Сказания пыльных миров. Том 3. Гвард - Ярослав Кожедуб

Вот затянулась, пусть и не до конца, язва на тыльной стороне ладони, несколько гнойников на плече подсохли и осыпались невесомой пылью, да и остальные язвы на руке стали выглядеть заметно лучше. Волна погасла, дойдя где-то до живота — но это если полагаться на мои ощущения, основанные на сигналах, которые моя родная мана продолжала мне поставлять даже из чужого тела. Видимые же эффекты лечения закончились уже у ключиц.

Впрочем, мальчишке хватило и этого, чтобы начать выглядеть гораздо бодрее. Правда, мне не нравился его истощённый вид — Магия Жизни на то и магия, что творила чудеса, но всё же я по себе замечал, что после исцеления, особенно массивного, тело требовало усиленной кормёжки. Скорее всего, какая-то часть материала при лечении всё же бралась непосредственно из тела, а что брать у этого доходяги? Кожа да кости. Это надо исправлять, и лучше бы заранее.

— Вас Энигма послала, господин? — тихо спросил пацан, с каким-то безразличием разглядывая свою руку, начавшую выглядеть куда лучше. Я слегка поморщился от обращения, но кивнул:

— Да. Кто она тебе, почему так заботится?

— Сестра.

— Хм. И, судя по тому, что о моём приходе вы с матерью не знали, она здесь уже не живёт?

— Нет. Мама… она сильно рассердилась, когда Эни… — парень замялся.

— Я знаю, чем она зарабатывает на жизнь, не бойся, — спокойно сказал я. Арлам с некоторым облегчением кивнул:

— Она с детства подворовывала, но в основном еду — мы никогда сыто не жили. И всегда приносила её домой. Врала, что подрабатывала где-то или что друзья делились. Мама тогда не знала, но я догадывался. У неё друзей-то и не было тогда, а подработок для детей в городе не так уж и много, и там очередь на каждую такая… хорошо, если раз в месяц пару медяков заработаешь.

Я невольно сжал зубы, вспомнив свою яростную утреннюю речь и потерянный вид девушки. «Тяжелое детство, деревянные игрушки». Демоны, кто же знал…

Арлам же продолжал безжизненным тоном:

— А потом я заболел. Тут неподалёку от города есть руины, там груши-дички растут. Да и не только они — много чего растёт, там же люди жили когда-то, пусть и давно. Деревьев с тех времён много осталось. Туда мало кто ходит, место нехорошее, слухи про него всякие ходят. Мол, ночью туда вообще лезть нельзя. А мы с ребятами взяли и полезли, дураки… Тогда совсем голодный год выдался, все леса поблизости от дичи и ягод вычистили на километры вглубь. Думали, быстро сбегаем туда и обратно, успеем обернуться до ночи. Только вот немного заблудились, и, видимо, ночь нас застала слишком близко к руинам… не знаю. В общем, все, кто тогда пошёл, слегли с такой же болезнью, как я.

— И они тоже до сих пор… — я осёкся, поняв глупость вопроса. Если туда полезли такие же дети бедняков, то кто бы их стал регулярно лечить?

— Они мертвы, — глухо ответил Арлам, подтвердив мои мысли. — Если бы не Эни… я бы тоже уже давно…

— Она после этого стала профессиональной воровкой?

— Да. Она как раз незадолго до этого получила Дар… неудивительно, какой была направленность, учитывая её склонности. Да и мне кажется, что первым богом она выбрала Гаррета… это было бы в её духе. А после того, как я слёг, она перестала скрываться и рассказала маме, чем занимается. И та выгнала её на из дома. Скандал был страшный. Сестрёнка пыталась даже после этого нам помогать едой, деньгами, но мать не принимает. Говорит, нечестные деньги. Единственное, с чем мама смирилась — что Эни до сих пор продолжает оплачивать лекарей… точнее, одного. Только у Лиама есть то, что пересиливает болезнь.

В комнате повисло тяжелое молчание. Я отогнал мысли о незавидной судьбе неудачливой убийцы и вновь вернулся к размышлениям о том, как эффективнее всего вылечить паренька. Судя по тому, что я увидел во время второго использования Восстановления — увы, реализовался самый простой и логичный вариант: лечебный эффект заклинания ослабляется в десяток раз. Ну, или что-то около того. Если бы был какой-то порог, то эффект от мощного вливания маны был бы заметно сильнее.

Значит, повторять предыдущий каст смысла не имеет — потому что меня хватит лишь на ещё один такой же, а мана, несмотря на большой резерв, восстанавливается далеко не мгновенно. Если исходить из отката, то оптимальнее всего вливать в заклинание максимум сотню маны — то есть, примерно тройную дозу. Мана всё равно будет тратиться быстрее, чем восстанавливаться, но я и не собирался сидеть здесь весь день. К тому же парню надо сначала слегка отъесться, когда ему станет немного лучше. А ещё…

— Арлам.

— Да?

— Можешь рассказать поподробнее о том, как тебя лечил Лиам?

— Да примерно так же, как вы, господин. Обычно вечером приходил, за полчаса несколько раз использовал своё заклинание, и уходил.

— А он упоминал, что может вылечить тебя целиком?

— Ну… да. Но это скорее как ворчание звучало. Жаловался, что если бы он не был таким старым, то мана у него восстанавливалась бы гораздо быстрее, или ранги заклинаний быстрее бы повышались, и тогда, может быть, получилось бы вылечить меня до конца. А так, мол, он из-за возраста даже за ночь резерв целиком восстановить не успевает. А чтобы меня вылечить, по-хорошему надо без перерыва приходить целую неделю, и по много раз заклинание использовать. Он бы просто не осилил такое, маны бы не хватило… Да и у него ведь и другие клиенты есть…

— Я понимаю, — кивнул я, подняв ладонь. — Не надо его оправдывать, я верю, что он делал, что мог. Мне просто хотелось проверить, совпадаем ли мы с ним в общем направлении мыслей о твоём полном излечении.

— А вы… можете? — у паренька впервые за разговор зажглась искорка жизни в глазах.

— Я попробую. Ничего пока обещать не могу, сам понимаешь. Но попробую. Давай-ка ещё разок…

Третье использование Восстановления я сконцентрировал в области груди и живота — раз уж теперь понятно, что лечить придётся долго и по частям, то первым делом надо взяться за важнейшие органы. Сотня маны ухнула как в бездонную бочку, но впалая грудь подростка — если так можно было назвать отчетливо проступающие рёбра, обтянутые кожей — стала выглядеть чуть лучше.

Я тяжело вздохнул. Работы предстояло много…