Битва за Изнанку (СИ) - Билик Дмитрий Александрович

— Стоит ли нам опасаться прямого вторжения?

Я еще раз оглядел хилое воинство Фекоя. Едва ли они смогут оказать достойное сопротивление. Стынь попросту не заметит этих бедолаг.

— Дела смертных крона не интересуют. Однако ему комфортна определенная… температура. Вам нужно готовиться к зиме.

Форсварар окинул меня непонимающим взглядом. Поэтому пришлось потратить еще четверть часа, чтобы объяснить, что такое «зима» и с чем ее едят.

Только после этого прием был закончен, и я попрощался с Форсвараром. Чувствовал я себя при этом гаже некуда. Да и как иначе? Наличие совести — признак хорошего человека. А именно таким я себе и считал. Вот и Лихо подлила масла в огонь:

— Ты обрек на страдания целый город ради единственного сс… существа.

— Думаешь, не стоило этого делать?

— Нет, я благодарна. Но это будет мучить тебя день за днем. Я боюсь, как бы подобное не разрушило тебя, Матвей. Ты не умеешь жить, сс… когда знаешь, что из-за тебя страдают другие.

— Все так, — признался я. — Скажу больше, я уже начал думать о том, как бы переселить Стыня подальше отсюда.

Юния удивленно посмотрела на меня единственным глазом. Почти как Кутузов, оглядывающийся уходящие от Москвы обозы.

— И что ты придумал?

— Пока ничего. Но я работаю над этим.

Не успели мы дойти до городских ворот, как нас догнал Анфалар. Я уже было подумал, что Безумец прибежал явить волю правителя, мол, они погорячились и сделка расторгнута. Если подобное вообще реализуемо.

Однако Анфалар удивил. Хотя бы тем, что начал разговор не сразу. А принялся то краснеть, то бледнеть, да еще постоянно поглядывал на Лихо. Но поняв, что она никуда исчезать не собирается, все же собрался духом.

— Я хотел передать кое-что… Алене.

Вот тут уже я чуть не выпал в осадок. Походило на какой-то первоапрельский розыгрыш. Но Анфалар меньше всего напоминал веселого пранкера.

Больше того, Безумец вытащил какое-то ожерелье, собранное из мелких камней. С виду, самых обычных, будто только что подобрал их на тропе, проделал дырку в середине каждого и нанизал на крепкую бечевку. Короче говоря, это больше походило на какой-то инструмент пыток, но никак не на дорогое украшение.

— Это моей матери. Его ей подарил в свое время мой отец. Я бы хотел, чтобы ты передал ожерелье Алене.

— Ты уверен? — единственное, что смог я из себя выдавить.

— Я понимаю, что мы не можем быть с ней вместе. Она… такая…

— Какая? — я до сих пор не мог поверить, что Безумец надо мной не издевается.

— Умная, хозяйственная и… красивая. Она станет достойной женой любому воину из твоего мира. И пусть мы не можем быть вместе…

— Так, Анфалар, притормози. В общем, я все понял. По поводу не можете быть вместе и все такое — не беги впереди рычащего стального зверя. Думаю, еще не все потеряно.

— Ты опять что-то придумал, брат⁈ — с надеждой спросил Безумец.

— Пока ничего. Но для начала я хочу поговорить с Аленой. А уже потом мы будем что-то решать.

Мы обнялись, и я наконец-то покинул Фекой. Можно сказать, что дурное впечатление с Форсварором было компенсировано беседой с Анфаларом. Чудесны дела твои Господи. Вот как тут не поверить в высший замысел и любовь с первого взгляда? Какова вообще была вероятность, что пустомеля из моего мира и воин Скугги смогут быть вместе? Околонулевая. Но если в дело вмешается один развеселый рубежник, все вполне могло получится.

— Что все это значит, сс…? — спросила Лихо.

— Знаешь, много всякого произошло с тех пор как мы расстались. И так получилось, что у меня теперь вроде как приспешница.

— Приспешница или сс… вроде как приспешница? Это не грибы на дереве, просто так не заводятся.

— Я сам не понял, если честно. Сначала я думал, что она скорее мешает, а сейчас понимаю, что и пользы от нее хватает. Раньше я бы с удовольствием сбагрил ее кому-нибудь, а теперь вроде даже жалко.

— Будет любопытно на нее поглядеть, сс… — последние буквы Юния произнесла с некоторым удовольствием.

— Предупрежу сразу!..

— Не собираюсь я ее пить. Как и твою нечисть. Думаю, найду цели интереснее.

— У тебя едва ли получится ею наесться. Она пустомеля.

— Подожди, эта сс… та самая? Интересно, наступит день, когда ты перестанешь меня удивлять?

Она закончила, многозначительно цокнув языком. Я сам усмехнулся и достал новую Трубку.

— Теперь ты сама можешь зайти и выйти, когда захочешь. Но через чуров мы можем пройти только так. И подержи у себя Осколок. Не хотелось бы, чтобы чуры узнали о нем раньше времени.

Юния юркнула внутрь, даже не пискнув. Вот что значит побыла немного в услужении у сумасшедшего крона. Поняла, что жизнь вместе со мной не такая уж и ужасная. А сам я заскользил по Скугге, не обращая внимания на меняющийся скудный пейзаж.

На душе было удивительно хорошо. И это несмотря на оставленного в этом мире бога, ослабление Фекоя, очередное смертельное поручение Великого Князя. Можно сказать, что у меня настроение менялось так же быстро, как у наркомана. Но это было не совсем так.

Я раньше всегда веселился, когда мне говорили: «Забей, живи сегодняшним днем, не думай о завтра». А теперь вдруг это получилось само собой. Просто что-то перещелкнуло. У меня прежде никогда не было полной уверенности в себе и своих силах. Однако сейчас я понимал, что нет ничего невозможного. Я все смогу, если действительно очень этого захочу.

Былобыслав поджидал меня на стороне Скугги, всматриваясь в даль. Что он ждал именно Матвея Зорина, не было никакого сомнения. У меня в последнее время выработалась удивительная чуйка на подобные вещи.

Учитывая, что я пришел совершенно к другому проходу, с противоположной стороны которого должно оказаться питерское Подворье, это было как минимум интересно.

— В Скугге произошли изменения, — задумчиво сказал он, пытаясь прожечь меня взглядом.

— В мире постоянно что-то меняется, — легкомысленно ответил я.

— И еще ты получил рубец. Второй в этом мире.

— Скугга любит меня, — продолжал я корчить из себя дурака.

Былобыслав тяжело вздохнул, давая понять, как ему непросто общаться с идиотами.

— Я думал, что каждый чур отвечает только за свой проход, — решил я взять инициативу в свои руки.

— У головы есть свои небольшие преимущества.

Вот так да. Я и не думал, что Былобыслав из шишек. Понятно, что голова Выборга — это не такая важная персона, как питерский начальник, но все же.

— Возможно, у моих братьев скоро появятся к тебе вопросы.

— Только ко мне? Не к Великому Князю, который собирает…

Слово «Осколки» не сорвалось у меня с губ. Сработал договор и чувство самосохранения.

— Рубежник должен отвечать в первую очередь за себя. Что до Великого Новгородского Князя, за ним уже наблюдают, — многозначительно ответил Былобыслав.

Вот как? Любопытно, что это значит? Раньше я думал, что чуры не вмешиваются в дела смертных. По крайней мере, так оно прежде и было. Интересно, возможна ли полномасштабная война нашего княжества с этими могущественными существами? И что самое занятное, я до сих пор не знал, придется ли мне вмешиваться в таком случае или удастся постоять в сторонке? Ладно, будет день — будет пища.

А следом мы переместились в Подворье. И что самое удивительное — на этот раз даже не пытался прощупать на предмет контрабанды. Будто бы знал, что ничего противозаконного у меня не найдет.

— Матвей, помни о том, что каждое малейшее действие пешки может привести к глобальным изменениям на шахматной доске.

Я улыбнулся. Вот только подобных ликбезов относительно настольных игр мне сейчас и не хватало.

— Я не пешка, — сказал я ему.

— Я знаю. Поэтому и последствия могут быть более внушительными.

Наверное, по законам жанра мне надо было ответить ему что-то хлесткое. Однако в голову ничего не пришло. Поэтому я вышел на простор Подворья, оставив последнее слово за Былобыславом. В целом, он был прав. Я с легкостью ломал дрова, не сильно задумываясь, что будет потом и на чьих судьбах это отразится. Но блин, я же не даосский мудрец, который выбирает, куда наступит, чтобы ненароком не загубить какого-нибудь муравьишку. И да, я по возможности старался исправить последствия своих действий. Пусть это и не всегда получалось.