Петля судеб. Том 3 - Андрей Александрович Васильев

— Не могу — печально ответил безопасник — Есть на этот счет особое распоряжение, так что извини. Но кое-какой маячок дам. Ты знаешь, чем особенно славятся польские женщины?

— Красотой. Ну, и фигура у них всегда роскошная. Даже у возрастных.

— Помимо этого.

— Скандальностью.

— Это позиция из топ-пять, но не вершина хит-парада.

— Нуууу… Готовят хорошо?

— Совсем мимо. Полячки, друг мой Киф, славятся тем, что очень стойки в своих привязанностях. И еще они жуткие собственницы. Даже если им мужик не нужен, они все равно его от себя далеко не отпустят. Из принципа.

— А? — опешил я — Кхм… Так у меня с ней ничего не было. Да мы рядом три раза стояли всего — и только. Причем все три закончились руганью.

— Ты почему-то думаешь, что все всегда говорят только о тебе — рассмеялся Азов — А ведь это не так. На свете много других интересных людей, о которых много чего можно рассказать. Ладно, пойду записи смотреть. А ты вот что — сегодня пей на всякий случай только те напитки, которые в герметичной упаковке и ешь только ту еду, которую при тебе приготовили. Мало ли что?

Все, как всегда. Меня выслушали, приободрили и предоставили возможность самому решать свои проблемы, ничего толком не объяснив.

Говорю же — устал я. Прямо сильно. Вот конкретно сейчас это ощутил, причем крайне остро.

— Киф — подбежала ко мне Вика, уселась рядом и взяла под руку — Может, тоже здесь останемся?

— В смысле? — я затушил сигарету.

— Так клуб на два дня арендован — пояснила она — Сейчас шашлыки будут, потом развеселая дискотека. Слушай, давай обратно завтра со всеми поедем?

— Ну, не знаю — призадумался я — У меня вроде как дела еще есть.

Оставаться меня не тянуло. Сейчас все перепьются, темнеть вон начинает. Подгадает Ядвига момент, воткнет нож под ребро — и привет.

— Да? — опечалилась моя сожительница — Жааааль. Тогда надо спешить, сейчас в Москву автобус поедет с теми, кто тоже оставаться не хочет по каким-то причинам.

— И много таких?

— Да нет. Несколько мужиков, как видно, семейных да эта… Как ее… Свентокская. Ну, та, у которой такой вид, будто ей дерьмо под нос подсунули. Из отдела кадров.

О как. Пани Ядвига решила покинуть мероприятие. Интересно, а Азов в курсе?

— А ты прямо желаешь здесь затусить? — спросил я у Вики.

— Прямо желаю — призналась она — Хоть какой-то движ. Тускло живем-то. Веселья хочется. Ну, и шашлыка тоже.

— Убедительно звучит — согласился я — Тогда ладно, остаемся. Пусть все будет так, как ты захочешь.

Ясно, что Ядвига вряд ли станет как-то мне в автобусе вредить. Максимум, глазами свирепо посверкает да ноздри пораздувает, но мне от этого не жарко и не холодно. Просто раз она свалила, то в самом деле почему бы не остаться? Какая-никакая разрядка, смена обстановки и так далее. И формулировку Вика правильную подобрала — тускло живем. Лучше не скажешь.

И знаете, я не пожалел, что мы остались. Все прошло довольно-таки мило. Народ, как я и предполагал, крепко перепился, но безобразий никаких не случилось, все просто веселились, ели, пили и плясали.

А еще устраивали свои дела, как и положено на корпоративах серьезных компаний. Удивительного ничего в этом нет, такова давняя деловая традиция. Один мой приятель, который являлся топом в одном очень крупном холдинге, утверждал, что решения минимум по двум третям назначений на разные серьезные должности, принимаются именно на подобных мероприятиях, так сказать, кулуарно. Кто-кто, а он в таком разбирался. Но, увы, в какой-то момент где-то допустил ошибку, что его и погубило. Нет, официально был зафиксирован инфаркт, который, как известно, молодеет, но я в этот диагноз ни тогда, ни потом не поверил. Антоха был здоров как слон, он если чем и хворал в своей жизни, так только похмельем.

Так вот — ко мне в этот вечер еще трижды подваливали разные люди с одной и той же просьбой — дать рекомендацию их протеже. И как вы думаете, для чего? Верно, для того, чтобы он (или она) закрыл вакансию в отделе по связям с общественностью.

Причем всякий раз я слышал одну и ту же фразу: «мы будем вам очень благодарны». «Мы», а не «я». Тут я и понял, что «Радеон» помимо всего прочего еще и место битвы. Внутри здания существует несколько группировок сотрудников, которые на серьезных щах делят то, что им в принципе не принадлежит, то есть власть над корпорацией, причем отдаются они этому процессу всей душой.

Последней просительницей оказалась весьма импозантная дама, та, к которой отлично подходило определение «со следами былой красоты на лице». Она пригласила меня на медленный танец, дежурно сообщила, что рада наконец со мной познакомиться лично, а после уверенно взяла быка за рога, заявив, что судьба ее племянницы в моих руках. Если не помогу — все, девочка пропала, конец карьерным устремлениям. Но если пособлю, то будет мне счастье, поддержка и ужин, который она для нас двоих лично приготовит. Причем, если есть такое желание, она и племянницу может пригласить себе в помощь, та большой специалист по кондитерским изделиям. Ужин от двух хозяюшек всегда ведь вкуснее, чем от одной.

Даже не знаю, что меня больше напрягло — прямота, которая лучше воровства или железобетонная уверенность в том, что данная награда лучшее из того, что можно мне предложить за помощь. Даже призадумался — неужели я настолько хреново выгляжу?

В результате я улизнул за тот стол, где проводил время внимательно смотрящий на экран планшета Зимин, рассудив, что тут-то меня в покое, наконец, оставят.

— А где Никита? — спросил я, плюхнувшись рядом.

— Бедняжку в уголок поволок — меланхолично ответил он.

— Которую?

— Все ту же — Зимин правой рукой изобразил некий округлый жест, по которому я понял, что речь идет все о Анечке.

— Вроде он еще уже? — удивился я.

— Так и выпивки на столах еще немало — резонно пояснил