Дэн Симмонс - Двуликий демон Мара. Смерть в любви

Позже ночью, когда под шум дождевой воды в водостоках я укладывал Кэролайн спать на кушетку в гостиной, мне невольно бросилось в глаза, насколько она стала похожа на Кей. За пять месяцев, прошедших после их переезда обратно в Денвер, Кэролайн похудела. В чертах ее лица, утратившего детскую пухлость, уже угадывалась материнская тонкокостность, а подстриженные каштановые волосы были лишь немногим длиннее, чем у Кей в лето нашего знакомства, когда я вернулся из Вьетнама и врезался на мотоцикле в грузовик Пепси. В темных глазах Кэролайн отражался такой же тонкий и ранимый ум, как у Кей, и она подкладывала ладонь под щеку точно как мать.

Страшная трагедия разлуки со своими маленькими детьми, даже недолгой, состоит в том, что за время вашего отсутствия они становятся совсем другими людьми. Может, это верно для любого возраста. Не знаю.

— Пап, а мы пойдем завтра на летний бобслей?

— Конечно, малыш. Если погода улучшится.

Зря я прихватил в вестибюле буклеты. Все бы ничего, не научись Кэролайн читать еще в четыре года. Вот она и прочитала во всех пяти буклетах из серии «чем-заняться-в-брекенридже» красочное описание трассы летнего бобслея. Сказать, что я совершенно не горел желанием спускать Кэролайн с горы, значит ничего не сказать.

— А фильм про марсиан глупый, правда, пап?

— Безусловно.

— Я имею в виду, если у них хватило ума построить космические корабли, они же должны были и про микробов все знать, правда ведь?

— Разумеется.

Я как-то никогда не задумывался об этом. «Война миров» — первый в моей жизни немультяшный фильм — мне было пять, когда он вышел на экраны в пятьдесят третьем году, — и всю дорогу из «Риальто» я испуганно цеплялся за руку старшего брата. «Ты видел проволоку, на которой болтались эти дурацкие марсианские машины?» — спросил Рик, пытаясь рассеять мои страхи, но я только щурился под серым чикагским снегопадом и еще крепче сжимал его руку в варежке. Много месяцев после этого я спал с включенным ночником и всякий раз, глядя в ночное небо с нашего четвертого этажа, ожидал увидеть там зловещие огненные хвосты марсианских цилиндров. Спустя год, когда мы перебрались в маленький городок в тридцати милях от Пеории, я утешился мыслью, что марсиане сначала нападут на большие города и у нас, сельских жителей, еще останется время, чтобы покончить жизнь самоубийством, прежде чем они направят тепловые лучи. Позже, когда мои страхи переключились с марсиан на ядерную войну, я успокаивал себя примерно такими же рассуждениями.

— Спокойной ночи, папа, — сказала Кэролайн, подкладывая ладошку под щеку.

— Спокойной ночи, малыш.

Я ушел в другую комнату, оставив дверь полуоткрытой, и попытался почитать последний сборник рассказов Раймонда Карвера. Немного погодя отложил книгу и стал слушать дождь.

Отец Кей никогда мне особо не нравился — всю жизнь до самой пенсии он проработал инженером-строителем и видел все в черно-белом цвете. Но он немало удивил меня, когда навестил в клинике, где я лечился от алкоголизма и оклемывался от нервного срыва, случившегося сразу после расставания с Кей.

— Дочь говорит, ты каждое утро прикатывал, чтоб проводить Кэролайн до школы, и поджидал ее после уроков, — сказал старик. — Уж не собирался ли ты ее похитить?

Я улыбнулся и покачал головой:

— Вы же сами все понимаете, Калвин. Я просто хотел убедиться, что с ней все в порядке.

Он кивнул:

— И ты чуть не набросился с кулаками на женщину, которая приглядывала за Кэролайн в отсутствие Кей.

Я пожал плечами, чувствуя себя страшно неловко в больничном халате и пижаме:

— Она возила Кэролайн и остальных детей непристегнутыми.

Он внимательно посмотрел на меня:

— Чего ты боишься, Бобби?

— Энтропии, — ответил я, не задумываясь.

Калвин слегка нахмурился и потер щеки:

— Я изрядно подзабыл школьную физику, но помнится мне, энтропия — просто энергия, которую нельзя преобразовать в полезную работу.

— Да, — кивнул я, удивляясь странному повороту разговора. — А также это мера хаотичности. И стопроцентная вероятность того, что все, что можно испортить, будет испорчено. Это движущая сила, стоящая за законом Мерфи.

— Бруклинский мост, — сказал он.

— Что?

— Если тебя пугает энтропия, Бобби, подумай о Бруклинском мосте.

Я помотал головой. Голова раскалывалась. Трезвость оказалась совсем не такой замечательной штукой, как о ней говорили.

— Джон Реблинг с сыном спроектировали мост с огромным запасом прочности, — сказал Калвин. — Он строился в тысяча восемьсот семидесятых для транспортного потока в десять раз меньше нынешнего и был закончен задолго до того, как по нему проехал первый автомобиль, но все предельные нагрузки, все допуски при проектных расчетах увеличивались в пять-десять раз — и посмотри на него сегодня. Несколько лет назад мост обследовала экспертная комиссия и пришла к выводу, что он нуждается только в покраске.

— Здорово, — сказал я тогда. — Если ты мост.

Но после выписки я отправился в Нью-Йорк. По легенде, собирался обсудить с руководством «Центуриона» — головной компании фирмы «Прери Мидленд» — вопрос о моем переводе обратно в Денвер, но на самом деле поехал поглазеть на Бруклинский мост. Чтобы задаваться вопросом, не увеличил ли я в пять, десять или больше раз предельно допустимые нагрузки в жизни Кей, тем самым превратив в кирпич и железо то, что должно было расти и цвести под солнцем.

Дурацкая идея. У подножия моста находился большой бар, но я выпил там только кружку пива и вернулся в отель.

После полуночи дождь поутих, но с гор по-прежнему дул крепкий ветер, и дополнительные одеяла, лежавшие на полке в шкафу, пришлись очень кстати. Несколько раз я выходил в соседнюю комнату проверить, как там Кэролайн. Все в порядке — она мирно сопела, лежа в одной из немыслимых поз, в каких предпочитают спать шестилетние дети. Поправив сползшее одеяло, я вернулся в постель и попытался заснуть.

Одно из моих любимых дел в Оранжевой Папке — страховое требование Фармера Макдональда и его сына Клема. Разумеется, имена не настоящие. Не знаю, как я поступлю, если вдруг однажды возьмусь описать все подобные случаи в какой-нибудь своей книге. Зачастую истцы носят имена настолько в духе своих историй, что изменять их просто грех — вспомнить хотя бы похотливого дантиста из Салема, штат Орегон, по имени доктор Болт. Чтобы получать такое же удовольствие, какое получал я все эти годы, страховые требования надо читать вместе с полицейскими отчетами, заключениями страховых оценщиков, схемами с места происшествия, заявлениями и показаниями пострадавших, истцов, главных участников события и свидетелей.

Время от времени я слышал подобие языка страховой документации, когда смотрел по телевизору интервью какого-нибудь патрульного или помощника шерифа после погони с задержанием. Обычно я толкал Кей локтем, отвлекая от книги, и заставлял смотреть. «Э… приблизительно в этот момент времени, — говорил толстый помощник шерифа в камеру, — э… предполагаемый подозреваемый покинул свое транспортное средство и дальше передвигался на ногах… э… на высокой скорости, пока я и офицер Фогерти не преградили ему путь и приступили к задержанию. В означенный момент времени… э… предполагаемый подозреваемый оказал физическое сопротивление, которое мы с офицером Фогерти совместными усилиями успешно подавили».

Я переводил для Кей:

— Иными словами, этот хмырь выскочил из машины и дал стрекача, а эти двое сбили его с ног и хорошенько отпинали.

Кей терпеливо улыбалась и говорила:

— Бобби, в каждой псевдопрофессии, на каждой ступени бюрократической лестницы есть свой птичий язык.

— Например? — спрашивал я. — Я служил только в армии да страховой фирме. Это примерно одно и то же.

— Возьмем мою область деятельности, — говорила она. — Образование. Недостаток терминологии мы восполняем за счет бесполезного жаргона. Если неуспевающий ученик не умственно отсталый, мы называем его ПОР — Плохо Обучаемый Ребенок. У нас нет специалиста для решения проблемы с посещаемостью — мы даем объявление о найме ПК — Педагога-Координатора — для работы с БУ — Бросившими Учебу. Вместо того чтобы заниматься с малоспособным ребенком, мы составляем детальные ИОПы — Индивидуальные Образовательные Программы для несамостоятельных учеников. А вместо того, чтобы формировать продвинутые группы для одаренных учеников, мы учреждаем ВГО — Вспомогательные Гранты на Обучение.

— Ну да, — соглашался я и указывал на экран, где толстого помощника шерифа уже успевала сменить местная новостная ведущая, симпатичная евроазиатка. — Но все-таки копы изъясняются идиотским языком.

В общем, Фармер Макдональд перекрывал крышу своего амбара, когда начались события, вылившиеся в вышеупомянутое требование по страховому случаю с автомобилем.