Шелест - Алексей Сергеевич Герасимов

бродит по подземным залам бункера, а рядом идёт Анна, которую он держит за руку. Вокруг полыхание зелёных ламп, с потолка капает какая-то слизь. Слышится пронзительное жужжание, и где-то впереди он различает силуэт мальчика, стоящего в коридоре. «Брат Анны?» — думает он. Фигура оборачивается, глазницы пусты, рот, зовущий куда-то, беззвучно открыт. Иван пытается сказать «Нет! Стой!», но слова увязают. Внезапно всё затапливает кровь и крылатые тени срываются с потолка…

Он всхлипнул, проснувшись. Анна прижимается, бормоча что-то сквозь сон. За окном уже серые сумерки — дождь, видимо, забаррикадировал небо, не пропуская утренних лучей. Зато где-то вдалеке — знакомое карканье, будто вороны празднуют свой хриплый концерт.

Иван аккуратно выбрался из-под руки Анны, пытаясь не разбудить. Накрыл стареньким одеялом и сел, обхватив голову руками. По телу прошла мелкая дрожь. Все ощущения слились в одно: «И что дальше?»

* * *

Утром между ними царила неловкость. Анна проснулась, быстро оделась, почти не глядя Ивану в глаза. Они обменялись парой фраз: о погоде, о том, что она должна вернуться до полудня, иначе дома поднимут панику. Не было упрёков или сожалений — скорее, каждый понимал, что эта близость состоялась «здесь и сейчас», под гнётом страхов, и продолжение связи может оказаться слишком опасным.

Когда она мрачно застёгивала куртку, Иван тронул её за локоть.

— Аня… Ты… не жалей. Я… наверное, тоже не жалею.

— Я… да, — промолвила она тихо и взглянула ему в глаза. — Но я всё равно уеду. Надо кое-что проверить в документах отца. И, если что, привезу их тебе, хорошо?

Он кивнул. Хотелось обнять её, но что-то внутри подсказывало: сейчас не время. Жуткое давление ночных страстей ещё висело в воздухе, и каждый был поглощён своими мыслями. Поцелуй на прощание получился коротким, почти торопливым. Потом Анна вышла под моросящий дождик, завела мотоцикл. Гул мотора прокатился во дворе, придавая обстановке тревожный всплеск, и исчез за поворотом.

Едва шум стих, Иван почувствовал, как тишина сгустилась, возвращая его к реалиям. Несло свежезаваренным кофе, который они пили за завтраком, пропахшим грустью. Где-то за стеной флегматично гудел генератор. Дождь потихоньку ослабевал, превращаясь в плотные капельки, осевшие на козырьках уличных колонок.

Он прошёл в диспетчерскую, вытащил журнал учёта. Но вместо дежурных записей начал строчить заметки, выговаривая основные мысли:

«За последние дни понял: это место охраняет меня. Или, точнее, особо не трогает. Вороньё, чудовищные звуки, исчезновения. Анна сказала, местные верят, что я «в ладах с тайгой». Однако я в себе так не уверен. Но бежать всё ещё некуда. Всё сходится к тому, что в глубинах болот — первопричина этого зла. (Запомнить: сходить в бункер за информацией. Раздобыть план, изучить, что может быть внутри)».

Он замолчал, стукнув ручкой по столу, и добавил пару строк крупными буквами:

«Нужно перехватить у врага инициативу. Действовать первым. Грёбаная тьма не победит, если знать, откуда она бьёт. Я проберусь глубже в те коридоры. Попытаюсь найти… что бы ни было источником. Или хотя бы понять, как заткнуть этот… шелест».

Иван тяжело выдохнул: мысль, что придётся добровольно сунуться в гущу непонятно, чего пугала, но и бездействие могло только усугубить проблемы. «Если я ничего не сделаю, исчезновения так и будут множиться. Анна… она ведь тоже в опасности. А я… хотя бы могу попытаться».

Захлопнув журнал, Иван подошёл к окну. Меж полос дождя виднелись сумрачные деревья, слегка прикрываемые туманом. И где-то там, за сотнями стволов, укрытыми болотами, его ждали ответы. Или…

— Лады… — выдохнул он вполголоса, вслушиваясь в удалённое эхо карканья. — Всяко лучше, чем жопу отсиживать в ожидании следующей бойни.

На губах сама собой возникла горьковатая улыбка. В голове пронеслась короткая вспышка воспоминаний: как минувшей ночью Анна вздрагивала от грома, а потом впивалась в его губы, и на какое-то мгновение они вдвоём дали отпор мрачному миру. «Если я смогу преодолеть этот мрак, — подумал Иван, — возможно, будет шанс на нормальную жизнь. И для неё тоже».

Хрустнув суставами пальцев, он отвёл взгляд от окна, и тень за спиной на секунду метнулась — словно сама заправка слушала и одобрительно кивала. Сознание кольнуло шорохом, и послышался едва различимое: «…приходи…» Вздрогнув, Иван обернулся, но никого не увидел. Лишь пустой коридор, пахнущий соляркой и сыростью.

— Слышу вас, слышу, — пробормотал он, ощущая, как сердце колотится. — Не дождётесь, чтобы я сбежал просто так.

В ответ послышался лёгкий шелест, будто кто-то скрёбся острым когтем в дальнем конце. Но теперь Иван чувствовал в себе некую решимость, в которой нашлось место огоньку надежды. В конце концов, если уж ему выпало стать частью этого дурдома — лучше взять инициативу в руки, чем беспомощно тонуть в ночных кошмарах.

Он закрыл дверь, проверил патроны в «Беретте» бандитов и на секунду задумался о ружье, что подарила Анна. Видимо, придётся захватить весь арсенал, как солдату перед боем. «И даже этого может не хватить», — мелькнуло в подсознании. Но делать нечего: завтра же, а может, прямо сегодня, он отправится в лес к бункеру.

Где-то за стенами будто пронёсся хоровой шёпот, распадающийся на сотню крошечных отзвуков. Иван подсознательно понимал: нечто не дремлет, а лишь набирает силу в болоте, поглощая новых жертв. И, что хуже всего, ареал обитания зла расширяется с каждым днём. Вот и Улу уже начинает стонать, а скоро паника перекинется дальше — на трассу, на следующий город, кто знает?

ГЛАВА 8

Купол

Иван вытер со лба капли пота и прислонился к прохладной поверхности шкафа в диспетчерской. За окном окончательно рассвело, хотя солнце выглядывало из-за свинцовых туч неохотно. Мысли об Анне не отпускали, но времени на эмоции не оставалось. Позавчерашняя вылазка в бункер принесла недостаточно результатов. Он лишь обследовал часть остатков архива, мельком увидел некий пульт управления и несколько запертых дверей в глубине полузатопленного коридора. Сегодня Стрелков намеревался вернуться туда и, забрав карту, дойти до мистической «Зоны 3». Не зря же в кармане лежал найденный ключ. Был шанс, что в этой зоне скрываются ответы, а может, и источник местных аномалий.

Стрелков зашёл в кладовую, невольно ставшую импровизированной «оружейной». На плечо повесил ружьё, проверил патроны, хотя их оставалось не так уж много. «Беретта», фонарик и фляга с водой были спрятаны в рюкзак, у пояса закреплён нож. В нагрудный карман нырнул медальон, найденный в бункере. Иван уже несколько раз замечал, что прикосновение к холодному металлу помогало на миг уменьшить воздействие на подсознание. Может, это был лишь самообман, но