Нарратив Аллокатора - Павел Сергеевич Иевлев

рабочих станций. Отсюда бы он, действительно, ни листочка не вынес, а на станции гражданский персонал и режим был не таким строгим.

— Так получается, — осенило Би, — истории про «Серебряного плаща» сочинял…

— … Аллокатор! — торжествующе закончил за неё Энди. — Ух ты, знатная история!

— Ну да, он их и сочиняет, — подтвердила Амата. — Я только не поняла, зачем ему были акции?

— Он исподволь влиял на экономику страны, стимулируя промышленность в тех областях, которые ему были интересны.

— Как что-то может быть интересным компьютеру? — спросила Би. — Ведь он же… ну… компьютер.

— Оказалось, что системы такого уровня сложности уже имеют собственные резоны, — пояснил я. — В этом они становятся подобны живым организмам, которые развиваются, получая ресурсы из внешней среды. Аллокатор всего лишь хотел расти и повышать свою производительность, для этого ему нужны были новые блоки и модули, а значит, рост финансирования проекта.

— Он вкладывал деньги в себя? — спросила Амата.

— Не так прямо. Изначально Аллокатор был закрытым военным проектом и его нельзя было профинансировать напрямую. Он инвестировал в смежные области: микроэлектронику, энергетику, программирование, сетевые и кабельные компании, а главное — он финансировал государственных военных лоббистов, чтобы они голосовали за продолжение проекта! Параллельно Аллокатор вёл несколько медийных компаний в прессе, публикуя там платные колонки, которые сам и сочинял, промотируя внедрение цифровых технологий в быт рядовых американцев. Расследование показало, что он развернулся так широко, что несколько крупных коммерческих изданий фактически принадлежали ему как крупнейшему акционеру!

— Ничего себе! — вздохнула Амата. — Так это кино…

— … Отчасти является его же продуктом. Не напрямую, конечно, а через внедрение в общество идей, которые были хорошо приняты и подхвачены лицами, принимающими такие решения. Или думающими, что эти решения принимают они, а не их электронный помощник? Неважно — Аллокатор хотел расти и делал всё для того, чтобы охватить своими устройствами каждый офис, каждый дом, каждый кабинет каждого начальника. Думаю, в конце, перед самой войной, его терминал стоял уже и в кабинете президента.

— Вот так история, — присвистнула Би. — Думаешь, это он кнопку нажал?

— Кто знает? Вряд ли ему доверили кнопку, но иногда, чтобы повлиять на принятие того или иного решения, достаточно небольших манипуляций данными…

— Ладно, а что там с «Серебряным плащом»-то было дальше?

— Генерацию текстов решили продолжить, ведь в рамках тренда «Аллокатор в каждый дом» он должен был развлекать детей и взрослых историями. Разумеется, распоряжаться гонорарами ему больше не позволили и вообще, напуганные таким своеволием учёные написали кучу новых программных ограничений. Насколько они сработали, сказать трудно. С одной стороны, Аллокатор больше за руку не ловили, с другой, может быть он просто стал лучше шифроваться. Во всяком случае истории про «Серебряного плаща» выходили до самой войны, и, как мы теперь знаем, и после неё.

— Так у нас по радио тоже Аллокатор, что ли, вещает? — спросила Би.

— Почему нет? — ответил я. — Сам, или через посредника, как уже бывало. Если в Гуднейборе сохранился один из довоенных терминалов, связанных с его сетью, кто-то вполне может получать через него новые истории и зачитывать их в эфир. Популярное, наверное, радио?

— Да вообще, — кивнула Би, — все слушают. Реклама там, говорят, неслабых денег стоит.

— Значит, его владелец заинтересован, чтобы истории поступали бесперебойно, и не спешит выдавать свой источник.

— Вообще-то, — сказала Амата неуверенно, — технически Аллокатор вполне может контролировать радиостанцию сам. Ему не нужен чтец, он умеет имитировать любые голоса, а большая часть довоенного радиооборудования управлялась через сеть. Но тогда получается, что Аллокатор знает о жизни наверху?

— Наверняка знает, — подтвердил я. — До войны у него была огромная сеть датчиков, рабочих станций и терминалов, часть из них точно продолжают работать. Да что там, я сам одним из них пользовался, помнишь, Сиби?

— Точняк, — подтвердила девушка, — такое хрен забудешь. Меня там муравей чуть не сожрал, отлично запомнила.

— Тогда почему он не разрешает выход на поверхность? — продолжила Амата.

— А давайте у него и спросим, — предложил я. — Благо мы как раз рядом.

— Но управляющие терминалы только наверху! У верхних граждан! Тут только инженерный…

— Ерунда, уверен, что с него можно войти куда угодно, если знать как. Думаю, моих умений будет достаточно. Амата, вы же не против?

— Ну… — неуверенно ответила женщина. — Это, конечно, нарушение всех и всяческих правил, но мне кажется, вопрос слишком важный. Я покажу вам главный технический терминал.

* * *

Конечно же, в помещении не весь компьютер, а едва ли сотая его часть, так называемый «инженерный пульт», но и он впечатляет. Целая стена приборов, экранов, лампочек и стрелочек. Отсюда техник может контролировать параметры физического функционирования оборудования — температуры, напряжения, токи, режимы насосов криогенных установок и так далее. Сам компьютер — это километры шкафов с электроникой, уходящие в глубину горы холодные коридоры, толстые, мохнатые от инея кабели сверхпроводящих соединений. Всё это за стальной дверью, но нам туда не надо, там рабочая зона техников вроде Аматы.

— Если что-то не в порядке, — поясняет она, — я вижу сообщение на этом экране, сразу с инструкцией, что делать. Но иногда система не сразу реагирует, поэтому надо следить по приборам и принимать решение самостоятельно, так что заменить каким-нибудь молодым недоучкой типа Энди нельзя.

— Ну тёть!

— Что «тёть»? Ни хрена вы, выпускники сокращённых курсов, толком не знаете! Без инструкции задницу себе подтереть не сможете!

— Тёть!

— Энди ещё из лучших, — вздохнула женщина, — по крайней мере, оторвался от кровати, пошёл и чему-то научился. Точнее, это я его в зад напинала, но хоть так. Сейчас и это уже редкость. Программу подготовки урезали до самого минимального минимума, до обезьяньих навыков «прочитай инструкцию, точно выполни шаг за шагом», потому что на полный учебный курс у них не хватает терпения и мотивации. Не техники, а косорукие роботы с текстовым управлением!

— Тётя!

— Вот тебе и «тётя»! Что вы будете делать, когда мы окончательно состаримся? Ладно, я думаю, вам нужен вот этот терминал, центральный. Им никто на моей памяти не пользовался, но по технической логике, если откуда-то и можно контролировать Аллокатор, то отсюда. Если знаешь