Победитель ужасных джиннов ТОМ 1001 - Альберт Беренцев

Я поглядел через двор на Заповедную зеленую Башню шейха — вот там дверь сохранилась.

И еще по двору летала разноцветная птичка — одна из тех, что раньше обитали в клетках в Башне Света. Птичка испуганно щебетала, перелетая от одного мертвеца к другому…

Вот и всё. Живых людей видно не было.

Я медленно, как во сне, двинулся через двор, всматриваясь в лица мертвых братьев. Вон лежит Кадир — мой враг, пытавшийся дважды меня убить… Кадира можно было узнать, ему перерезали глотку. Он был убит безоружным.

Рядом другой брат в черных одеждах, но этого уже не узнаешь. У него кровавое месиво вместо лица, и кишки выпущены наружу.

Юсуфу, тому пареньку, который увлекался воровством лепешек с кухни, отрубили обе руки.

А вот и белые послушники. Динара пронзили мечом, Язиду отрубили голову. Шади Полная Луна, старейшина белой Башни, лежит на трупе какого-то порубленного в куски черного послушника — так что не разберешь, где Шади, а где его черный брат…

Кто все это сделал, КАК?

Я надеялся обнаружить выживших, но их не было. Я подошел к трупу Шади, лежавшему на животе, перевернул его…

У Шади в груди зияла страшная рана. Ему вскрыли грудину. Я всмотрелся в рану и понял, что ему вырезали сердце.

Вырезали сердце…

Мне вспомнились слова Нуса. сказанные вчера ночью.

«…Помнишь же, как ты охотился на йети? Мы замариновали сердца йети для шейха, и шейх съест нафаш из сердца йети, когда вернется. Но еще больше нафаша в сердцах одаренных людей — шаэлей. И оттуда нафаш тоже можно поглощать…»

Я посмотрел на один труп, на другой, на третий, на всех, кого видел.

Сердца черных мюридов, видимо, никого не интересовали. Ни у кого из черных послушников грудина вскрыта не была. А вот у нескольких белых братьев сердца на самом деле забрали.

Те, кто напали на монастырь, явно знали, что делали. И не побрезговали нафашем еретиков.

Я все искал взглядом Нуса, Шамириам, шейха — но их трупов тут не было. Успели сбежать? Бросили своих мюридов на произвол судьбы?

Зато я обнаружил тела двух незнакомых мне мальчиков — это явно были те новички, кого сегодня привез в обитель шейх. Их должно было быть четверо, но я нашёл трупы только двух.

И тела врагов тут тоже лежали — я насчитал троих. Всего лишь троих. Двое — джахари, судя по одежде, разбойники или караванщики. И третий — бородатый горец. Горец даже все еще сжимал в руках саблю. Убили его стрелой, как и того мужчину, что лежал у ворот.

Итого — лишь четверых противников удалось сразить мюридам. Да еще одного коня, конь мертвого горца, на котором тот ворвался в обитель, лежал рядом, ему вскрыли мечом брюхо.

Это в голове не укладывалось. Как великие мюриды Башни Света могли проиграть в бою этим подонкам, разбойникам? Почему они смогли убить лишь четверых, а сами все пали? Как такое возможно?

И где был Нус, где был шейх?

Я осмотрел тела павших врагов, татуировки с рукой и надписью «Творец» обнаружились на груди у обоих убитых джахари, а вот у горца никакой татуировки не было. Это тоже было странно.

Бегавшие по двору куры тем временем принялись клевать мертвецов… Я отогнал их от трупов, а больше во дворе делать было нечего.

И я вошел в мою родную Башню Света, и слезы горя обожгли мои щеки.

Здесь был полный разгром. Люди, которые ворвались сюда, пришли не просто убивать, они пришли громить, рушить, уничтожать. Цветочные горшки были разбиты, растения и цветы валялись на полу, порубленные и растоптанные.

Не пощадили даже святую книгу — я видел собственными глазами наш экземпляр священной Преждесотворенной — лежавший на лестнице, растоптанный чьим-то сапогом, а может быть и копытом коня. Потолки тут в Башне были высокие, сюда можно было въехать и на коне…

Даже певчие птички в клетках были частично убиты. А часть клеток просто была сброшена на пол, некоторые из них открылись при этом, и птички улетели. И лишь в паре клеток еще сидели живые птицы — встревоженные, насмерть перепуганные. Я открыл их клетки. Пение птиц здесь никто никогда уже слушать не будет, поэтому пусть летят.

И трупы людей здесь были повсюду, кровь залила белый пол, так что он стал теперь красным. Большинство белых братьев умерли здесь — в своей Башне. Они даже не успели выбежать наружу и принять бой во дворе. И очень немногие успели добраться до своих мечей, большинство мюридов умерли с кинжалами в руках…

В Башне Света больше не было никакого света, волшебное сияние, гулявшее раньше в кельях и коридорах, погасло — навсегда. Мистика оставила это место, ушла в неведомую смерть вместе с обитателями Башни, все чары рассеялись.

Нус лежал на лестнице, между вторым и третьим этажами.

Рядом с ним — трупы четверых противников. Трое джахари в ярких одеждах, четвертый… Четвертый был явно западным рыцарем, он был в тяжелых доспехах, светловолосый, высокий. И даже на шее у него все еще болтался амулет, изображавший солнце — знак Литах.

С каких это пор западные рыцари служат принцессе Зиш-Алис? Я понимал все меньше.

Нус умер также, как жил — воином. Он забрал с собой четверых врагов, он единственный, кто оказал достойное сопротивление. И он не нарушил при этом свой обет — так и не взял в руки меча.

Нус сражался палкой, она валялась рядом с ним, порубленная на куски. Палкой! Палкой он сразил четверых, в том числе рыцаря в доспехах.

Но до него в конце концов добрались. Нус был без чалмы, а на его голове зияла страшная рана. То ли след от меча, то ли от копыта коня.

Нус умер, но указательный палец его правой руки был в крови, Нус успел обмакнуть палец в собственную кровь и написать свое последнее послание.

«Бог есть милосердие».

Так было написано кровью на стене, рядом с тем местом, где лежал мертвый Нус. Удивительный человек! Жил без страха и умер без страха, сохранив верность своим убеждениям — какими бы странными они у него не были.

Глаза у Нуса были закрыты, выражение лица — умиротворенное. Я прочитал над Нусом молитву. Прощай, мой брат и учитель! Прощай, человек, спасший мне жизнь…

Я обошел белую Башню целиком, я даже заглянул в мою прежнюю келью.