Путь Стратега 4. РеалРТС - Луций Корнелий

Келим начал отводить кавалерию.

Сначала медленно, потом все быстрее и быстрее, конная лавина мелкими ручейками утекала обратно в степь. Там под прикрытием лёгких всадников ждали всё те же караваны верблюдов с новыми стрелами. Слуги привели для некоторых катафрактариев сменных лошадей.

"Пленных брать!" — приказал я.

Попались и не смогли выбраться те, кто угодил в карман-ловушку. Тесно набившихся туда всадников можно было брать голыми руками. Таким образом мы захватили семь катафрактариев, десять тяжелых и пятнадцать легких саваран. Еще где-то два десятка всадников в ловушке погибли или были смертельно ранены. Сотни шаддинских воинов остались лежать вокруг нашего периметра. Убитые стрелами, дротиками, снарядами скорпионов или камнями, упавшие с лошадей и растоптанные своими же товарищами. Некоторые боевые кони выжили несмотря на сломанные ноги и другие раны. Они полулёжа, подняв в небо влажные глаза издавали жалобные стоны, от которых у любого кочевника, наверное, сердце обливалось кровью. Ещё недавно прекрасные, могучие, окружённые почетом, любовью и заботой, они теперь были брошены и не понимали за что. Как и грифон Огонек кони не знали что такое война, тактика и стратегический замысел хозяев. Они звали на помощь, но никто не рискнет к ним приблизиться. Вместо помощи Келим направил полторы тысячи конных лучников, чтобы развлекать нас перед следующим штурмом. Однако наши стрелки с башен и из-за повозок вполне неплохо огрызались. Но в этот раз кочевники не отступали, встретив минимальное сопротивление. Похоже, что у них был приказ любой ценой нанести нам как можно больше вреда перед новым натиском.

— Мой патрон велел передать вам, что подкрепления для этих шаддинцев от Ксериона не будет. — обратился ко мне легат Карра. — Войска варварского царька сейчас слишком заняты и выделить ему некого.

— Прекрасно. — ответил я, чувствуя на языке вкус пыли. — Очень отрадно слышать.

А вот обычно словоохотливый Келим замолк. Видимо не рассчитывал, что мы отобьём первый натиск. Перед вторым штурмом шаддинцы направили к западной стороне лагеря отряд в тысячу легких саваран. Они обстреливали наши укрепления и под прикрытием лучного огня несколько десятков из них попытались с помощью крюков на верёвках растащить повозки. Однако затея провалилась. Легионеры встретили их залпами дротиков, а их верёвки резали. Повозки были надежно скреплены между собой и легко их было не растащить.

Тогда царская рать выстроилась для нового натиска. Уже не так блестели их латы и знамена, покрытые слоем пыли. Но пуштигбаны и катафрактарии все еще были грозной силой. Однако общая атмосфера происходящего сменилась. Я легко замечал это по индикаторам морали, поведению вражеских воинов и их слуг, тревожным лицам и грубым окрикам. Что-то пошло не так. Противник, которого они должны были растоптать, почему-то до сих пор сопротивляется и даже боеспособен. Меня от этой картины пробирала улыбка. Наши же воины, напротив, ободрились. Пережившие страшный первый натиск, они увидели вражеских всадников вблизи уже не воплощением смерти, а неуклюжей толпой, едва способной двигаться после первого удара.

И снова гремит под копытами земля. И снова пыль столбом до небес. Атака опять по всему периметру, но Келим и Артишборд в этот раз решили пойти на хитрости. Пустили прежде атакующих западную сторону пуштигбан примерно сотню фидаинов, посаженных на лошадей. Достигнув нашего периметра, эти смертники спешивались, пытаясь с помощью широких тесаков, зазубренных ножей и пил разрезать веревки, скрепляющие повозки. Оставалось только восхититься самоотверженному безумству фанатиков. Перебили их достаточно быстро, но некоторые из них успели завершить свою работу. Конечно, повозки были связаны и спереди, и сзади, но лишившись даже части узлов, периметр заметно потерял в прочности. Туда тут же устремились тяжелые всадники в железных масках. Дело пахло не очень хорошо. Пахло гнилью и смертью. И я решил, что:

“Пора”.

Был отдан приказ и от резерва быстрым шагом отделилась одна из ветеранских когорт Шестнадцатого легиона. Маттиарии, вооруженные плюмбатами. Так назывался короткий дротик с двушиповым наконечником, утяжелённый свинцовым грузилом.(Это чудо-оружие впервые упоминалось аж в 27 главе первой книги. И вот настало время применять. Такое вот Чеховское Ружье или вернее Чеховская Плюмбата)

“Выдайте все! Сметите их!”.

И вскоре, над приближающимися рядами вражеской кавалерии начался железный дождь. Ну, если быть точным, железно-свинцово-деревянный дождь. По шесть плюмбат было с собой у каждого из легионеров: пять штатных и одна сверхкомплектная. Три тысячи снарядов были выпущены секунд за десять. Пусть мощная броня катафрактариев и пуштигбан была почти неуязвима к уколам, но многочисленные удары свинцовых грузов, сыплющихся сплошным дождем, сбили их натиск. Снаряды легли с плотностью от тридцати до сорока на квадратный метр. Они терзали незащищенные части лошадей, оглушали всадников при удачном попадании в голову, лезли под копыта.

“Потрясающе! Идеальное исполнение”. — обратился я к когорте маттиариев, а те отсалютовали мне мечами и копьями, прежде чем отправиться на помощь Двадцать Первому.

А помощь требовалась. Пусть натиск врага был сильно сбит, но атаку они все же провели. Навалились железной тяжестью на многострадальную нашу оборону. И снова закипел тяжелый ближний бой. Жестокий, звонкий, пыльный. Копья, дротики и снаряды искали своих жертв. Лошади топтались по телам уже павших врагов, спотыкались, плевались кровавой пеной, а мне хотелось смеяться. Я уже видел, что второй натиск выдыхается. Снова всадники мешают друг другу, снова приходится оттягивать кавалерию назад. Несмотря на сотни убитых и тысячи раненных, мораль моих войск ползла вверх.

“Я же вам говорил! Я говорил, что шанс есть! Это просто люди и они уязвимы!”

Ну Келим, добро пожаловать в клуб! Филипп VI передает привет после Креси, Иоанн II шлет открытку из-под Азенкура, загадочно улыбаются крестоносцы, которых слали против гуситов, довольно близкий тебе по типу цивилизации и духу парфянский царевич Пакор подмигивает отрезанной головой. Почти во все времена существования кавалерии повторялся периодически один и тот же сюжет, когда тяжелые всадники, недооценив пехоту в сильной оборонительной позиции массово самоубивались на свежем воздухе. И мне Келима даже осуждать сложно. Уверен, шаддинцы уже побеждали в похожих ситуациях.Только там пехота была похуже, укрепления похлипче, ям поменьше и так далее. Вроде незначительные детали, а из них складывается весь результат. Келим и Артишбор в конце концов видели, как тяжко моим людям было в штурмовом коридоре. Но там не было вагенбуга. Только стационарные щиты, которые всаднику вполне реально опрокинуть. И вообще, сложно врагам было представить такой исход. Ведь знатный, доблестный всадник,