Мокрое сердце - Вадим Носоленко

края, неустойчивое крепление, мокрый от конденсата металл.

— Я первый, — решил Добров, уже подтягиваясь на руках. — Прикрою, если наверху засада.

Его движения были уверенными, точными — наномашины отлично справились с восстановлением функций поврежденного плеча. Альберт следовал за ним, стараясь не смотреть вниз, где лучи света патруля уже обшаривали вход в техническую шахту.

Глава 19: Погоня

Они почти достигли верха шахты, когда снизу раздался выстрел. Пуля с визгом рикошетом отскочила от металлической скобы прямо над головой Альберта.

— Вижу их! — крикнул кто-то внизу. — Техшахта, примерно 10 метров вверх!

— Быстрее, — Добров уже отодвигал тяжелую крышку люка наверху. — Они не будут стрелять на поражение — им нужны мы живыми.

Но он ошибался. Следующий выстрел был точнее — пуля задела плечо Альберта, обожгла кожу. Не смертельно, но болезненно.

Добров с усилием отодвинул крышку и первым выбрался наружу, тут же протягивая руку Альберту. Сильным рывком он вытащил хирурга из шахты и быстро вернул крышку на место.

— Где мы? — Альберт оглянулся, прижимая рану на плече.

Они оказались в полуразрушенном подвале какого-то промышленного здания. Сквозь провалы в потолке виднелось ночное небо. Судя по звукам и огням — совсем близко к городской автостраде.

— Примерно в двух километрах от Фармзавода, — определил Добров, осматривая местность профессиональным взглядом. — Но прямой путь туда теперь закрыт. Нужно придумать что-то другое.

Он помог Альберту снять куртку и осмотрел рану.

— Поверхностная, — констатировал он. — Наномашины уже начали регенерацию.

И действительно — кровотечение практически остановилось, края раны начали стягиваться.

— Нам нужна связь, — сказал Альберт, морщась от боли. — Должен быть способ узнать, что происходит на базе.

Добров кивнул и осторожно выглянул из полуразрушенного окна.

— Периметр вокруг Фармзавода оцеплен, — сказал он через минуту. — Даже отсюда видно блокпосты ГКМБ. И это странно… — он нахмурился.

— Что именно?

— Они не скрываются, — Добров покачал головой. — Обычно ГКМБ проводит тайные операции. Минимум внешнего присутствия, максимум эффективности. А это… как будто они хотят, чтобы все видели. Показательная акция.

— Или ловушка, — предположил Альберт. — Они знают, что я попытаюсь вернуться к своей команде.

— Возможно, — согласился Добров. — В любом случае, нам нужно узнать, что с твоими коллегами, и найти безопасное место.

Он задумался на мгновение.

— У меня есть идея, — сказал он наконец. — Рискованная, но может сработать.

— Я слушаю, — Альберт выглядел готовым к любому плану.

— Я пойду на базу. Один, — Добров поднял руку, останавливая возражения Альберта. — Послушай. Я бывший агент ГКМБ. Я знаю их протоколы, их методы. И, что важнее, они знают меня. Я могу сказать, что выследил тебя, но потерял при погоне. Что ты ранил меня при задержании.

— Слишком опасно, — покачал головой Альберт. — Строгов не дурак. Он заподозрит неладное.

— Риск есть, — согласился Добров. — Но это единственный способ узнать, что происходит внутри периметра. Что с твоей командой, с оборудованием, с пациентами.

Он выглядел решительным.

— А если тебя раскроют? — Альберт смотрел ему прямо в глаза. — Ты понимаешь, что они с тобой сделают?

— Понимаю, — кивнул Добров. — Но наномашины в моей крови дают преимущество. Даже если что-то пойдет не так, у меня будут шансы. А у тебя есть более важная задача — найти безопасное место и восстановить контакт с оставшимися членами команды.

Альберт долго смотрел на бывшего агента. На человека, который всего несколько часов назад был его врагом, а теперь готов рисковать жизнью ради его дела.

— Почему ты это делаешь? — спросил он наконец. — По-настоящему?

Добров не ответил сразу. Он подошел к разбитому окну, глядя на огни блокпостов вдалеке.

— Десять лет в ГКМБ, — начал он тихо. — Десять лет я верил, что защищаю людей. Что стою на страже безопасности. Я делал вещи, которыми не горжусь, но всегда говорил себе: это ради общего блага.

Он повернулся к Альберту.

— А потом я увидел, как система меняется. Как идеалы заменяются расчетом. Как безопасность граждан становится разменной монетой в играх власти и денег.

Он сделал паузу.

— Когда я увидел, как мой напарник получил приказ помочь людям Вельского, что-то сломалось внутри. Я понял, что вся структура, которой я служил, прогнила. А потом я увидел тебя — человека, который действительно спасает жизни. Который делает то, что должна была делать система.

Его взгляд стал жестким, решительным.

— Я хочу наконец встать на правильную сторону. Хотя бы раз в жизни.

Альберт медленно кивнул, принимая это объяснение.

— Хорошо, — сказал он. — Но нам нужен канал связи. Способ передать информацию.

— Уже продумал, — Добров достал из кармана небольшое устройство, похожее на обычную пуговицу. — Микропередатчик. Военная разработка. Радиус действия — до пяти километров. Односторонняя связь: я говорю, ты слушаешь.

Он передал приемник Альберту — такой же незаметный, легко крепящийся к одежде или даже к коже.

— Встретимся через 12 часов, — сказал Добров, проверяя оружие. — У старого водохранилища к востоку от города. Если я не приду… — он сделал паузу.

— Я найду тебя, — твердо сказал Альберт. — Теперь ты тоже часть команды. А своих мы не бросаем.

Добров впервые за их знакомство искренне улыбнулся.

— Береги себя, док, — сказал он, направляясь к выходу из подвала. — И помни: что бы ни случилось, твоя работа важнее, чем жизнь любого из нас.

С этими словами он исчез в темноте, ловкий и быстрый, как хищник в ночи.

Альберт остался один, с микроприемником в руке и тяжестью ответственности на сердце. Единственное утешение — наномашины в его крови, усиленно работающие над регенерацией тканей плеча, и те же наномашины в крови Доброва, дающие ему преимущество, о котором агенты ГКМБ даже не подозревали.

Илья Добров двигался тенью среди теней, используя каждое укрытие, каждый темный угол. Улучшенное зрение, результат действия наномашин, позволяло ему видеть в темноте почти так же хорошо, как днем. Усиленный слух улавливал малейшие звуки — шаги патрулей, переговоры по рации, даже дыхание часовых на блокпостах.

Так вот как ощущает мир Харистов, подумал он с внезапным пониманием. Неудивительно, что он стал таким выдающимся диагностом. Он буквально видит то, что скрыто от обычных глаз.

По мере приближения к Фармзаводу охрана усиливалась. Добров насчитал три кольца оцепления — внешнее из регулярных полицейских, среднее из специальных подразделений ГКМБ, и внутреннее, непосредственно вокруг завода, из элитного отряда «Щит» — личной гвардии Строгова.

Серьезная подготовка, оценил Добров. Словно они ожидают не просто задержания беглеца, а полномасштабного сопротивления.

Он выждал удобного момента, когда патруль сменялся на одном из внешних постов, и быстро пересек первую линию охраны. Затем, выбрав момент, дезориентировал второй кордон дымовой шашкой, умело брошенной с безопасного расстояния. В возникшей суматохе