Тайны старого дома - Ульяна Каршева

её детей, но… Она прилегла на диван и твёрдо решила: завтра — суббота. Она оставит детей с няней Галюшкой, хотя та приходит по субботам ненадолго. И сбегает-таки в лесопарк, чтобы найти то место, где лежал Санька. Неизвестно, чего ждала Нина от этого похода, какого результата, но росла уверенность, что она правильно сделает.

И уснула.

Сон был глухой, без сновидений. Впрочем, они-то, может, и были, но проснулась Нина, ничего не помня. Проснулась — при свете солнечного утра (окно выходило на запад, но солнце сияло на стенах монастыря и его крестах) и машинально поднялась, чтобы сразу пойти на кухню. Привычно прихватила с собой мобильник и ушла за занавеску.

Пока готовила завтрак, мобильник, поставленный на тишину, буркнул пару раз — и пришлось взять его, чтобы посмотреть, кто звонит. Родители. Мама.

Нина отошла от кухонного стола и села на железную кровать.

— Доброе утро, мам, — сипло сказала она.

— Ты что хрипишь? — забеспокоилась мама. — У вас очень холодно? Заболела?

— Нет, просто ты позвонила рано, я ещё не разговаривала, вот и сип, — сумела улыбнуться она.

— Ах, вот как… — успокоилась мама. — Миленькие, я ведь вас давно не видела. Может, встретимся ненадолго на… нейтральной территории, где тот изверг нас не увидит?

Нина хмыкнула.

— И где ты предлагаешь?

Детям тоже полезно увидеть родных людей, которые радуются им.

После долгих переговоров нашли приемлемое кафе, где можно посидеть в закрытом помещении. Нина положила трубку и задумалась. Второй раз… Такое впечатление что все задуманные походы в лесопарк кто-то отодвигает жёсткой рукой. «Но ничего, — решила она. — Всё равно найду время и возможность».

Глава 6

После посещения загородного кафе место для секретной встречи с дочерью и внуками родители выбрали самое надёжное и самое примитивное — дачу папиного сослуживца. Чтобы доставить на место Нину и детей, снова попросили о помощи племянника, благо стёкла в его машине тёмные. Кузен Славка при виде вышедшей к нему из барака сестры с детьми расплылся в улыбке. Первой побежала к нему, радостно попискивая, Анютка. Он поймал её, чтобы тут же подкинуть в воздух. Саньку не подкинул, а просто приподнял посмотреть на него снизу вверх и тут же восхищённо покачал головой:

— Ну ты мужи-ик! За этот месяц как выро-ос!

Довольный Санька важно ответил:

— А то! Уметь надо!

Кузен рассмеялся и опустил его на землю, после чего дети немедленно полезли в машину пристёгиваться на заднем сиденье, а Нина скептически фыркнула:

— И что? Меня тоже на ручки? Или я тоже выросла?

Он с преувеличенным вниманием осмотрел её и поджал губы:

— Ну, не знаю. По мне, так ты даже похудела. Попробовать, что ли?

— Да ну тебя! — рассмеялась она, как всегда мгновенно успокоенная рядом с ним. — Славка, как я рада тебя видеть! Что? Заездили тебя мои родичи?

Он обнял её.

— Ничего страшного. Я с вами в кафе посижу, потом на дачу отвезу. Но оставаться там не буду, приеду потом — забирать вас оттуда. Нин, главный вопрос — как вы тут?

— По-всякому, — слабо улыбнулась она в его шею. — Но пока живём.

— Не забывай, что твой бывший обо мне не знает, — напомнил Слава. — Так что звони, если что. Каждый раз кататься к тебе не получится, но сообразим что-нибудь, чтобы вам помочь.

— Спасибо, Слав…

Слава одно время жил далеко на Севере. Но что-то затосковал однажды, а его жена, отсюда же, поддержала его в этой тоске. И приехали — аккурат к разводу Нины… До взрослой-то жизни, хоть Слава и Нина и жили в разных концах города, но дружили как родные, а не кузены. Даже старшие удивлялись. Вот и напомнил Слава о своей готовности помочь сестре, как помогал недавно с переездом.

До кафе ехали с полчаса. Долго здесь не просидели. С детьми в отдельном кабинете сидеть — даже странно: только и следи за этими живчиками. Им же побегать хочется… Махнули рукой — и, прихватив заказанное, направились на дачу, где и намеревались отобедать. Вот где детям раздолье: на дачном участке грядок нет — сплошная лужайка, зато есть и местечко для мангала, и детская площадка.

Слава уехал, как и предполагал, не пообедав. Мангал не пригодился: родители отослали Нину накрывать в домике стол, а сами остались с Санькой и Анютой на участке. Насколько она поняла — побоялись, что дочь и половины правды не расскажет о том, почему и она, и дети выглядят… бледненько.

Первым делом она нашла электрочайник… Вываливая из пластиковых контейнеров, в которые им сложили заказанное в кафе, по одноразовым тарелкам, прихваченным из того же кафе, Нина лишь вздохнула, не сумев улыбнуться: ну и что они узнают от внуков? Ничего. О том, что Санька часто ходит по ночам в туалет, родители знали и раньше. А Анюта о двух ночах, когда братишка убежал, а потом только пытался убежать, ничего не знает. Как не помнит о том, что тоже просыпалась этой ночью и сидела на кровати, собираясь идти на зов теней. Или теперь уже говорить конкретно — на зов призраков?..

Хотя… Санечка может рассказать деду с бабой о смутных столбах и рисунках с ними. Рисунки видела и дочка. Правда, и родители могут воспринять эти рисунки как фантазию внуков. Наверное. Во всяком случае Нина на это немного надеялась.

В общем, неизвестно, о чём спрашивали родители своих внуков, но удивились они другому. Не тому, что страшилась услышать в их уточняющих вопросах Нина. Зато, услышав, не только с облегчением вздохнула, но и насмешливо улыбнулась.

Сначала уселись за стол. Хотели сначала приготовить стол в самом саду, но мама сказала, что апрель апрелем, но холодного ветра никто не отменял. Впрочем, в самом доме тоже было отлично, благо являлся он обычной избой, усовершенствованной изнутри до обычных городских комнат: дачный посёлок был частью когда-то большой деревни.

Дети долго не сидели со взрослыми. Закинули в рот всё, что было для них на столе интересно, да и убежали во двор — осваивать качели и другие интересности. В конце концов, это в избе застоялась довольно влажная прохлада, а во дворе и в саду — крепко припекающие апрельское солнце и сухие дорожки.

— Нина, зачем тебе сразу два котёнка?! — и секунды после их ухода не выдержала мама. — Я бы поняла — одного! Но дети сказали — ты взяла двоих! Ты и так живёшь в чужом доме — за детьми бы уследить, а ты берёшь на себя лишние хлопоты! За ними же,