Ледяной Эдем - Алекс Норман

– Зачем бояться? – мотнул головой Миккоев. – Казубов у нас теперь загнанный волк! Он сюда и не сунется.

– Загнанный волк, – усмехнулся Кирилл. – Может, лежит этот волк сейчас на печи у себя в Сухне и в ус не дует. Картошечку жрет, огурчики. Мы здесь, он там.

Он старался не налегать на водку, но в голову все равно стукнуло. Но это от усталости. Конечно, от усталости, по-другому и быть не может.

– Ну так давайте съездим! – Миккоев с воинственным видом поднялся из-за стола.

– А почему не съездить? – с усмешкой глянув на Кирилла, спросила Ольга.

Она и благодарила его за проявленную инициативу, и вместе с тем смеялась над ним. Инициатива, она ведь наказуема. Это ему, чистенькому после баньки, нужно будет подниматься и через морозную ночь ехать в Сухню, тогда как в соседней избе сейчас тепло, мягкая постель ждет героя. Ольга, конечно, с радостью поучаствует в розыске убийцы, но все равно смешно.

А подниматься пришлось, на улице ночь, мороз, «Нива» участкового не захотела заводиться, пришлось Кириллу садиться в свою машину. Двигатель завелся, он оставил его на прогрев и отправился в дом, где находились вещи. Непроходимая лесная глушь диктует свои правила, одно из них: уходишь на час, собирайся так, как будто застрянешь на сутки.

И он собрал рюкзак, и Ольга; неунывающая и неуемная Маша принесла пирогов с творогом, завернутых в парафинированную бумагу. Ольга не просто поблагодарила ее, а поцеловала в щеку.

– Спасибо тебе, девочка моя!

– Да я завсегда рада помочь, – засмущалась женщина. – Тем более что за сволочью этой едете!

– За мразью! – кивнула Ольга.

– Еще какая мразь!

Маша глянула в окно и нахмурилась, как будто там кого-то увидела.

– Что там? – Ольга подошла к окну, глянула на улицу.

– Да нет ничего, показалось, как будто ходит кто-то.

– А может, и ходит!

Ольга первая вышла из дома, Кирилл за ней. Они перешли дорогу, обошли баню – ни людей, ни следов, кроме тех, которые они сами и оставили.

Машина прогрелась, Кирилл и Ольга загрузились, подошел участковый с ружьем.

– Диконов остается, – сказал Миккоев. – Детей уложит, свет выключит, будет ждать. Вдруг Казубов появится. Сразу, сказал, стрелять будет на поражение. А чего с этим подонком церемониться!

– А вы сегодня с нами ночуете? – разгоняя машину, спросил Кирилл.

– Ну да.

– А вчера дома у себя ночевали?

– Ну так из района подъезжали, Миша Воронов, Эмиль Алпаров, Володя Клешнев, хорошие ребята, мы с ними сегодня столько прошли.

– Далеко вы сегодня зашли, даже рация не доставала.

– Да рация недалеко берет… Тихон Маше своей оставил, переживал за нее.

– Ну а что, Казубов запросто может на ней отыграться. И в лес к себе утащить, – сказала Ольга.

– А ребята, Миша этот Воронов, Эмиль, вчера подъехали? – спросил Кирилл.

– Ну да.

– У вас переночевали?

– Ну!

– А утром Диконов на своем тракторе подъехал, дорогу расчищал.

Дорогу на Кайсе Диконов расчистил, а на Сухню нет, за ночь навалило, машина шла с трудом, а впереди сложный участок, где можно застрять.

– Утром, в половине восьмого. Мы сразу за ним и поехали. Он ведь только до Кайсе дорогу расчистил, дальше не пошел.

– Ну так он же обычно в пять утра на расчистку выходит.

– Это обычно. А вчера он всю ночь Казубова караулил. Заснул, сказал, под утро. Проспал, сказал.

– Караулил в Радянке, а Казубов убивал в Капищах.

– Казубов убивал в Капищах, а в Радянке все живы, для Диконова это главное.

– А как вы на Капища вышли?

– Ну, не скажу, что случайно, крюк небольшой пришлось сделать. Вы же были в Капищах, искали там Казубова, вот я и подумал, вдруг он там.

– Вы подумали?

– Ну а кто, я же возглавлял группу! Я сказал, все пошли.

– И Диконов?

– А что Диконов?

– Может, он домой торопился, а вы крюк ему предложили!

– И что? Что там дома? Никто же не знал, что Казубов Ганыкина убил.

– И сегодня ночью Диконов этого не знал, но Казубова караулил. Ночь не спал, утро проспал.

– Он и раньше его боялся, но не так.

– Да что ты к человеку пристал? – одернула Кирилла Ольга.

– Да не приставал я, просто про дорогу спросил. На Кайсе расчищено, а на Сухню нет… Кстати, на Капища тоже дорогу не расчищали.

– Это ты к чему сейчас?

– Если вы думаете, что Диконов мог Романа Петровича убить, то это вы зря, – сказал Миккоев.

– А мы можем так думать? – Ольга резко повернулась к нему.

Кирилл видел, как она повела бровью, вцепившись в него взглядом.

– Ну а вдруг! – Судя по звучанию голоса, Миккоев растерялся.

– Почему мы можем так думать? – ожидаемо насела на него Ольга.

– Ну, не знаю… – мялся участковый. – Может, Диконов знал об этой бане.

– А он не знал?

– Ну, может, и знал… И я знал. Был в Капищах, видел, баня у реки стоит. Ну, я же не знал, что там погреб с клеткой! И Диконов не знал…

– А если знал? Он же там все облазил, бревна искал для своих богов.

– Какие бревна? Там все свежие бревна, ну, может, кроме одного.

– Зачем вообще это капище?

– Зачем? Накрыло мужика! Приехал такой самовлюбленный, горы сворачивать, дома строить, деревню заселять. Старые дома разобрал, новые поставил, часовню восстановил, жена, дети, хозяйство. Музей хотел сделать, не сложилось… Хотя музей, в общем-то, есть, вы же не просто гости, вы еще и посетители.

Кирилл бросил взгляд в салонное зеркало и увидел, как улыбнулся Миккоев. Добродушно улыбнулся, с симпатией к Диконову.

– Вы про капище так и не сказали, – заметил Кирилл.

– Ну да, капище тоже часть музея.

– Если сюда никто не приезжает, то в Капищи тем более.

– Ну да.

– И с этим Диконов просчитался?

– Просчитался?!. Да нет, он же для души все! И часовню, и капище… Но все равно надорвался.

– Надорвался?

– Ну, не то чтобы надорвался. Казубов его достал, пришел на все готовое, житья не дает.

– А что, Диконов вам не жаловался? – спросила Ольга.

– Жаловался. На днях.

– А раньше?

– А раньше не жаловался. А на что? Он же не бил, не грабил, на психику давил, а у Диконова мал мала меньше, жена, боялся он за свою жену… И еще бросить все хотел и уехать.

– Куда уехать?

– Вообще уехать, у него же квартира в Питере, трехкомнатная, говорит, вся семья поместится.

– А он квартиру не продал?

– Да нет, внаем сдает, деньги неплохие, а здесь ему много не надо, все свое. Ну, доски