Мокрое сердце - Вадим Носоленко

меня убить? — спросил он, делая несколько пробных шагов по комнате. — У нас есть информация?

— Дмитрий работал над этим, пока вы были без сознания, — ответил Саян. — Он может рассказать подробнее.

Журналист выступил вперед. В отличие от Саяна и Елены, которые держались профессионально, он выглядел явно обеспокоенным измененным состоянием Альберта.

— Это не ГКМБ, как мы изначально думали, — сказал Дмитрий. — У меня есть информатор в дорожной полиции. Официально это зарегистрировано как несчастный случай — потеря управления на мокрой дороге. Но он нашел следы таранного удара на обломках вашего мотоцикла. И кое-что еще интереснее. — Дмитрий достал планшет и показал серию фотографий. — Машины, которые вас преследовали, зарегистрированы на подставную компанию «Вита-Тек». А она, в свою очередь, принадлежит фармацевтическому концерну «ВитаКор», который контролирует Григорий Вельский.

— Вельский? — Альберт нахмурился. — Олигарх, владелец фармацевтической империи?

— Он самый, — кивнул Дмитрий. — В последнее время «ВитаКор» активно интересуется нанотехнологиями в медицине. У них есть собственные исследования, но, судя по всему, они сильно отстают от того, что разработал доктор Тайгаев.

— И они каким-то образом узнали о нашей работе, — задумчиво произнес Саян. — Вопрос — как?

— У них есть люди везде, — Дмитрий пожал плечами. — В министерствах, в ГКМБ, в клиниках. Фармацевтическая отрасль — одна из немногих, что выжила после экономического коллапса, и Вельский использовал это, чтобы создать практически монополию.

Альберт слушал, анализируя информацию. Его мозг словно обрабатывал данные быстрее обычного, выстраивая связи и делая выводы.

— Если это Вельский, то он не остановится, — сказал он. — Такие люди не привыкли проигрывать.

— Именно поэтому мы должны быть предельно осторожны, — согласился Саян. — И возможно, нам придется сменить лабораторию. Это место могло быть скомпрометировано.

— Не сейчас, — возразила Елена. — Альберт только пришел в себя. Ему нужно время на адаптацию и восстановление. Переезд может подождать хотя бы день-два.

Альберт подошел к компьютеру, на котором отображались показатели его жизнедеятельности. Цифры и графики говорили сами за себя — его организм функционировал на уровне, далеко превосходящем норму.

— Я в порядке, — сказал он, изучая данные. — Точнее, в гораздо лучшем состоянии, чем должен быть. Частота сердечных сокращений 42 удара в минуту в покое, но эффективность кровообращения как при 70. Оксигенация крови 99 %, уровень регенерации тканей… — он вгляделся в цифры. — Это ошибка? 500 % от нормы?

— Не ошибка, — Саян подошел к нему. — «Двойное сердце» работает в полтора раза эффективнее обычного, а наномашины ускоряют естественные процессы регенерации в несколько раз. То, что у обычного человека заживало бы недели, у вас займет дни.

— Потрясающе, — пробормотал Альберт, анализируя свое состояние как врач, а не как пациент. — И страшно одновременно. Этот уровень регенерации… он не замедлится со временем?

— Должен стабилизироваться, — ответил Саян. — Сейчас наномашины работают в режиме экстренного восстановления. Когда основные повреждения будут устранены, они перейдут в поддерживающий режим.

— А что насчет энергии? — Альберт оторвался от монитора. — Это всё требует ресурсов. Откуда наномашины их берут?

— Из вашего организма, — объяснил Саян. — Они используют глюкозу и другие питательные вещества из крови, но гораздо эффективнее, чем обычные клетки. Именно поэтому вам потребуется больше калорий — чтобы компенсировать повышенный расход.

Альберт кивнул, пытаясь осмыслить всю информацию. Он чувствовал себя как пациент и как исследователь одновременно, изучая собственное измененное тело.

Внезапно его посетила странная мысль.

— А что если… — он запнулся, подбирая слова. — Что если эти изменения затронут не только физиологию? Что насчет сознания? Личности?

Саян и Елена обменялись взглядами.

— Мы не можем быть уверены, — честно ответил Саян. — Это первый случай успешной интеграции «двойного сердца». Теоретически, ваше сознание должно остаться неизменным. Но усиленное восприятие и повышенная активность мозга могут… изменить вашу индивидуальность. Не фундаментально, но тонкие сдвиги возможны.

— Великолепно, — сухо произнес Альберт. — Я становлюсь подопытным кроликом в собственном эксперименте.

— Вы всегда были им, — заметила Елена. — С того момента, как согласились на операцию.

Альберт посмотрел на нее, и в его взгляде мелькнуло нечто новое — признательность, которую он раньше редко проявлял.

— Спасибо, — сказал он просто. — За то, что согласились на эту безумную процедуру. За то, что спасли мне жизнь.

Елена выглядела удивленной таким прямым выражением благодарности — обычно от Альберта можно было ожидать скорее саркастического комментария.

— Я врач, — ответила она. — Это моя работа.

— И все же, — настоял Альберт. Затем, словно смутившись проявленной эмоциональности, он быстро добавил: — Хотя, возможно, это просто побочный эффект от наномашин. Внезапная тяга к сентиментальности и выражению благодарности. Надеюсь, это временно.

Дмитрий усмехнулся, а Елена покачала головой с легкой улыбкой.

— Полагаю, некоторые аспекты вашей личности полностью сохранились, — сказала она.

Альберт снова обратил внимание на странное ощущение в груди — двойной ритм его нового сердца. Это был не просто измененный орган — это было нечто большее, символ новой жизни, новых возможностей.

— Я хочу провести полную диагностику, — сказал он, возвращаясь к привычной роли ученого. — Серия тестов, чтобы оценить все изменения. Физические нагрузки, когнитивные тесты, анализы крови. Мне нужно понять, что теперь представляет из себя мой организм.

— Разумно, — согласился Саян. — Но не стоит торопиться. Даже с ускоренной регенерацией вашему телу нужно время, чтобы полностью восстановиться.

— Время — это именно то, чего у нас нет, — Альберт подошел к небольшому столику, где лежали его личные вещи. Среди них был маленький металлический контейнер с символом змеи, обвивающей кинжал. — Если Вельский охотится за технологией нанокрови, он не остановится. А теперь, когда я стал ходячим доказательством ее эффективности, я превратился в главную мишень.

— Мы можете скрыться, — предложил Дмитрий. — У меня есть контакты. Новые документы, безопасное место…

— И оставить мою работу? Моих пациентов? — Альберт покачал головой. — Нет. Я не собираюсь бежать и прятаться. Мы продолжим исследования. Но теперь с дополнительной мотивацией.

— Какой? — спросил Саян.

— Выяснить, как далеко можно зайти, — Альберт посмотрел на свои руки, которые совсем недавно были изранены и сломаны, а теперь выглядели почти здоровыми. — Если эта технология может так быстро восстановить меня, что еще она способна сделать? Каковы ее пределы?

Его глаза горели научным интересом и чем-то еще — решимостью, которой раньше не было.

— Это опасный путь, — предупредил Саян. — Мы всё еще не знаем всех побочных эффектов. Долгосрочных последствий.

— Жизнь вообще опасная штука, — парировал Альберт. — Особенно когда за тобой охотятся фармацевтические олигархи. Но я не собираюсь просто выживать. Я хочу понять, что мы создали. И как это может изменить медицину.

Он подошел к окну лаборатории, глядя на серый городской пейзаж за стеклом. Его восприятие, обостренное до предела, улавливало тысячи деталей — трещины на соседних зданиях, движение редких прохожих, изменения в облачном покрове.

— Кстати,