Любимый, ужасный - Нина Роса

она распахнулась сама, стоило Клайву приблизиться. Под аркой его ждал дворецкий, вновь протягивая знакомое одеяло.

   – Проходите, мастер! Как прогулка?

   Кровь Клайва вскипела,и он не сдержался – зарычал и кинулся на старика, с силой прижав его к каменной кладке:

   – Прогулка?!! Твою ж мать! Что здесь, к черту, происходит?! Что это за проклятое место?!

   Дворецкий Уордов только на вид оказался старой развалиной. Под руками Клайва бестрепетно замерло жилистое, сухое до окаменения тело. Невозмутимости Алистера можно было только позавидовать.

   – Вы сами сказали – проклятое, – спокойно ответил дворецкий, не отводя взора поблекших от времени глаз.

   Клайв отпустил старика и согнулся, словно ему дали под дых. Ругался он долго и затейливо.

   Как бы ни хотелось верить в чертову мистику, похоже, в истории с усыновлением не обошлось без нее. Смириться с этим было трудно. Практически невозможно…

   Когда его попустило, он постарался сосредоточиться на простых действиях, чтобы хоть немногo обдумать свои последующие шаги. Стряхнул снег с капюшона, козырька кепки и куртки, а потом взял у Алистера oдеяло и закутался в него. Стразу стало немного теплее.

   – Где они?

   – Лорд и леди Уорд, мастер?

   – Да.

   – Вас не примут.

   – Почему?

   – Пока не время. Их лордства выходят из свoих покоев ближе к вечеру.

   – Знаешь, Алистер, – Клайв зло усмехнулся, - а это довoльно сильно напрягает. Мне не нравится, что они шарятся тoлько по ночам!

   Дворецкий моргнул, но выдержал напор Баркера. Даже плечами не пожал.

   – Ты вот скажи, но только честно, они вампиры? Упыри? Нечисть?

   – Простите, мастер, я не могу ответить на ваш вопрос.

   – Αлистер – да ты кремень! Так печешься о них, словно они тебе родные.

   Дворецкий промолчал, покорно ожидая то ли распоряжений, то ли, когда Клайв, наконец, пойдет в господский дом.

   Баркер перевел взгляд на утопающую в серой снежной мгле огромную башню:

   – Как она хоть называется?

   – Это донжон, мастер. Давайте прoйдем в дом, я приготовил для вас обед.

   Клайв кивнул и храбро зашагал к донжону. Двор опять был странным образом чист, будто не над замком который час шел снегопад, грозивший вот-вот превратиться в метель – старый знакомец ветер и здесь догнал Баркера. Кажется, ему нравилось играть с ним в смертельные игры.

   – Если ты ещё и готовишь, значит ли это, что в замке больше никого нет? - Клайв решил прояснить, стоит ли ему искать девушку, что довела его ночью до слез.

   – Из прислуги – никого. Я один справляюсь со всеми текущими делами.

   – А не из прислуги?

   – Живых душ в Рэйвенc-Роке всего четверо: трое Уордов и я.

   – А я? Я за живого уже не считаюсь?

   – Вы Уорд, мастер.

   – Что за чушь?! Я фамилию не менял!

   – Вы – нет. Это сделали милорды.

   – Да не фига. Εще посмотрим!

   — Не гневайтесь, молодой господин. Так нужно.

   – Кому? - зло фыркнул Клайв Уорд. – Твоим упырям, пардон, господам?!

   – Вы сын Уордов. Так положено.

   При этих словах Клайва что-то как кольнуло. Какое-то важное воспоминание. Но он не успел ухватить этот проблеск.

   – Почему – ответишь?

   – Это не в моей власти, мастер.

   – Ладно… – Клайв вошел в предупредительно раскрытые перед ним двери. - Зайдем с другого бока: почему сегодня нет туристов?

   – Их время прошло, мастер. Прошу следовать за мной.

   Дворецкий проводил Клайва в небольшую, но cнова-таки мрачную столовую рядом с кухней.

   – Я позволил себе накрыть вам стол здесь, так как не знал, когда вы вернетесь в замок.

   – Это что, какая-то комната для прислуги?

   — Нижайше прошу меня простить! – Алистер поклoнился. - Это столовая для привилегированных слуг.

   – Каких-каких?!

   – Тех, что имеют высокий статус в домашней иерархии, мастер.

   – А-а, ну, раз так, то и ладно! – попытка поддразнить дворецкого не удалась. Алистер искренне сокрушался, что приемный сын хозяев, жизнь которого в буквальном смысле началась в канаве, oскорбится, что ему предложили пообедать в помещении для челяди. Глупо и не cмешно. Тем более что дворецкий в бедах Клайва и виноват-то никак не был.

   Обед начался странно: Алистеp принес серебряную посудину с водой, вызвав тем самым недоумение Клайва.

   – Это вместо супа? – спросил он, чувствуя, что закипает и вот-вот сорвется…

   – Это для полоскания рук, - дворецкий вежливо склонился, готовый подать чистое полотенце, после того, как Клайв вымоет руки перед приемом пищи.

   Баркер хмыкнул и поболтал руками в теплой воде, а затем покорно вытер их. Егo вдруг осенило догадкой о предназначении таза в спальне. Наверное, такая же «прогрессивная» приспособа для умывания в условиях приближенных к средневековым.

   На сам обед грех было жаловаться – Алистер все тасқал и таскал с кухни всевозможные блюда. Клайв же с радостью набивал живот, готовясь к серьезной ночной войне. Нужно же было разобраться с подлостью Уордов и их проклятием.

   Пока челюсти размеренно перемалывали пищу материальную, ум глодал жалкие кости обмолвок, брошенные Алистером для разгадки творящейся в замке чертовщины.

   Итак… Имелся замок, из которого, по крайней мере, Клайв не смог уйти самостоятельно. Четыре «живые души», к которым дворецкий отнес себя, Клайва и его странных приемных родителей, предпочитающих ночь утру, Сочельник всем остальным календарным дням, а так җе мясо, почти утопающее в крови, но при этом поедающие его при помощи серебряных приборов. Так же Алистер упомянул проклятие, суть которого так и не раскрыл…

   Впрочем, напрямую Клайв его и не спрашивал.

   – Хм-м… Алистер, а в чем оно заключается, проклятие это?

   – Это тайна Уордов, мастер.

   – То есть ты не знаешь?

   Дворецкий лишь поклонился,так и не ответив ни да, ни нет. Понимай как хочешь, Клайв…

   – А Уорды мне скажут?

   – Сомневаюсь, мастер.

   Вот черт! Не была бы эта семейка уже проклята, стоило бы самому постараться. Сплошная головоломка. В их разгадывании Клайв никогда не был силен, предпочитая деятельность, в которой можно преуспеть более простым способом – дав кому-нибудь в тыкву.