив:

— На мой взгляд, скульптур окаменевших грешников уже вполне достаточно. Всё это — только лишние расходы. Мне даже представить сложно — когда, наконец, этот храм будет готов и во что — в конечном счёте — он обойдётся королевской казне!

Ангерра́н де Мариньи оторвал глаза от бумаги и полным изумления взглядом посмотрел на хранителя большой королевской печати:

— Вы так шутите?

Де Ногаре покачал головой в стороны:

— Отнюдь, с чего бы мне шутить? Ведь очевидно, что эти рисунки — эскизы новых статуй… или… вы хотите сказать, что я не прав?!

— В этот раз, представьте себе, мой дорогой друг — нет! Это донесения о крылатых демонах. Тех самых демонах, что с недавнего времени появились в окрестностях Парижа. Мало мне забот — так тут приходится ломать голову ещё и над этой, буквально «свалившейся с неба» напастью!

Де Ногаре позволил себе скептическую улыбку:

— Вы имеете в виду россказни о тех гигантских орлах с львиными и крысиными головами, которые якобы нападают на стада наших крестьян и даже похищают людей?

— Да — о них самых. Однако, мой друг, — де Мариньи устало усмехнулся, — судя по выражению вашего лица — вы в них не особо и верите?

— Конечно же, я в них не верю! Я вполне образован, чтобы наивно верить в сказки глупых крестьян, болтающих всякую ерунду на ярмарках в окрестных фобурах!

— Тогда мне придётся открыть вам глаза на пробелы в вашем образовании, — Ангерра́н де Мариньи с самым серьёзным видом протянул лист с рисунками де Ногаре, а сам взялся за следующий, плотно исписанный лист. — Вы пока хорошенько рассмотрите эти рисунки, а я, с вашего позволения, зачту вам парочку донесений от занимающихся этим вопросом чиновников. Вот, к примеру, одно из них — оно от сенешаля Сен-Мора Арно Левена — преданного короне человека и ранее никогда не замеченного во лжи и легкомыслии. Послушайте:

"Монсеньор коадьютор! Согласно вашему приказу, я, вместе с двумя королевскими рыцарями-башелье Готфридом де Меном и Жоффруа Левелем, их оруженосцами, а также представлявшими город Сен-Мор капитаном городской стражи и пятьюдесятью стражниками, провели экспедицию с целью опроса и дознания в трёх деревнях на восток от Сен-Мора, из которых ранее приходили жалобы на бесчинства крылатых демонов.

Спешу сообщить вам, о тех событиях, свидетелями которых мы стали.

4 марта, мы всем отрядом прибыли в деревню Труа-Шен, где крылатые демоны были замечены в крайний раз. Проведя допрос старосты и мельника, мы тщательно обследовали показанное ими место, где демоны, по их словам, напали на общинное стадо, из которого задрали и съели шесть коров.

Обнаруженные нами останки животных были разорваны с большой силой, как будто их туши рвали разъярённые медведи. Мы тщательно осмотрели их, хоть к нашему приходу мало что и сохранилось.

Как вы знаете, монсеньор, зима выдалась теплая, снега почти не было, и с начала месяца постоянно светит солнце, поэтому остатки мяса коров, лежащие на поле меж стогов с запасённым с осени сеном, скорее всего, склевали вороны и доели волки. Но всё же по костям и остаткам шкур, мы убедились в том, что каждая из коров была разорвана одним или двумя мощными ударами, на две или три большие части. Со слов старосты Труа-Шен, пастушок — сын мельника — пропал. На поле с останками коров, останков этого пастушка не было, но стражники нашли его рожок и окровавленную торбу с черствым хлебом.

Почти то же самое обнаружилось на сельских пастбищах у деревень Фонте ер Пьер и Кальм. Там, так же как и в окрестностях деревни Труа-Шен, нами были найдены истерзанные трупы коров и быков, а деревенские старосты сообщили нам об исчезнувших пастухах и нескольких деревенских жителях, ушедших по своим надобностям в лес и не вернувшихся.

Кроме этого, нам было доложено о том, что 24 февраля исчезло несколько крестьян из деревни Фонте ер Пьер, которые рыбачили с сетью на близлежащем озере. Их лодку, разбитую сильными ударами, нашли затонувшей у берега.

Также, сообщаю вам о том, что несколько свидетелей — три дровосека, живущие в Труа-Шен, из близлежащего леса видели, как на вечерней заре, когда стадо возвращалось с пастбища в деревню, на него сверху спустились две огромные птицы, размером с боевого коня каждая. Крылья птиц походили на орлиные, а головы — на головы драконов. Завидев этих чудовищных птиц, дровосеки испугались и бежали в лес. Что было дальше, они не видели. Один из них в тот же день (1 марта) сошёл с ума.

Ещё один свидетель — странствующий монах-бенедиктинец из обители Сен-Бенуа-де-Флери. Его имя Пьер Фагонет, и он вполне заслуживает доверия. Он сообщил, что видел в вечернем небе над дорогой в Сен-Мор двух больших птиц с головами львицы и крысы с костяным гребнем. Это случилось 26 февраля. Означенный монах сказал, что эти птицы, по его глубокому убеждению — исчадия Сатаны, поскольку их внешний вид похож на изображения демонов, которые он в своё время видел в одной из хранящихся в скриптории библиотеки аббатства Флёри старинных книг, привезённых туда из Леванта первыми крестоносцами. Также он указал на то, что виденные им существа скрылись где-то в лесу