Эволюционируй или сдохни! - А. А. Птицын

глаза "больного" - стеклянные, немигающие, словно у него забрали душу.

- Блять, а это уже плохо - проворчал в слух.

- Чёрт возьми! - я схватил телефон, не глядя на экран, и набрал Колю. Как и ожидалось, в трубке - только гудки. На стройке сейчас самый разгар работ, он даже на обед не отвлекается. Катя... Вот же незадача, в новом телефоне её номер не сохранился. Значит, план такой: сначала на стройку к Коле, потом - прямиком к Кате.

Шагнул к шкафу, распахнул дверцу. Мой потрёпанный рюкзак лежал там же, где я его оставил месяц назад. Спасибо Ксюшиной лени - хоть что-то в этой ситуации радует. Начал набивать его всем, что попадалось под руку: Инструменты - не набор юного инженера, но хоть что - то. Давно ждущие своего часа банки тушенки, долгохранящаяся еда всегда нужна. Отыскал пару пластиковых бутылок, промыл их и залил водой из под фильтра. Вода конечно была, но кто знает, через сколько мы лишимся этой роскоши?

Последним в рюкзак полетел старый молоток - старый совковый инструмент, не идеальное оружие, но лучше, чем ничего. Дверь захлопнул с такой силой, что весь дом теперь в курсе о моём уходе. Ключей нет - будем надеяться, что воры сегодня в отпуске, а если нет...Ну поделом Ксюше.

Спускаюсь на площадку ниже и вижу типичный состав нашего дома: три бабки с баб Ниной во главе, два вечно пьяных брата из соседней квартиры и один молодой пацан, которого я впервые вижу. Все столпились у окна, как на спектакле.

- Что за внеочередное собрание жильцов? - попытался разрядить обстановку. Некоторые вздрогнули, узнав мой голос.

- Олеженька! - баба Нина обернулась, её морщинистое лицо выражало удивление - Откуда ты? Мы всех обошли, думали, что больше никого в доме нету.

- У Ксюши ночевал, спал как убитый - сказал я, не вдаваясь в детали - Что случилось-то?

- Наркоманы, вот что случилось! - бабка затрясла кулаками - Глянь в окно, вон чего творят эти выродки грязного шприца!

- Нина, успокойся ты - фыркнула другая старуха, Валентина Петровна. Ей было все семьдесят, но держалась она как настоящая пионерка - Да какие наркоманы? Обычные пьяницы. Или скинхеды. Помнишь, в девяностых таких полно было? Вот и сейчас расплодились.

- Да вы что, слепые что ли? - Нина не сдавалась - Вы посмотрите на этих сумасшедших, они явно не пьяницы! Да у них даже глаза мутные, я вам говорю, это точно наркоманы, причём бешенные наркоманы!

Я слушал этот спор, удивляясь, похоже у каждого поколения свои "враги народа". Пока бабки выясняли, кто прав, мужик в застиранной майке и шлёпанцах козырнул головой в сторону окна:

- Нина, а это не твоя внучка на машине подъехала?

Бабка резко обернулась и буквально впилась в оконное стекло. Её лицо стало серым, как пепел. Я подошёл ближе и увидел Валеру - тот уже стоял на ногах, в слегка кривой стойке. Во внутренний двор заезжала зелёная Лада, к которой тут же двинулся Валера во главе пятёрки бешенных.

- Ира! Ира! Не выходи из машины, дура! - закричала Нина, но было бесполезно. Девушка вылезла из машины и была в наушниках, потому не могла услышать предупреждение, она лишь напряженно смотрела на приближающихся психов.

- Спасите её! Они же её загрызут! - голос бабки дрожал.

Оглядев собравшихся, я понял - помощи ждать неоткуда. Старики и женщины - не бойцы, а мужики либо пьяны, либо уже приготовились умирать от страха. Нина вдруг рванула к лестнице - старуха готова была ковылять и спасать внучку, не смотря на около нулевые шансы на собственное выживание.

Я поймал её за плечо и остановил.

- Тише, баб Нин - сказал я, натягивая успокаивающую улыбку - Щас я сам спущусь.

- Они же её загрызут, наркоманы проклятые! - в её глазах стояли слёзы.

Я разберусь - ответил я, уже представляя, как буду орудовать молотком.

Пока старушка только открывала рот, чтобы что-то сказать, я уже совершил стремительный прыжок, перелетев через половину лестничного пролета, и рванул к выходу. Глупо? Безрассудно? Возможно. Но баба Нина для меня как родная, а ее внучку я просто не мог оставить на растерзание. Да и бешеных вокруг и так хватает - лишние нам ни к чему.

С грохотом распахнул тяжелую железную дверь подъезда - нашу последнюю защиту - и выскочил на улицу. В нос ударил тошнотворный коктейль запахов: свежая кровь, разложение и что-то еще, от чего желудок сжался в комок. На мгновение меня охватила слабость, но адреналин быстро вернул ясность.

Впереди Валера и еще четверо зараженных медленно, но неотвратимо приближались к Ире. Девушка наконец осознала опасность - она пятилась назад к машине, что-то бессвязно бормоча, глаза округлились от ужаса. Я рванул вперед, проскочив мимо пары вытянутых рук. Первый удар молотком пришелся в затылок ближайшему зараженному. Ощущение было отвратительным - кость поддалась с глухим хрустом, теплые брызги крови забрызгали лицо. Тело рухнуло на асфальт.

Пронзительный визг Иры оглушил меня, на секунду лишив концентрации. Этого хватило - Валера и еще один зараженный резко развернулись. Их руки уже тянулись ко мне, пальцы с грязными обломанными ногтями готовы впиться в плоть. Спасибо, Ира блять, очень вовремя! Я отпрыгнул назад - и налетел на еще одного гада. Мы грохнулись на землю. Вонючее тело придавило меня, гнилые зубы щелкали в сантиметрах от шеи. Пахло разложением и чем-то химически-сладким. Двумя резкими ударами локтя в переносицу я ослабил хватку и вырвался, чтобы тут же встать прямо перед соседом.

Валера... Боже, как он изменился. Колено было вырвано с мясом, кожа приобрела мертвенно-черный оттенок, из глаз сочился густой желтый гной.

- Без обид - процедил я и со всей силы всадил молоток ему в темечко.

Но удар, который должен был убить, лишь оставил вмятину. Валера только покачнулся. С боков подбирались еще двое. Сзади раздалось хриплое рычание. Я был в окружении.

Кровь в висках застучала, как барабанная дробь перед казнью. По телу разлился жар — не просто тепло, а всепоглощающее пламя, будто под кожей закипела ртуть. Сознание поплыло. Зрение затянуло красной пеленой, звуки стали приглушенными, будто я нырнул под воду. И тогда я услышал это — собственный рык, низкий, хриплый, звериный.

Мир сузился до цели.

Я развернулся и со всей силы всадил молоток в челюсть ближайшего ублюдка. Кость хрустнула, как перезрелый плод, челюсть отлетела в сторону и