Александр Бруссуев - Радуга 1

Федералы, насколько позволяла им численность, заняли круговую оборону, Макс с пистолетом, зажатым обеими руками, притулился у прорехи в камне, а прокурорские сели в самом центре очерченного стенами периметра и придали своим лицам огромное удивление.

— Я сейчас пойду к этим людям и объясню им их ошибку, — сказал один из них, тот что главенствовал.

— Сначала ты объяснишь ее мне, — ответил федерал и, откинув предохранитель на стрельбу очередью, передернул затвор.

— Я здесь главный и приказываю подчиняться мне, — жестко и с какой-то истерической ноткой проговорил прокурорский. — Огонь открывать запрещаю. В любом случае. Тебе ясно?

Федерал повернулся на голос:

— Что?

— Ты у меня за неправомерное использование оружия под суд пойдешь.

В это время Макс заметил, как к их машине, крадучись, стали приближаться силуэты в камуфляже. Было их что-то много: человек двадцать или тридцать.

— Слушай, Скай, а чего это у нас все прокурорские или судейские — косые? — меж тем отвернулся к кучкующемуся противнику федерал. — Всегда меня это удивляло.

— О, этому специально учат, — ответил, выцеливая мишень второй федерал, что откликнулся на имя «Скай». — Еще со времен опричнины. Они не должны видеть глаза людей, которых отправляют куда надо. Чтоб, ничего человеческого в них не проснулось. Вот и смотрят, вроде бы на тебя, на самом деле — перед собой. А нам кажется — косоглазие. Харламов, может выпустим этих к друзьям? Там ведь тоже граждане России!

— Нельзя! Духи не должны знать нашу численность. Особенно те черные россияне.

Действительно, вытащив из чехла маленький призматический моноокуляр «Беркут», Макс заметил среди совещающихся врагов несколько откровенных негров.

— Да что вы себе позволяете! — взвился главный прокурорский. — Вы, мрази, отдаете себе отчет, чем вы сейчас занимаетесь?

— Скай! Еще кто-нибудь слово поперек скажет — вали к чертовой матери.

— Ол райт, — ответил Скай и повел стволом автомата от Макса до прокурорских.

— Стоп, парни, — быстро проговорил старлей. — Я же за вас.

— Мент с нами, — пожал плечами Харламов. — Ладно. Все равно больше оружия нет. Позвольте. Здесь же должен быть схрон!

Никто не успел никак отреагировать на эти слова, потому что откуда-то вдруг раздался звук, напоминающий эхо от удара кувалдой по дну большой железной бочки. Сразу же справа и чуть сзади развалин чавкнул взрыв, поднявший тучу пыли и каменную крошку.

— Какой, нахрен, схрон! — сквозь зубы проговорил Скай. — Уж по нему из миномета лупить бы не стали.

И он открыл огонь. Харламов поддержал своего товарища. Даже Макс попытался пару раз пукнуть из своего табельного пистолета. А главный прокурорский, зажав уши руками, заорал что-то про конституционный строй, про капитуляцию и даже моральную компенсацию. Его коллега, очень крепко сложенный, просто впал в ступор: открыл рот и смотрел в небо.

Второй взрыв от мины был уже спереди и слева. Макс с горечью констатировал про себя: «Алес. Даже жениться не успел». Федералы одинаково оскалились, словно близнецы, ожесточенно пуляя в разные стороны. Главный прокурорский с перекошенным лицом встал на ноги, размахивая руками, как дирижер. Ухнул третий залп, и Макс вжался в землю под фундаментом, закрыв голову руками и зажмурив глаза.

Взрыв прогремел где-то рядом, но звук его очень отличался от предыдущих двух: он был какой-то глухой, как подводный. Сразу же наступила тишина, стало даже слышно, как что-то ожесточенно кричат друг другу «духи», то ли ругаясь, то ли восторгаясь.

— Ну ни хрена себе! — голос принадлежал Харламову. Макс открыл глаза.

Второй прокурорский, весь окровавленный, так и сидел, воздев очи к небу, его начальника нигде не было. Харламов и Скай сидели каждый в своем секторе и одновременно чесали в затылках. Прямо у ног прокурорского топорщились какие-то доски, пучился брезент и проглядывались стволы. Что характерно, они (стволы) не принадлежали ни деревьям, ни растениям.

— Это же и есть схрон! — обрадовался Харламов. — Чего же они, придурки, по нему палили?

— Вот больше и не палят! — сказал Скай. — Догадались, идиоты. Никто не ранен?

— А где наш товарищ начальник? — прислушиваясь к своим ощущениям, сказал Макс.

— Ушел погулять, — ответил Скай. — Все-таки мы его недооценили. Хоть и сделался гадиной, но, прямо скажем, геройской гадиной. Так, старлей. Что хочешь делай: танцуй перед духами, песни пой, но задержи как можешь. Если мы с Харламовым успеем весь этот арсенал привести в надлежащий боевой вид — у нас появится шанс дождаться наших. Они скоро хватятся, что никто на связь не выходит.

— А стрелять-то можно?

— Только в случае крайней необходимости! — пригрозил пальцем Харламов и бросил Максу свой автомат.

— Эй, чурки! — заорал старлей. — Разговор есть!

30. Майор Макс

Он догадался, куда подевался надменный прокурорский чин. «Духи» притащили с собой на закорках маленький миномет, из которого мастерски пытались обстрелять их убежище. В принципе, все было тактически верным: два выстрела — вилка, третий — поражение. «Духи» без потерь, противная сторона — в ауте полным составом. Единственная неприятность — сюда они пришли целой бандой вовсе не затем, чтобы прибить нескольких русских. Цель у них была экономически обоснованной: забрать все вооружение и перетащить куда надо. А прямое попадание, пусть не самой большой, но — мины, мог весь арсенал легко привести в негодное состояние. Тем не менее, третий выстрел был сделан. То есть, никого из более-менее разумных командиров еще не было. Так как больше задействовать миномет никто не торопится, может быть, эти пресловутые командиры и появились. Значит, с ними надо говорить, они это любят.

Прокурорский, поднявшись на ноги, оказался невольным защитником всех их в оборонительном пункте, да, наверно, и этих развалин тоже. Может быть когда-то он и совершал что-то доброе и полезное, но сейчас случился, безусловно, самый достойный поступок. Мина, летящая, как известно, по навесной дуговой траектории, попала ему точно за шиворот и дисциплинированно взорвалась, пройдя еще полметра по инерции. Взрыв получился ограниченным с горизонтальных сторон поверхностью бронежилета и, потеряв всю свою убойную силу, вяло ушел вниз, разворотив крышку схрона. Вот так и получилось, что прокурорский персональный «броник» защитил не своего хозяина, а всех остальных вокруг, что было, безусловно, гораздо важнее. Просто праздник какой-то.

— Что за шакал там тявкает? — услышал Макс голос с той стороны и очень обрадовался: если бы не ответили, то их судьба была бы решенной.

— С тобой, чурка, говорит полковник армии Конголезской территориальной специальной бригады, — заорал Макс и переполз на другое место.

Оба федерала удивленно посмотрели на него, оторвавшись на секунду от соединения каких-то железяк. Самый главный «дух» тоже озадачился и сейчас, наверно, кашлял в кулак, чтобы скрыть перед подчиненными свое недоумение.

— Мы тебя убьем, полковник! — наконец пришел ответ.

— Ладно! — крикнул Макс. — Согласен. Во имя аллаха и с Кораном за пазухой?

— Не упоминай, собака, святую книгу! Или, клянусь аллахом, мы отрежем тебе язык и запихаем его в твой зад!

— Волнуются дяди, — негромко проговорил старлей федералам. — Но и не торопятся.

— Давай, давай, — не останавливаясь в своих четких, как у робота, движениях, сказал Скай.

— Надеюсь, вы тут не дельтаплан собираете, или космический корабль Буран 2?

— Вали, переговорщик.

— Слушайте сюда, правоверные! — снова заорал Макс. — Да будет вам известно, среди нас тоже есть мусульмане.

— Ты хочешь нас разжалобить?

— Нет! Я хочу напомнить тебе, о чурка, суру 4 под названием «Женщины». Там сказано: «A ecли кто yбьeт вepyющeгo умышленно, то вoздaяниeм eмy — гeeннa, для вeчнoгo пребывания там. И paзгнeвaлcя Aллax нa нeгo, и проклял eгo, и yгoтoвaл eмy вeликoe нaкaзaниe!» Ты не боишься геенны? А твои люди?

— Ты лжешь, собака. Мы вас все равно убьем. Нечаянно.

— Нечаянно не бывает. Твое сердце будет знать, что ты убьешь единоверца!

— Тогда сдавайтесь! И, может быть, вам будет пощада!

— «A ecли ты бoишьcя oт людей измены, то oтбpocь дoгoвop с ними согласно со справедливостью: поистине, Aллax не любит изменников!» — сура 8 «Добыча».

— Что ты еще скажешь из святого писания, шакал шелудивый?

— Знаете, по-моему, они тянут время, — предложил федералам Макс.

— Так тяни сколько возможно! — ответил Скай. — Еще пару тысяч ведер — и ключик у нас в кармане.

Харламов в это время прилаживал сошки к страшному на вид автомату, имеющему отдаленное сходство с военной поры крупнокалиберным «Дегтяревым». Прокурорский продолжал беззвучно сидеть, погруженный в свои прокурорские думы.

Макс не имел никакого желания перекрикиваться с неведомым бандитским командиром. Он выглядывал в свой «Беркут», надеясь разобраться в уготованной им участи, но единственное, что смог определить — это то, что их взяли в кольцо. Правда, с тыла нападать было не совсем удобно, потому как там был довольно крутой склон, поэтому, наверно, следует ждать атаки в лоб, да еще чуть-чуть с флангов. А вот там, в рощице, очень даже неплохо было посадить снайпера. У него от этой мысли даже пот на лбу выступил.