Вековуха. Беляна из рода Рарога - Елена Геннадьевна Бабинцева

Я с опаской покосилась на волка. Ясва заметила мой взгляд и улыбнулась.

— Не бойся его. Это мой друг давний.

— Странный он… глаза не звериные.

— Не звериные, — кивнула Ясва. — Человек потому что.

— Человек?! — я удивлённо посмотрела на ведьму. — Но… значит, оборотень?!

— Ну, оборотень, — кивнула Ясва, — и что? Уж вышло так…

Я снова посмотрела на волка. А тот смотрел на меня, не отрываясь, будто изучал, думал, можно ли мне доверять. Вышло так? А что же произошло? И тут я обратила внимание, что уши зверя были в мелких шрамах. На морде зверя змеился длинный шрам, пересекая нос и теряясь дальше где-то в шерсти. Я непроизвольно дотронулась до своего лица. И стыдливо отвернулась.

— Пришёл он ко мне израненный, — мрачно сказала Ясва, поглядывая на горящие угли. — Худой да побитый. Скитался по лесам много дней, а охотиться не мог, лапа сломана была. Вот и пришлось взяться за его лечение. Не доверял сначала, молчал. А потом поведал, как добрые люди собрались, да и чуть дух из него не вытрясли. Хоть зла он и не творил, деревню и племя своё защищал. Диких зверей отгонял, не давал скот воровать. А вот кто-то увидал, как он в волка перекинулся, да и донёс…

— И что же…? — шёпотом проговорила я.

— Да то! Собрались деревней, да и показали, почём фунт лиха… избили да выгнали. А он-то сам по себе там жил. Родня померла, хозяйства особо не было, изба старенькая имелась, заступиться никто не хотел. И с тех пор у меня живёт. Да как живёт… приходит, когда захочет. Правда, человеком я его ни разу не видела.

Я снова глянула на волка. Но он лежал, отвернув от нас морду. Было, потянулась к нему рукой, но Ясва перехватила мою руку и покачала головой. Не стоит. Когда жалеешь кого-то, бывает горше самого яда. И обидно, и стыдно, что позволил такому случиться.

Мы взяли мясо, которое приготовили и пошли избу. Волк шёл следом. Ясва накрыла на стол, поставила вчерашнюю кашу, положила мясо, сюда же прибавился лук перьями, свежий белый хлеб, кувшин с горячим отваром, творог и сыр. Ясва взяла миску и положила волку тушку кролика. Поставила миску у печи, и волк тут же принялся за еду.

Я всё смотрела на волка и несмело жевала кусок хлеба. Ясва усмехнулась.

— Что? Родная душа?

Я аж поперхнулась и тут же покраснела.

— Нет…! Я… просто… смотрела…!

— Так, ведь он почти такой же… — проговорила Ясва, наливая отвар в кружку. — Я как тебя увидала, сразу про него подумала…

— А… как его зовут? — спросила я несмело. — Как к нему обращаться?

— Сам скажет, коль захочет… — проговорила ведьма. — Пока другом зови, братом названным, защитником лесным… как сердце скажет.

Когда с едой было покончено, Ясва сказала мне одеться потеплее и идти за ней. Надобно было травы собрать, пока солнце выше не встало. А это лучше всего делать на рассвете, пока роса на траве держится…

Я обмотала ноги плотной тканью, надела сверху лапти и зашнуровала аж до самого колена. Ясва смотрела на меня, едва улыбаясь. Сама же она одела под юбку мужские штаны! Вот это да! А разве ж так можно…? Хотя, кто ей может запретить… здесь она сама себе госпожа.

Ведьма любезно дала мне вязаный зелёный платок, и укутала в него. Сама же она ограничилась тонкой накидкой.

Утро дышало прохладой и запахом трав с полей. Я вдохнула полной грудью, и мне впервые показалось, что вся моя жизнь в деревне была не жизнью, а лишь каким-то блёклым мороком.

Ясва и я углубились в лес. А вот волк куда-то убежал, и вскоре я потеряла его из виду.

Ведьма подошла к старому и большому пню, положила на него немного ягод и поклонилась до самой земли. Я тут же повторила за ней.

— Здрав буди, батюшка Лес! Мы за травками пришли! Не серчай на нас. Больше положенного брать не будем!

Ясва выпрямилась.

— Ну вот, теперь можно и идти.

— А… ты всегда так делаешь? Здороваешься с лесом?

— Конечно, — серьёзно кивнула ведьма, — Я здесь не хозяйка, а просто гость. Травы, ягоды собираю, коренья какие, да вот друг мой мохнатый охотится здесь иногда. Испросить благословения надобно. В гостях надо уважать хозяина дома.

Когда мы вышли на широкую поляну, ведьма стала срывать цветы ромашек и укладывать в свой мешочек, который висел у неё на поясе. У меня же был простой кузовок. Какое-то время мы молчали, занятые делом. Когда перед моими глазами возникли бледные босые ноги с обломанными ногтями, я даже испугаться не успела.

Я плюхнулась на задницу и ведьма тут же встала около меня.

— Ясва… кто это…?

— Лоскутиха местная. Мавка, если по-простому. Здрава буди, Улечка. Что ж ты маешься, моя хорошая? Опять реку взбаламутили? Али скучно тебе?

Мавка была девушкой… почти моего возраста. Грустное бледное лицо, глаза смотрят куда-то вдаль. Волосы чёрные распущенные. С грязной рваной рубахи капала вода, будто она только из речки вылезла…

Нас мавками родители пугали, когда мы к речке близко подходили, мол, утащат на дно, и поминай, как звали.

Мавка перевела на меня взгляд и расширила глаза. У меня сразу волосы дыбом встали на затылке.

— Ой… какая хорошенькая…

— Ага, хорошенькая, да только не твоя.

— Дай поиграю…

— Улечка, девонька моя, не могу, — вздохнула Ясва. — Негоже с живым человеком на дне реки играть. На-ка вот… сплела тебе подруженьку. Будет с кем потешиться.

Ведьма выудила из-за пазухи плетённую из сена куколку, одетую в белую рубашонку, с двумя косичками и простеньким личиком нарисованным угольком. Но мавка протянула к куколке ручки и взяла её, поглаживая по голове.

— Нравится? Вот и славно! Ну, иди, иди моя хорошая. Солнышко-то поднимется скоро высоко. Пересохнешь ведь. Иди…

Мавка ничего не сказала. Она, молча, отвернулась и, прижимая к себе куколку, ушла куда-то вглубь леса. Я дождалась, пока светлая, почти прозрачная фигурка исчезнет из виду и только потом встала на ноги. Ясва глянула на меня и тут же всучила мне головку чеснока.

— Совсем забыла тебе оберег, какой дать… вот носи пока с собой.

— Чеснок? — удивилась я. — А я думал, что его только кровососы боятся…

— Не только, — кивнула ведьма, поднимая мой кузовок с ромашками. — Железо коленное тоже подходит, но достать его сложнее. Полынь можно с собой носить, только не все полыни боятся. В основном мавки да русалки. Есть у меня колечко железное, на поясок тебе. Хороший будет оберег. Но учти!