Мокрое сердце - Вадим Носоленко

class="p1">— Альберт Харистов, хирург, руководитель проекта, допуск уровня A+, — продолжил голос. — Подтверждено. Аннулирование протокола «Убежище». Открытие шлюза через 10 секунд.

Массивная дверь с шипением отъехала в сторону, открывая стерильный шлюз, а за ним — просторное помещение с медицинским оборудованием и несколькими больничными койками.

И там, посреди комнаты, с пистолетом в руках, стояла Елена Воронина. За ее спиной, защищенные импровизированной баррикадой из столов и шкафов, сжались несколько испуганных пациентов — Ксения, Андрей Лавров и еще трое, которых Альберт не знал.

— Альберт? — Елена опустила оружие, ее лицо выражало смесь облегчения и недоверия. — Ты… жив?

— Более-менее, — он улыбнулся, делая шаг внутрь. — И пришел вас забрать отсюда.

Она бросилась к нему, и на мгновение все опасности, вся ситуация отступили на второй план. Была только Елена, живая, невредимая, в его объятиях.

— Мы успели эвакуировать только этих пациентов, — тихо сказала она, отстраняясь. — Остальных… ГКМБ перехватила транспорт. Мы не знаем, что с ними.

— Сейчас главное — выбраться отсюда, — Альберт быстро осмотрел состояние пациентов. — Все мобильны? Могут двигаться самостоятельно?

— Все, кроме Ксении, — Елена бросила обеспокоенный взгляд на девочку. — Она стабильна, но еще слаба. Наномашины продолжают работу.

Андрей Лавров шагнул вперед.

— Я понесу ее, — сказал он уверенно. — Мои силы… усилились за последние дни.

Альберт кивнул, заметив, как изменился Лавров с момента их последней встречи. Более уверенные движения, живой, проницательный взгляд. Наномашины явно продолжали трансформировать его.

— А образцы нанокрови? — спросил Альберт, поворачиваясь к Елене.

Она указала на небольшую металлическую коробку, похожую на медицинский холодильник.

— Все стабилизированные образцы здесь. Последние пять доз, после твоего… исчезновения.

— Отлично, — Альберт взял контейнер и передал его Саяну. — Береги его как зеницу ока. Это будущее «Нового Сердца».

— Как мы выберемся? — спросила Маргарита, помогая пациентам готовиться к эвакуации. — Весь комплекс под контролем ГКМБ.

— Тем же путем, что я пришел, — ответил Альберт. — Через вентиляционную шахту. Хазин организовал отвлекающий маневр на южном периметре, большая часть сил ГКМБ стянута туда.

— А что с Добровым? — спросил Саян, аккуратно закрепляя контейнер в специальной сумке.

Альберт помрачнел.

— Не знаю. Последнее, что я слышал через передатчик — его допрашивают. С «спецсредствами».

— Мы должны ему помочь, — решительно сказала Маргарита. — Он рисковал жизнью ради нас.

— Нет, — твердо ответил Альберт. — Наномашины дают ему шанс. Но если мы попытаемся вытащить его сейчас, рискуем всем. Образцами, пациентами, самим проектом.

Елена внимательно посмотрела на Альберта, заметив изменение в его голосе, когда он говорил о Доброве.

— Ты дал ему нанокровь, — не спросила, а констатировала она. — Так же, как Лаврову. Как мне. Как нам всем.

— Да, — просто ответил Альберт. — Он сделал выбор. Как и мы все.

Они быстро организовали порядок эвакуации. Впереди Альберт, за ним пациенты с Лавровым, несущим Ксению, затем Елена и Маргарита, замыкающим — Саян с контейнером.

— Всем соблюдать тишину, — инструктировал Альберт, когда они покинули безопасность изоляционной камеры и вышли в коридор. — Если наткнемся на патруль — я разбираюсь, остальные отступают обратно в камеру, запечатывают дверь.

Они двигались осторожно, используя каждое укрытие, каждый поворот коридора. Благодаря отвлекающему маневру Хазина большая часть агентов ГКМБ действительно была стянута к южному периметру, но внутри комплекса все равно оставались патрули.

Дважды им приходилось замирать в боковых помещениях, пропуская мимо группы агентов. Один раз короткая стычка была неизбежна — двое патрульных заметили группу и попытались поднять тревогу. Альберт нейтрализовал их быстро и бесшумно, используя свои улучшенные рефлексы и силу.

— Ты… другой, — заметила Елена, когда они продолжили путь. — Более решительный. Более… эффективный.

— Ситуация требует, — коротко ответил Альберт, но понимал, что она права. Что-то в нем изменилось. Не только физически, но и морально. Дорога к вентиляционной шахте казалась бесконечной. Каждый поворот коридора мог таить угрозу, каждая тень могла превратиться в агента ГКМБ. Но Альберт двигался уверенно, словно у него была внутренняя карта всего комплекса.

Когда они наконец добрались до входа в вентиляционную систему, за их спинами уже раздавались звуки тревоги.

— Они обнаружили побег, — Саян оглянулся на мигающие красные огни в глубине коридора. — Скоро перекроют все выходы.

— Быстрее, — Альберт открыл доступ к шахте. — Женщины и дети первыми. Затем пациенты. Саян, ты с образцами — предпоследний. Я замыкаю.

Одну за другой он помогал группе забираться в шахту. Последней была Маргарита, затем Саян с контейнером. Когда Альберт сам начал подниматься, он услышал быстрые, уверенные шаги в коридоре.

— Харистов! — голос Строгова звучал почти обыденно, словно он обращался к коллеге на совещании. — Я знаю, что это ты.

Альберт обернулся. Игорь Строгов стоял в конце коридора, без оружия, без сопровождения. Просто человек в дорогом костюме, с усталым лицом и холодными глазами.

— Ты проиграл, Строгов, — ответил Альберт. — Мы уходим. С пациентами и образцами.

— Уверен? — Строгов сделал шаг вперед. — Ты действительно думаешь, что можешь просто уйти? Что вся мощь государственной машины не найдет тебя, где бы ты ни скрылся?

— Я не собираюсь скрываться, — твердо сказал Альберт. — Я собираюсь продолжать свою работу. Лечить людей, которых система списала со счетов.

Строгов покачал головой, словно слушая наивного ребенка.

— Ты не понимаешь, с чем играешь, Харистов. Нанокровь — это не просто лекарство. Это эволюционный переключатель. Способ создать новый вид человека. Ты правда думаешь, что такая мощь должна быть у одиночки, действующего по своему усмотрению?

— А у кого она должна быть? — парировал Альберт. — У ГКМБ? У правительства, которое держит обычных людей на грани выживания, пока элита наслаждается всеми благами? Или у Вельского, который видит в ней лишь источник прибыли?

Он сделал шаг назад, ближе к шахте.

— Нанокровь должна спасать жизни. Всех. Не только избранных.

— Благородно, — признал Строгов. — Но наивно. Ты создал технологию, которая может изменить саму человеческую природу. Ты хоть представляешь последствия, если она попадет не в те руки?

— Ты имеешь в виду — в твои руки? — Альберт усмехнулся. — Я видел последствия. Лавров, Ксения, Елена… даже Добров. Обычные люди, получившие шанс на лучшую, более полную жизнь.

— Добров? — Строгов прищурился. — Ты дал нанокровь агенту ГКМБ?

— Бывшему агенту, — уточнил Альберт. — Он сделал свой выбор. Как и ты, Строгов. Только он выбрал сторону людей, а не бюрократов и олигархов.

Позади Строгова появились агенты ГКМБ, с оружием наготове. Но инспектор поднял руку, останавливая их.

— Люди не готовы к такой технологии, Харистов, — сказал он серьезно. — Ты думаешь, что несешь спасение, а на самом деле можешь принести хаос.

— А я думаю, что люди заслуживают шанса самим решать, — ответил Альберт. — Без посредников, диктующих им, что правильно, а что нет.

Он сделал еще шаг назад.

— Прощай, Строгов. Мы