Битва за Изнанку (СИ) - Билик Дмитрий Александрович

На это замечание Лихо благоразумно промолчала.

Все мои мечты о бутере с рыбкой разбились о чудовищный быт. Он заключался в том, что Алена со своими подопечными приготовила борщ. Такой вот красный и густой, словно пыталась меня подкупить. А когда на второе мне подали ароматное пюре с тефтелями с какой-то сказочной подливой, я понял, что так и есть. Неправильно приспешница делает. Чтобы я поскорее ее отпустил к Анфалару, надо показывать как раз свою несостоятельность, а не работать над моим скорейшим набором килограммов.

У меня даже на мгновение возникла крамольная мысль — не махнуть ли стопку. Как-то вспомнились все эти русские обычаи и присказки навроде «пельмени без водки жрут только свиньи». Но нет, нельзя. Я знал, что Мотя Зорин существо странное. На меня и алкоголь действовал необычно — излишне расслабляюще, часто даже усыпляюще. А вот этого делать сейчас никак нельзя, надо думать, как выпутаться из сложившейся ситуации.

Хотя бутер я себе сделал. Зря. С желаниями — с ними просто. Если ты что-то очень хочешь, то нельзя его воплощение откладывать в долгий ящик. К примеру, товарищ Костяна с детства хотел черный «Бумер». Может, из-за одноименного фильма, может, еще из-за чего-то. Суть в том, что к своей мечте он шел долго. В двадцать женился, через пару лет появился сын, а еще через год наконец приобрел BMW 750 iL девяносто девятого года.

Ну, и ничего. Даже поездил неделю, пока что-то там не сломалось (будто, могло быть по-другому). А радости нет. Потому что если бы он сел за руль того «Бумера», когда желание еще не прогорело, не потухло под разными тяготами житейских трудностей, то все было бы по-другому.

Вот и мне никакого удовольствия бутер не принес, хотя он был сделан в точности по моим предпочтениям. Я откусил немного и отодвинул его. Зажрался.

— Чего, хозяин, не весел? — без всякой брезгливости принялся харчить мой бутерброд Гриша.

— У меня много вопросов, а ответов нет.

— Это потому, что ты не того, не просвещаешься, — важно заметил бес. — Я вот Митьку все время учу уму-разуму. Так, глядишь, и из него порядочная нечисть выйдет.

— Ты его тостам учишь, а еще как сделать так, чтобы любого перепить, — фыркнула Алена. — Тоже мне, магистр алкогольных наук. Будто до тебя никто эту фишку с растительным маслом не знал.

— А вот подслушивать, Алена Николаевна, некрасиво, — надулся бес.

— Кто вас подслушивает? Вы просто шумные.

Я уже не слушал перебранку моей домомучительницы с нечистью. Потому что сам того не зная, бес единственный, кто за весь день дал дельный совет.

Почему-то в последнее время я действительно стал пренебрегать информацией, которая была практически под рукой. Я достал со Слова тетрадь Спешницы и раскрыл ее. Так и есть, рубец не просто открыл новую информацию, он добавил множество приписок к уже существующей. А еще мне показалось, что дневник словно распух, стал толще и увесистее.

Однако ответов мне прямо сейчас получить было не суждено. Потому что в гостиной послышался звук крушения легкомоторного самолета.

— Хозяин! Любимый!

— Это она меня, что ли, зовет? — встрепенулся бес.

— Ага, держи карман шире, — ответил я, убрав дневник и направляясь на звук.

Сирин выглядела… испуганно, что ли? Я сначала подумал, что это из-за того происшествия на улице. Осознала, поняла, что больше так поступать не надо? Я сегодня был милостив и слишком затрахан жизнью. Поэтому оказался готов к быстрому отпущению грехов. Впрочем, Ерга прибыла не за этим.

— Там с тобой кое-кто хочет поговорить.

1. В 1609 г. в Выборге был подписан Выборгский трактат. По условиям договора Швеция предоставляла корпус наемников, которых оплачивала Россия, в обмен на крепость Корела с уездом. Позже вспомогательный шведский корпус под предводительством Я. П. Делагарди вместе с войсками Василия Шуйского участвовал против сторонников Лжедмитрия II и польских интервентов.

Договор 1609 г. сложно рассматривать однозначно. С одной стороны, без шведского корпуса у Василия Шуйского было бы намного меньше шансов в войне против самозванца. С другой, после пленения Шуйского, тот же Делагарди захватил Новгород, аргументируя это невыполнением договора оплаты с русской стороны. Так началась русско-шведская война, которая длилась семь лет (прим. автора) и закончилась возвратом части русских земель.

Глава 18

Сирин успела еще рассказать, где именно меня ждут, после чего улетела. Точнее, создалось впечатление, словно она растворилась в воздухе подобно миражу. Или что ее, как фантик на веревочке, резко выдернули из комнаты. Чуть не забыл, еще Ерга уточнила, что желательно, чтобы я выбрался из дома незаметно.

— Ловушка, сс…? — нахмурилась Лихо.

— Только очень странная. Будто кто-то хочет пообщаться, но не желает делать этого здесь? Почему?

— За домом следят, — ответила Юния. — Точнее, сс… наблюдают за тобой. Может, за Лео.

— Вот и я о чем.

Сборы заняли немного времени. Собственно, я захватил с собой рюкзак, Трубку и Лихо. Для всего остального была карта «Мир» и серебряные монеты.

Выбираться пришлось уже проверенным методом через крышу. Разве что прыжок во внутренний двор дался на этот раз с большим трудом. Не потому, что я рисковал что-то сломать. Все-таки теперь у меня был определенный опыт в прыганье с домов, да еще и через кованные ворота пришлось поскакать ценой собственных штанов. Однако совершать такие резкие движения после обеда было верхом неблагоразумия. Борщ подкатил куда-то к горлу и хорошо, что не выплеснулся наружу. Зато в середине груди очень больно закололо. Такое изредка случается у каждого. Иногда даже думаешь, что сейчас умрешь, но спустя секунд пять постепенно отпускает. Вот и меня чуть попустило, хотя живот все равно протестовал против вероломного поведения.

Путь занял довольно много времени. Казалось, дойти до точки назначения, которой предстал дом Коменданта, — несколько минут. Но это без встроенного курвиметра и попыток сохранить инкогнито. Мне же пришлось дворами выбираться на Декабристов, дойти до улицы Глинки и уже через Набережную Крюкова оказаться на Новой Голландии.

Несмотря на то, что через прорехи в перистых облаках светило солнце, вспомнилось, как в последний раз здесь оказался. Именно тогда я внес посильную лепту в смерть инкуба, взял под крыло приспешницу, еще думая, что свободен как ветер. Хотя Князь уже сплел вокруг меня паутину, из которой не выберешься. Казалось, что все это произошло бесконечно давно и вообще неправда.

Впрочем, долго жалеть себя и вспоминать о былом у меня не получилось. Сложно испытывать меланхолию, когда вокруг все шумит, гремит и живет. Нет, я знал, что Новая Голландия — одно из мест силы для нечисти. Тут собирается много всяких существ, иногда торгуют, но большей частью «тусуются». То есть, выходят в мир, чтобы на других посмотреть и себя показать. Лео как-то упоминал, что именно здесь заключаются всякие сомнительные сделки между существами. В атмосфере полной и пьяной непринужденности. Интересно только какие?

Так или иначе, я заметил одного из волотов Коловрата, медленно, с большими паузами, что-то показывающего на пальцах громадному, но вместе с тем лысоватому черту (сразу видно — городской, тут экология хуже). Черт злился от тугодумия собеседника, нетерпеливо топал копытом и с завистью поглядывал на играющих в нарды товарищей. Однако ждал, когда волот закончит «говорить».

Я еле сдержал улыбку. Потому что великана звали Дарослав. И болтал он так, что мог заткнуть за пояс самого Эминема. Но то было в лагере волотов, тут великан отыгрывал тугодума. Да, Коловрат следил за репутацией своих ребят.

Неподалеку стояло несколько шатров, крошечных палаток и прилавков, расположенных прямо под открытым небом. Здесь сновала чудь белая. Причем, было ее не в пример больше, чем в Выборге. Я насчитал около трех десятков, хотя в этом плане меня можно назвать расистом. Некоторые из беловолосых, облаченных в шкуры коротышек, выглядели сплошь на одно лицо.