Мастерство и Преданность - Malki

"Табака мне принеси". Лёгкое беспокойство коснулось меня, но я никак не мог понять, почему эта просьба так настойчиво терзает меня сейчас. Было ли это просто совпадением, или что-то в их поведении напомнило мне о Саре?

Я продолжал двигаться, стараясь не показывать беспокойства в голосе, когда ответил:

— Да нет, всё в порядке.

Гвардейцы не стали продолжать разговор, обменявшись коротким взглядом. Они просто молча курили, наблюдая за моим уходом, но я уже не ощущал их присутствия так сильно. Их фигуры, окутанные дымом, казались теперь менее угрожающими, но всё же их взгляды, полные скрытого интереса, оставляли неприятный осадок.

Уходя, я всё же невольно вспомнил тот момент, когда Сар так настойчиво требовал свою табачку, его лицо, испещрённое грязью и насмешкой. Как странно, что именно это воспоминание беспокойно всплыло в голове, когда я оказался в их обществе. Было ли это просто совпадением, или что-то в их поведении напомнило мне о Саре?

Я шёл дальше, стараясь отогнать эти мысли. Двор был пуст, лишь редкие огоньки в окнах усадьбы напоминали о том, что жизнь здесь всё ещё существует. Но даже эти огоньки казались далёкими и чужими, как будто они принадлежали другому миру, в котором я был лишь случайным гостем.

Между Сном и Бодрствованием

Но, несмотря на всю тяжесть мыслей, я сделал несколько шагов и оказался уже на полпути до своей мастерской, где моя работа ждала меня. Однако, проходя мимо конюшни, я заметил фигуру, слабо освещённую тусклым светом факела. Это был Сар. Он сидел на камне рядом с дверью, его голова опустилась на грудь, а сам он, похоже, был совершенно без сил. На мгновение мне показалось, что его лицо исказилось в момент усталости, но потом я понял — он просто задремал.

Задремавший Сар был как-то особенно уязвим, не похож на того громилу, что насмехался над мной. Его тело слегка качалось, будто под тяжестью сна, а в руках он всё ещё держал небрежно свернутую трубку, из которой едва тянулся дым. Весь его вид создавал ощущение, что он ждал кого-то, но не мог дождаться. Его лицо, обычно искажённое насмешкой или злобой, теперь казалось почти беззащитным. Морщины на лбу разгладились, а губы слегка приоткрылись, словно он хотел что-то сказать, но сон взял своё.

Я не хотел его будить. Он был странным, даже жалким в этом состоянии, но я всё равно ускорил шаг, стараясь пройти мимо, не привлекая внимания. Его молчаливое ожидание казалось таким же бесполезным, как и вся его жизнь, наполненная отголосками мелких надежд. Я прошёл мимо, замирая на мгновение, когда его рука чуть шевельнулась, но всё-таки остался тихим и незамеченным. Чувство неосознанной тревоги вновь коснулось меня, но, не поддавшись ему, я вскоре очутился у мастерских, где меня ждала работа.

Я погрузился в коридоры мастерских, и с каждым шагом напряжение, растущее в груди, понемногу уступало место предвкушению. Это было странное, почти восторженное ощущение, когда впереди ждала работа — моя единственная поддержка и мой единственный смысл. Тёмные проходы, поглощённые полумраком, были знакомы, их стены давно стали моими спутниками. Но сегодня всё казалось немного другим, даже эти знакомые шаги.

В голове проносились образы — девушка из канцелярии, её взгляд, такой ясный и тёплый, противоположный холодной тени, в которой я обычно прятался. Тот момент, когда она заметила капли крови на платке, и её лёгкое сочувствие. Я снова почувствовал, как в груди стало теплее. Я никогда не считал, что буду искать такого понимания, но с её помощью даже в этом мракобесном мире я почувствовал хоть каплю тепла. Это было невыносимо чуждо мне, но невероятно приятное чувство.

Я шёл, мысленно возвращаясь к её глазам и той странной, почти неуловимой мягкости, что в них была. Чего я ждал? Почему эта встреча не даёт мне покоя? Но в тот момент я не мог остановиться. Я был близок к своей мастерской, месту, которое всё ещё оставалось моим, где я мог вернуть себе контроль, где я мог оставить всё это позади и заняться тем, что мог понять и сделать — шитьём.

Стежок за Стежком

Когда я подошёл к своей двери, мне показалось, что шаги мои стали тише, а воздух — чище. Казалось, что сама мастерская, скрытая за этой дверью, ждала меня, как тихий островок спокойствия в бушующем море. Я достал ключ, ощущая его холодную тяжесть в руке. Он подходил к замочной скважине с лёгкостью, словно замок узнавал его. Вставив ключ, я повернул его, и в этот момент мне показалось, что сама дверь отвечает мне. Она не была просто дверью — это был переход в моё пространство, в мою реальность, где я мог быть собой, где я мог забыть о внешнем мире.

Открыв её, я снова оказался в своей мастерской. Тут не было ничего лишнего. Простой деревянный стол, свёрнутые ткани, иглы и нити. Всё на месте, всё как всегда. Но, оглядевшись, я вдруг почувствовал, как уютно стало в этом мире. Несмотря на всё, что окружало меня, здесь я мог найти свою гармонию. Это место было моим. Я вернулся домой.

С каждой минутой восторг от предстоящей работы рос. Сняв обувь, я подошёл к столу, почувствовав знакомый запах ткани, её холодную жесткость и мягкость под пальцами. Я был готов. И вдруг на мгновение мне показалось, что этот момент уходит в бесконечность, что работа будет продолжаться и не закончится никогда. Это было странное чувство, но оно не пугало меня. Наоборот, оно давало мне ощущение вечности, как будто я был частью чего-то большего, чем просто шитьё.

В этот момент мысль о Лине, её доброте и внимании, снова проникла в мой разум. Её образ, такой ясный и тёплый, казалось, витал в воздухе, напоминая о том, что даже в этом мрачном мире есть место для света. Но я отбросил её. Сейчас не время для раздумий. Я вернулся в свой мир, где всё было под контролем, где я мог творить.

Войдя в мастерскую, я сразу почувствовал привычный запах ткани, воска и древесины. Здесь всегда было тихо, и эта тишина казалась мне чем-то священным. Тут можно оставить всё лишнее за дверью. Я поставил свечи на стол и зажёг одну из них, наблюдая, как мягкий свет начал разгонять густые тени. Они дрогнули, словно неохотно покидая своё убежище, и отступили к углам. Тепло